Спасательных судов – носителей глубоководного водолазного оборудования – на Северном флоте, как и на других флотах, не было. Поэтому не было и подготовленных водолазов-глубоководников, которые могли бы выполнять подводные работы на глубинах более 60 метров. Содержать спасательное судно с водолазами-глубоководниками – дорогостоящее занятие. Для того чтобы водолаз мог погружаться на большие глубины, он должен постоянно осуществлять спуски на такие глубины и поддерживать свой организм в режиме больших нагрузок. Для проведения подобных тренировок требуются дорогостоящее водолазное снаряжение, сложное техническое обеспечение и дорогие воздушные смеси. Глубоководное водолазное оборудование ежегодно должно проходить различного рода освидетельствования. Все это требовало больших денежных затрат и материально-технического обеспечения. С началом проведения реформы российских Вооруженных Сил денег перестало хватать даже на денежное содержание военнослужащих. Материально-техническое обеспечение кораблей и судов флота существовало лишь в виде пожертвований на нужды флота от мэров городов, губернаторов краев и областей, президентов республик России. В таких условиях энергоемкий и дорогостоящий флот существовать не мог. Реформаторский лозунг о том, что в государстве с рыночной экономикой каждый зарабатывает деньги сам себе, привел к тому, что Вооруженные Силы страны превратились в огромную, никем не контролируемую «барахолку».
На флотах из неприкосновенных запасов по бросовым ценам начали продавать военное имущество и вооружение, массово списывать с боевого состава старые и новые боевые корабли, сдавать в аренду на кабальных условиях и себе в убыток суда вспомогательного флота. Продажа вооружения и боевых кораблей плавно переросла в массовое сокращение воинских частей и гарнизонов. В ВМФ в первую очередь сокращались части боевого, технического и специального обеспечения. Флот стоял у стенок и причалов. Ему не нужны были морская авиация, разведчасти, части радиоэлектронного обеспечения, технические и тыловые базы, спасательные силы, вспомогательный флот. Все, что во флоте «дышало и двигалось», немедленно сокращалось (чтобы меньше было затрат на их содержание). Сокращали флот не в Правительстве РФ или в Генеральном штабе Вооруженных Сил, сокращали в Главном штабе ВМФ. Вот один из примеров, как реформировали Военно-морской флот. В составе ВМФ имелось три учебных центра по подготовке экипажей атомных подводных лодок – один в городе Обнинске Калужской области, другой в городе Сосновый Бор Ленинградской области, и третий в городе Комсомольске-на-Амуре Хабаровского края. В Обнинске и Сосновом Бору готовили подводников для Северного, Балтийского и Черноморского флотов, в Комсомольске-на-Амуре – для Тихоокеанского флота. Тихоокеанский флот, с учетом географического положения, не может существовать без своего учебного центра. Реформаторы Главного штаба ВМФ сократили учебный центр в Комсомольске-на-Амуре и сегодня ежегодно тратят огромные денежные средства на авиаперевозки экипажей атомных подводных лодок Тихоокеанского флота в западные районы России для обучения. Таких примеров можно привести не одну сотню.
Также сократили и спасательную службу ВМФ. Из Москвы просто перестали перечислять деньги на содержание судов вспомогательного флота, и спасательные силы «умерли» сами собой вместе с водолазными и судоподъемными комплексами. Надо честно сказать, что возможности спасательных сил ВМФ советского периода «мирные флотоводцы» сильно преувеличивали. В то время спасательные силы не были обеспечены современной спасательно-поисковой техникой. Найти и спасти экипаж подводной лодки, которая затонула в океане или в открытом море, советские спасательные силы не могли. Почти 10 лет спасательные силы Северного флота не могли найти дизельную подводную лодку С-80, которая затонула в Баренцевом море неподалеку от того места, где затонула АПЛ «Курск». Случайно С-80 обнаружили мурманские рыбаки. С 1952 года и до сих пор не нашли дизельную подводную лодку С-117 Тихоокеанского флота, которая затонула в Японском море. Тихоокеанские спасатели не смогли найти ракетную дизельную подводную лодку К-129, которая затонула в Тихом океане. Ее нашли американцы. При аварии на атомной подводной лодке К-19 в Атлантике в 1972 году спасатели Северного флота в течение 24 дней не могли вывести из 10-го отсека аварийной подводной лодки 12 подводников. Только мужество и профессиональная подготовка капитан-лейтенанта Б. Полякова, который находился в 10-м отсеке, уберегли подводников от гибели. Спасатели Северного флота не смогли оказать никакой помощи гибнувшим атомным подводным лодкам К-8, К-219, К-278 «Комсомолец». Многие подводники с этих подводных лодок погибли из-за того, что на берегу начальники принимали необоснованные решения и своевременно не смогли оказать морякам помощь.
Разговоры о том, что спасательные силы российского ВМФ были уничтожены в результате реформы Вооруженных Сил страны, не имеют никаких аргументов. Спасательные силы советского ВМФ были такими же беспомощными, как и сегодняшние спасательные силы российского ВМФ. Конечно, спасатели советского времени проникли бы в 9-й отсек АПЛ «Курск» без помощи иностранных специалистов. В то время на каждом флоте были водолазы-глубоководники. Только этим и отличаются спасательные силы ВМФ советского времени от нынешних флотских спасателей.
Продолжу комментировать спасательную операцию в Баренцевом море. Боевые надводные корабли и суда флота в районе гибели АПЛ «Курск» обнаружили «притопленный аварийно-сигнальные буй» неизвестного происхождения. Выставить у него корабельное охранение, поднять его на поверхность и сфотографировать не удалось. «Буй» исчез потому, что это была морская медуза. Но командование Северного флота сразу «определило», что это буй с иностранной подводной лодки, которая лежит на дне рядом с нашей подводной лодкой. Эта ничем не обоснованная и вымышленная информация сразу же была передана в Москву, в Главный штаб ВМФ. Оттуда о ней доложили руководству страны и Вооруженных Сил и передали в средства массовой информации.
После прибытия СС «М. Рудницкий» в район катастрофы, в момент постановки судна на якорь гидроакустики ТАРКР «Петр Великий» и СС «М. Рудницкий» зафиксировали подводные стуки, похожие на сигналы SOS. Начальник УПАСР Северного флота разобрался в происхождении этих стуков и сигналов. Они были стуками якорь-цепи судна о якорный клюз и гидроакустическими сигналами с АПЛ аварийной станции МГС-30, которая работала в автоматическом режиме. Но руководители Северного флота уже поспешили доложить в Главный штаб ВМФ о том, что с подводниками затонувшей АПЛ установлена связь и скоро начнется их спасение. Опровергать собственную вымышленную информацию «флотоводцы» Северного флота не стали. Так в средства массовой информации, руководству Министерства обороны и государства начала поступать великая ложь и дезинформация об аварии АПЛ «Курск» и проводимых спасательных работах. Руководители Северного флота, не имея достоверной информации о причинах аварии АПЛ «Курск», ее состоянии и состоянии экипажа, придумывали всякие небылицы. Из-за неудовлетворительной профессиональной подготовки командира подводного спасательного аппарата произошло столкновение с затонувшей подводной лодкой. От руководителей флота в Москву последовал доклад о том, что в результате малой видимости под водой и сильного подводного течения АС-34 столкнулся с кормовым стабилизатором АПЛ «Курск» и получил повреждения корпуса и систем.
