Несомненно, что социологическая школа науки уголовного права, видящая корень преступности в несправедливостях и неурядицах современных обществ, в несовершенствах социальный организации, иногда приближается этой стороной своего учения к доктрине названных выше авторов, как утопического, так и научного направления, подвергавших своей беспощадной критике общественные, политические и экономические условия жизни государств. Сказать, что у первых представителей этой доктрины мы находим только одни указания на социальное происхождение преступлений и на влияние среды было бы неверно; у многих из них вопрос поставлен гораздо шире и на ряду с положением о зависимости между социальной средой и преступностью мы уже находим установление и развитие и другого основного положения социологической школы: о необходимости бороться с преступностью путем социальных реформ.
Выяснение этой стороны учения указанных выше предшественников социологической школы науки уголовного права представляется нам небезынтересным и небесполезным: оно познакомит нас с удивительным явлением как еще в кровавый XVI век знаменитый утопист Томас Морус высказал поразительные для его времени по своей гуманности и правильности взгляды о социальных причинах преступности и о средствах борьбы с нею. Правда, ни в «Утопии», ни в некоторых из других произведений, на которых мы будем останавливаться в настоящем очерке, мы не найдем научных доказательств социального происхождения преступления, но даже и бездоказательные утверждения этих авторов представляют для нас то значение, что покажут когда и как зародилась основная идея социологической школы о зависимости между средою и преступностью, как, постепенно развиваясь, она нашла себе блестящее подтверждение в трудах статистиков Кетле, Герри, Эттингена и других и, воспринятая в конце 70-х и начале 80-х годов криминалистами, внесла новую струю в науку уголовного права. Эта новая струя, вытекшая из такого чистого, светлого источника, каким были эти «мечтатели» и «друзья человечества» Томас Морус, Фурье, Оуен и др. смысла с науки уголовного права вековую покрывавшую ее пыль и дала ей начала новой жизни.
Hector Denis считает первым предшественником социологической школы науки уголовного права W. Gudvin’a, писателя конца XVIII века, и начала XIX века. Но более полное и подробное выяснение зависимости между социальной средой и преступностью мы встречаем много раньше Годуина, в самом начале XVI столетия, когда появилась в Англии знаменитая «Утопия» Томаса Моруса
[112]. С первых же страниц своего труда автор с силой и страстью доказывает жестокость и бесполезность смертной казни за воровство. Как на главные причины воровства он указывает на существование класса богатых, окруженных многочисленной челядью, рядом с нищетой и безработицей; самое ужасное наказание, говорит Морус, не удержит человека от воровства, раз у него остается только это одно средство спасти себя от голодной смерти; поэтому смертная казнь за воровство столько же бесполезна, сколько и жестока. Пока существует класс благородных, питающихся от трудов, работающих на них в поте лица своего бедняков, пока богачи окружены толпой слуг, которых они безжалостно рассчитывают, когда они состарятся или заболеют, до тех пор воровство не исчезнет. Чтобы никто не был поставлен в необходимость сначала красть, a затем умирать на плахе, надо обеспечить всем членам общества средство к существованию. Бросают многих, как бродяг, в тюрьмы, но в чем состоит их преступление? Ни в чем другом, как в том, что они не могут найти никого, кто дал бы им работу. Вылечите Англию, говорит Морус устами путешественника и рассказчика об Утопии, от этих язв, обуздайте алчный эгоизм богачей, отнимите у них право накопления и монополий, изгоните праздность и дайте всем средства к существованию. Обращаясь к вопросу о значении воспитания, как средства борьбы с преступностью, Морус сравнивает юстицию Англии и других стран с дурным учителем, который охотнее бьет своих учеников нежели их воспитывает. Своим воспитанием вы, говорит Морус, развращает детей, и когда они потом совершают преступление, подготовленное вашим воспитанием, вы их наказываете. «Что вы делаете? Воров вы делаете, чтобы их наказывать»
[113].
Возражения этого писателя XVI столетия против смертной казни за воровство повторяются теперь как доводы вообще против наказания смертью. В своей карательной системе он выступил противником абсолютных теорий. На оправдание смертной казни сторонниками этого наказания требованиями справедливости, он отвечал, что такое право Summum jus summa injuria
[114].
В наши цели не входит останавливаться на общественном и государственном строе Утопии. Для нас важно лишь отметить, что по мысли Томаса Моруса в этой стране без богатых и бедных, где золото и серебро можно видеть лишь на оковах рабов, при общей трудовой жизни и отсутствии праздных, не только преступления, но и гражданские тяжбы являются редкими исключениями.
Через сто лет после выхода в свет Утопии Моруса, появляется в 1620 году другая знаменитая утопия «Город Солнца» Томаса Кампанеллы, крайнего коммуниста по своему направлению
[115]. По его мнению, корень всякого зла — иметь собственное жилище, собственную жену, собственных детей… В «Городе Солнца» вычеркнута любовь к себе, остается только любовь к общине. Результатом такого общественного и политического строя является полное отсутствие гражданских тяжб и уменьшение преступности. Но так как преступления не исчезли вполне и в этой чудесной стране, то остались и наказания преимущественно исправительного характера роепае medicinales, ходя на ряду с ними и смертная казнь и членовредительные наказания.
