К этим взглядам Листа и Принса на причины преступности примыкает значительное большинство криминалистов социологической школы, объединившихся в международный союз криминалистов, основанный в 1889 году по инициативе Листа (тогда профессора в Марбурге), Принса и амстердамского профессора Ван Гамеля. Хотя при своем образовании Союз и не ставил себе задачи быть проводником какого-нибудь одного из существовавших направлений в уголовном праве, однако было признано полезным выработать в целях большей успешности научной деятельности объединивших программу для общей работы членов Союза. Второй пункт составленной программы содержал тезис, что преступление есть продукт внутренних причин (антропологических) и социальных. Логическим последствием такого признания было принятие Союзом другого тезиса о необходимости бороться с преступлением мерами предупредительного характера, путем воздействия на причины, вызывающие преступность, т. е. главным образом социальными реформами. Эти два тезиса, несмотря на первоначальное желание основателей Союза не замыкаться в пределы какой-нибудь одной доктрины, довольно определенно выяснили отношение нового общества к юридическому, классическому направлению, на что и было обращено внимание некоторыми криминалистами, отказавшимися вступить в число членов Союза. Так, отказались от вступления Lucchini, Rolin, Heinze, Merkel, Stenglein, Hagströmer. Одни из них упрекали Союз в игнорировании принципов юридической школы, другие нашли, что положения Международного Союза Криминалистов ведут к социалистическому строю и обременяют государство невозможными задачами
[203]. Недовольство программою замечалось и в среде самих членов Союза и уже на восьмой год своего существования Союз сделал в своем статуте, по предложению Листа, некоторые изменения. Эти изменения состояли в сокращении программы: было исключено из нее несколько тезисов, относившихся к вопросам наказания и классификации преступников и добавлено, что преступность и средства борьбы с нею должны быть рассматриваемы столько же с антропологической и социологической стороны, сколько с юридической. Таким образом, в программе как будто была сделана некоторая уступка юридическо-классической школе. Справедливость требует признать, что Союз не исполнил своей программы, т. е. юридическому изучению преступления он уделил значительно более внимания, чем социологическому
[204]. Особенно мало внимания было уделено вопросу о социальных причинах преступности. Это последнее обстоятельство было признано и самим проф. Листом на С.-Петербургском конгрессе Союза
[205]. Впрочем, указания на это были сделаны еще и ранее: на Лиссабонский съезд был представлен Weinrich’ом проект разделения Союза на три секции, с тем, чтобы вторая из этих секций «социальная и политическая» или «секция социальных реформ» взяла на себя специальную задачу социологического изучения преступности и средств борьбы с нею
[206]. Но это деление не было принято.
Если вопрос о причинах преступности не встретил себе должного внимания в трудах Союза, то не более посчастливилось и другому вопросу о тех общественных реформах, которые, по собственному признанию отдельных членов Союза и согласно его программы, являются могущественными средствами в борьбе с преступностью. Эти вопросы о реформах затрагиваются лишь в работах некоторых членов Союза и при том только попутно. И хотя за эти короткие, мимоходом брошенные замечания главным образом Листа и Принса и было возведено обвинение на Союз в стремлении к социалистическому строю, но тем не менее и в данном случае в вопросе о реформах — различие между социалистическим направлением в уголовном праве и тем, которого придерживается Союз, a в частности Принс и Лист, очень существенно: первые говорят о радикальной ломке всего существующего капиталистического строя и о замене его новым, в котором не должно быть «ни бедных, ни богатых, ни работодателей, ни голодных», a вторые ограничивают свои предложения более или менее скромными реформами без мысли о ломке существующего строя, но с желанием облегчения его тягостей для тех слоев населения, которые от этих тягостей особенно сильно страдают. Криминалисты-социалисты утверждают, что установление экономического равенства, социализация средств производства приведут почти к полному уничтожению преступности
[207]. Но некоторые противники указанного направления не только но соглашаются с этим положением Турати и его политических и научных единомышленников, но утверждают, что социализм сам является могущественным фактором преступности. Так, Eugene Rostand в своей брошюре: «Criminalite et Socialisme» говорит об отрицательном значении социализма, как средства борьбы с преступностью и находит, что оспариваемая им доктрина приводит к увеличению преступности, так как в школе, при воспитании детей, она отказывается от принципов религиозной морали; в прессе распространяет противообщественные софизмы против частной свободы и собственности и против других истин, являющихся цементом цивилизованных обществ; в области репрессии отвергает личную ответственность; она колеблет весь общественный порядок, возбуждая антагонизм классов и отвергая всякие авторитеты; отрицанием загробной жизни она отнимает у бедных людей надежду на будущее блаженство и толкает их к преступлению»
[208].
