2. На момент выхода в море в экипаже было 12 моряков, которые по состоянию здоровья не могли проходить службу на атомных подводных лодках.
3. Погибший мичман Ш. с 1 декабря 2005 года по 19 мая 2006 года проходил обучение в школе мичманов. По приказу командира 505-го экипажа мичман Ш. в феврале 2006 года был допущен к самостоятельному исполнению должности, на которую должен был назначаться после окончания школы мичманов, а в январе 2006 года «прошел» полный курс легководолазной подготовки. То есть приказом командира 505-го экипажа к самостоятельному обслуживанию боевой техники АПЛ и борьбе за живучесть был допущен военнослужащий, который отсутствовал на этой АПЛ.
4. Погибший матрос контрактной службы Э. прибыл в 505-й экипаж 26 мая 2006 года, а 1 июня 2006 года, согласно приказу командира 505-го экипажа, он уже сдал все зачеты и экзамены и получил допуск к самостоятельному обслуживанию своего заведования и несению дежурно-вахтенной службы. В представленном зачетном листе этого матроса значится дата выдачи зачетного листа на допуск к обслуживанию заведования 1 июня 2006 года. Легководолазную подготовку этот моряк вообще не проходил. То есть приказом командира 505-го к самостоятельному обслуживанию боевой техники и несению вахтенной службы на АПЛ был допущен абсолютно неподготовленный военнослужащий.
5. Командир 505-го экипажа смотры и осмотры АПЛ не производил, приказов по кораблю не издавал. Боевой подготовкой экипажа не руководил, журнал боевой подготовки ни разу за 2005 и 2006 годы не проверял. Практически ни одно мероприятие боевой подготовки по суточному плану корабля, согласно вахтенной документации, не проводилось. Пример: 14 августа 2006 года, согласно суточному плану, экипажу АПЛ с 15 до 18 часов была запланирована отработка навыков по борьбе за живучесть на береговом учебно-тренировочном комплексе. В вахтенном журнале подводной лодки 14 августа значилось:
– 15.00 – на корабль прибыл экипаж;
– 15.10 – на корабле начата большая приборка;
– 18.10 – окончена большая приборка. Экипаж убыл с ПЛ.
В журнале боевой подготовки, в разделе подготовки экипажа по борьбе за живучесть, отмечено, что 14 августа 2006 года экипаж отрабатывал навыки по борьбе за живучесть на береговом полигоне. И так практически по всем учениям и тренировкам, которые проводились в 2005 и 2006 годах.
Краткий итог этого раздела:
1. Командир АПЛ К. самоустранился от подготовки своего экипажа по боевому предназначению, истинного положения дел в экипаже не знал, состоянием АПЛ не интересовался, своих должностных обязанностей не выполнял. Издавал собственные приказы, в которых фальсифицировал результаты профессиональной подготовки личного состава экипажа.
2. Старший помощник командира в течение 3 лет не мог сдать на допуск к самостоятельному управлению атомной подводной лодкой, своих должностных обязанностей не выполнял. С попустительства командира АПЛ полностью фальсифицировал результаты боевой подготовки 505-го экипажа.
3. Командование и штаб 7-й дивизии, 11-й эскадры ПЛ, Северного флота такого положения дел в этом экипаже не видели, не знали и не хотели знать.
Авария АПЛ
На выходе в море на борту Б-414, помимо личного состава 505-го экипажа, были:
1. Заместитель командира 7-й дивизии В. – старший начальник.
2. Посредник на учении – Л.
3. Второй командир АПЛ, с другого экипажа – Ч.
4. Заместитель начальника электромеханической службы 11-й эскадры – Б.
5. Офицеры электромеханической части 7-й дивизии ПЛ.
Около 18 часов 6 сентября АПЛ Б-414 всплыла в полигоне боевой подготовки в надводное положение. В районе 20 часов командир электромеханической боевой части (БЧ-5) К. вместе с заместителем начальника электромеханической службы эскадры Б. собрали в 6-м отсеке личный состав электротехнического дивизиона на какое-то служебное совещание.
В 20 часов 40 минут в 6-м отсеке произошло возгорание токовводов обратимого преобразователя № 2. Это привело к короткому замыканию щита токовводов и возгоранию кабельных трасс. Разрушились токоведущие шины обратимого преобразователя № 2, теплоизоляция холодильной машины. 6-й отсек мгновенно был загазован. Произошло лавинообразное обесточивание основных электрощитов, межсекционных автоматов. Сработала защита ядерных реакторов обоих бортов. АПЛ потеряла ход. В 6-м отсеке на момент аварии находилось 9 человек. Старшим начальником в отсеке был заместитель начальника электромеханической службы эскадры Б. (зам. НЭМС) вместе с командиром БЧ-5 экипажа К. Командиром 6-го отсека «по бумагам» числился старший лейтенант Р., который принял дела и обязанности командира электротехнического дивизиона БЧ-5, но приказа командира 505-го экипажа о его назначении на эту должность не было. Также не было приказа командира 505-го экипажа о допуске старшего лейтенанта Р. командиром 6-го отсека и вахтенным инженером-механиком 2-й боевой смены. Старший лейтенант Р. в момент аварии находился в 6-м отсеке. В 6-м отсеке была объявлена аварийная тревога, доложено на ГКП корабля о пожаре. Полную герметизацию 6-го отсека личный состав не выполнил, поэтому продуктами горения был загазован и 5-й отсек. В руководство борьбой за живучесть 6-го отсека должен был вступить командир 6-го отсека старший лейтенант Р. Но в 6-м отсеке находились два его старших начальника, которые сразу же заняли все средства связи с ГКП и начали давать различные команды в 6-м отсеке и на ГКП корабля. Таким образом, старший лейтенант Р. считал, что в руководство борьбой за живучесть в 6-м отсеке вступили старшие начальники, а старшие начальники (фактически командуя в отсеке) считали, что борьбой за живучесть руководит старший лейтенант Р. Так они «посчитали» уже после того, как разбор этой аварии начала проводить комиссия. По их мнению, старший лейтенант Р., командир электротехнического дивизиона, должен был руководить ими, его непосредственными начальниками – командиром БЧ-5 и еще большим начальником, офицером ЭМС эскадры. «Благодаря» такой неразберихе в 6-м отсеке руководить борьбой за живучесть оказалось некому. ГКП также оказался без основного руководителя борьбы за живучесть на корабле – командира БЧ-5. Вахтенный инженер-механик 3-й боевой смены на центральном посту ничего вразумительного по борьбе за живучесть корабля не мог предпринять. По рекомендации командира БЧ-5 и заместителя НЭМС эскадры из 6-го отсека ГКП не подал огнегаситель ЛОХ в аварийный отсек, хотя в 6-м отсеке не могли разобраться, что горит и где горит. Согласно требованиям РБЖ ПЛ, в этом случае надо немедленно подавать огнегаситель ЛОХ. ГКП не смог организовать вывод из 6-го отсека личного состава, который просил о помощи. Мичман Ш. и матрос контрактной службы Э. не знали устройства 6-го отсека. По боевому расписанию они были во 2-м отсеке. Там же они несли и вахту по готовностям № 2. Если учесть, что эти два подводника были не подготовлены к ведению борьбы за живучесть даже в своем отсеке, в 6-м отсеке они ее также не вели. Эти подводники не смогли даже самостоятельно включиться в личные портативные дыхательные устройства (ПДУ). Им кто-то в дыму помог в них включиться. После израсходования запаса ПДУ эти два военнослужащих начали задыхаться и просить о помощи. По рекомендации командира БЧ-5 К. подводники были переключены на аппараты ИДА –59М, которые не предназначались для ведения борьбы за живучесть при пожарах. Три шланговых дыхательных аппарата (ШДА) системы СДС в 6-м отсеке были свободными. Начальники из-за слабого знания устройства 6-го отсека отдали распоряжение переключить растерявшихся и неподготовленных подводников Ш. и Э. в неприспособленные для дыхания в условиях пожаров изолирующие аппараты. Включившись в ИДА— 59М, подводники Ш. и Э. почувствовали себя еще хуже. Задыхаясь в аппаратах, Ш. и Э. сорвали с себя маски и погибли от угарного газа. В процессе борьбы за живучесть ГКП корабля (старший на борту – заместитель командира 7-й дивизии В., командир АПЛ К., старший помощник командира АПЛ К., вахтенный инженер-механик К.) не выполнили более 70 % обязательных первичных мероприятий, которые необходимо было выполнить при пожаре согласно РБЖ-ПЛ. Заместитель начальника ЭМС эскадры Б., командир БЧ-5 К. в аварийном отсеке не смогли организовать личный состав на борьбу за живучесть, сами растерялись, давали противоречивые команды, не объявили в отсеке и по кораблю о вступлении в руководство борьбой за живучесть, не оказали помощь гибнувшим подводникам. Первичные мероприятия по борьбе с пожаром в 6-м отсеке в полном объеме не были выполнены. В течение 8 часов личный состав не мог запустить дизель для дачи резервного электропитания. На борту были представители электромеханической службы дивизии и эскадры, но они не смогли оказать помощь экипажу в борьбе за живучесть. Подводная лодка более 14 часов в море была без хода. Подошедшими на помощь буксирами Северного флота она была отбуксирована на базу, где стала в длительный ремонт.
