Во-первых, глубиномеры центрального поста готовятся к работе не по команде: «По местам стоять, к погружению», а при проверке прочного корпуса на герметичность по команде: «Проверить вторые запоры и спускные клапана». По этой команде открывается кингстон глубиномера, проверяется герметичность клапанов манометра глубиномера и далее проходимость трубопроводов глубиномера. По окончании проверки прочного корпуса на герметичность кингстон глубиномера в открытом положении пломбируется пломбой. Переборочные клинкеты судовой вентиляции закрываются не по команде «По местам стоять, к погружению», а после проверки прочного корпуса на герметичность по команде «Окончена проверка прочного корпуса на герметичность. Манипуляторы воздушных захлопок – на стопора и замки. Систему вентиляции по режиму № 2 (подводное положение)». Если после проверки прочного корпуса на герметичность система вентиляции использовалась для перемешивания воздуха между отсеками, тогда переборочные клинкеты закрываются по команде «Задраен верхний рубочный люк».
В-третьих, если глубиномер в носовой оконечности показывает глубину больше, чем глубина в кормовой оконечности, как указано в Акте…, дифферента на корму не может быть никогда по всем законам физики (при условии, что глубиномеры в носу и корме исправны). Кто и какой «специалист подводной службы» составлял эти документы? Вот такие «ляпы от О. А. Ерофеева» проходят практически по всем официальным документам, относящимся к трагедии АПЛ К-429.
Несколько комментариев о высказывании адмирала О. А. Ерофеева по факту катастрофы АПЛ К-278 «Комсомолец», изложенных в главе 3 его книги:
«Отдельные «независимые» эксперты утверждают, что экипаж потерял свою линейность из-за перерыва в плавании 6 месяцев 19 дней. При этом они лукавят, умалчивая о том, что руководящими документами, действующими в то время, определялось, что экипаж выводится из линии при перерыве в плавании 8 месяцев, а не 6, как они утверждали».
В руководящих документах по подготовке экипажей атомных подводных лодок того времени говорилось, что при перерыве в плавании от 6 до 8 месяцев экипажу предоставляется дополнительное время от 30 до 50 суток на отработку и сдачу задач 1 и 2. После сдачи этих задач экипаж продолжает подготовку от достигнутого уровня. Перерыв в плавании 604-го экипажа на момент выхода в море 4 октября 1988 года составил 6 месяцев и 19 дней, но командование 6-й дивизии и 1-й флотилии не предоставили экипажу ни одного дня для дополнительной отработки и сдачи задач 1 и 2. Ограничились фиктивными контрольными проверками экипажа по задаче 1 в течение суток и задаче 2 в течение 3 суток. Кто в этом виноват, адмирал О. А. Ерофеев не знает, да и вообще он уверен в том, что 604-й экипаж отрабатывал боевую подготовку и готовился к боевой службе правильно. Он даже считает правильным тот факт, что вместо отработки экипажа в море он отрабатывает морские элементы, находясь на подводной лодке у пирса. (Режим отработки экипажа при этом практически не отличается от режима, когда лодка находится в море.) Если такие суждения адмирала О. А. Ерофеева не являются причиной низкой профессиональной подготовки подводников, тогда ему надо поставить памятник при жизни за революционный переворот в методике подготовки экипажей кораблей. Можно не ходить в море и быть военным моряком-профессионалом. Знаменитое изречение адмирала С. О. Макарова: «В море – дома, на берегу – в гостях» адмирал О. А. Ерофеев переиначил: «На берегу – дома, в море – в гостях».
«Корабль был технически исправен… Непосредственно перед выходом в море корабль был еще раз проверен штабом соединения (штабом 6-й дивизии. – Авт.) и допущен к выходу на боевую службу».
В момент выхода АПЛ К-278 «Комсомолец» на ПЛ имелись неисправности двух датчиков кислородных газоанализаторов 5-го и 7-го отсеков, эти газоанализаторы не прошли проверку на исправность, и это при том, что они полностью выработали ресурс работы. Также не были проведены регламентные работы со спасательными плотами. Не в строю были телекамеры наблюдения кормовых отсеков (в том числе и в 7-м отсеке, где возник пожар).
«Некоторые «независимые эксперты» заявляют о том, что пожар начался гораздо раньше, чем в 11 ч 03 мин, как записано в вахтенном журнале. О том, что это не так, говорит тот факт, что на это время в вахтенном журнале сделана запись: «К-222 град.», а уже потом: «Подан ЛОХ (огнегаситель. – Авт.) в 7-й отсек»… запись об объявлении аварийной тревоги в 11.06 означает прибытие в ЦП (центральный пост, откуда идет управление АПЛ. – Авт.) всего личного состава по уже объявленной тревоге».
Ни при каких условиях обстановки на АПЛ огнегаситель ЛОХ не подается в отсеки без объявления аварийной тревоги по кораблю и голосового предупреждения личного состава того отсека, куда подается огнегаситель.
Если огнегаситель подается со смежного отсека по требованию личного состава аварийного отсека, тогда после его подачи об этом немедленно докладывается в центральный пост.
Запись об объявлении аварийной тревоги в 11.06 и начале всплытия на глубину 50 метров однозначно указывает на то, что огнегаситель в 11.03 в 7-й отсек не подавался и аварийная тревога по кораблю не объявлялась. Если бы в 11.03 был подан огнегаситель в 7-й отсек, тогда должна была бы прозвучать и аварийная тревога, и команда о начале всплытия на 50 метров. Кроме того, офицеры и мичманы 604-го экипажа, которые остались живы после аварии, дали свидетельские показания о том, что несанкционированные отключения и переключения механизмов и систем, провалы напряжения в основной силовой сети АПЛ начались в период 10.40–10.50 7 апреля 1989 года. То есть в это время на борту АПЛ по каким-то причинам начала складываться нештатная ситуация (с большой долей вероятности можно предположить, что из-за начавшегося пожара в 7-м отсеке). В 7-м отсеке штатным расписанием не предусматривалось постоянного нахождения вахтенного матроса или мичмана. Отсек осматривался через 30 минут приходящим подвижным вахтенным кормовых отсеков. В этот промежуток времени в 7-м отсеке никого из личного состава экипажа не было, телевизионная камера наблюдения не работала, и пожар не был обнаружен. Несмотря на то что около 10.50 на всех пультах управления системами и механизмами АПЛ в центральном посту имелись все косвенные признаки пожара (или короткого замыкания основной силовой сети 220 вольт), никто не доложил командиру АПЛ, который спал в кресле, находясь на вахте на центральном посту, и не объявил аварийную тревогу. В этот момент никто в центральном посту не выполнил требования ст. 20 РБЖ-ПЛ-82, а вахтенный офицер – ст. 814 Корабельного устава ВМФ. Вот когда проявились нарушения, допущенные командованием 1-й флотилии ПЛ, 6-й дивизии и их штабами в организации и методике боевой подготовки 604-го экипажа. Если бы личный состав 604-го экипажа был подготовлен к ведению борьбы за живучесть подводной лодки так, как это требуют руководящие документы, он бы в 10.50 7 апреля 1989 года объявил на АПЛ аварийную тревогу. Никакой катастрофы корабля и гибели подводников в этом случае не произошло бы. Но адмирал О. А. Ерофеев не согласен с такими моими выводами. Он в своей книге упорно и безосновательно пытается доказать всем, что при возникновении аварии 604-й экипаж действовал правильно. Причиной того, что экипаж не справился с аварией, по мнению О. А. Ерофеева, являются конструкторские просчеты в проектировании АПЛ. Признавать собственные ошибки и собственный непрофессионализм в подводном деле О. А. Ерофееву негоже, а тех, кто говорит ему об этом, он считает клеветниками, завистниками и безграмотными людьми.
