— Да, мы только вошли. Ничего не делали.
— Да? Не делали? — взвилась женщина, чей прилавок пострадал самым первым. — Кто будет всё это оплачивать?
— Это не мы. Это они, — Горох кивнул на Макса.
Узбек что-то возмущённо и неразборчиво заголосил, к нему подключились тётки, поднялся такой гам, что слова разобрать было невозможно.
А потом, всё понеслось ещё быстрее и сумбурнее, чем началось, и в себя я пришёл только на следующий день, вообще не понимая, происходило ли это на самом деле или нет.
Счастье, проснулся в своей кровати и живой. Но тело ныло, как ни в один из самых тяжелых рабочих дней. Голова была пригвождена к подушке тысячью свинцовых пуль. Глаза болели изнутри так, что я боялся их приоткрыть.
Похоже я снова находился в госпитале, но теперь смертельно ранен был я сам.
Постепенно начала возвращаться память и, чем больше я вспоминал, тем сильнее расползались мои обветренные, пересохшие губы в улыбке, а через минуту меня уже потряхивало от смеха.
Смеяться было дико больно, но я ничего не мог с этим поделать. Лежал и беззвучно трясся до тех пор, пока слёзы не потекли по щекам.
Тогда я всё же оторвал руку от постели и протёр ладонью лицо. Глаза открылись.
Кровать Дятла пустовала, это я смог заметить краем глаза, а для того, чтобы понять, где Трифонов, требовалось повернуть голову, что было пока ещё чересчур.
Нашарил под подушкой телефон — «автопилот» не подвёл, трубка оказалась на месте. Поднес экран к лицу и открыл фотки. Перелистнул штук пять, снова затрясся от хохота: всё было ещё хуже, чем мне вспомнилось в первый момент. Запихнул мобильник обратно. И смешно, и дико стыдно, и не знаю, что ещё… Кто бы мог подумать, что всё так обернется?
Этот армянин — Артур оказался владельцем рынка, площадь под который ему сдавала в аренду администрация района, а её возглавлял родной дядька Гороха, чем, собственно, Горох и пользовался. Ходил со своей бандой на рынок и беспредельничал.
Артур же за рынок сильно держался, летом он ему приносил хороший доход.
Но в жалобы на Гороха дядька верить отказывался, утверждая, что Артур у него специально скидки на аренду так выбивает.
Одним словом, за то, что Тифон навалял Гороху, а Макс записал их бесчинства на телефон, Артур был готов нас на руках носить. И он, и вся его, как оказалось, ну очень многочисленная семья.
В итоге, нас отвезли в какую-то придорожную шашлычную и всю ночь кормили и поили на халяву. Кроме того, там было полно девок, походу местных проституток, и мы вообще забыли, как нас зовут. Так что, если бы не Тифон, который в итоге тоже напился (у него просто не было другого выхода), мы с Максом, наверное, вообще никогда не вырвались из наших любовных приключений и остались в этой шашлычной насовсем.
Но Трифонов на то и Терминатор, чтобы выживать там, где обычный человек не в состоянии.
Выволок нас полураздетых на улицу и пинками погнал до лагеря. Однако по дороге зачем-то вырвал из земли два дорожных знака, и мы по очереди их несли.
В лагере нас встретил разобиженный Дятел, который в ночи провел два часа возле церкви, пока кто-то из нас не ответил на его звонок.
Мой первый сексуальный опыт меня не впечатлил. Я вообще ничего особо не понял и не запомнил, но зато теперь хоть перед парнями было не стыдно и Дятла можно было заткнуть на раз.
На улицу я выполз минут через двадцать и то, только потому, что мочевой пузырь грозил лопнуть.
Дятел сидел за столом и читал затоптанную книгу из библиотеки. Поднял на меня глаза, презрительно посмотрел и снова уставился в книжку. Возле мангала стояли прислоненные дорожные знаки: два чёрных бугорка в красном треугольнике, который Макс называл «сиськи» и корова-пешеход.
— А где Тифон? — я медленно опустился напротив Дятла, чувствуя боль в ушибленной о прилавок пояснице.
— У Макса.
— Что он там делает?
— Спит.
— А почему там? — я схватил бутылку с водой и допил до конца.
— Откуда мне знать?
— Корпус сломали?
— Нет.
— Почему?
— Экскаваторщик заболел. Послезавтра будет.
— Ты обиделся что ли?
— Нет, — поцедил сквозь зубы он и перелистнул страницу.
— А чего тогда такой неразговорчивый?
— Просто.
— Извини, что заставили волноваться, но мы не знали, что так получится. Клянусь.
— Понятно.
— Слышь, Вань, — я пересел на его сторону и заглянул в книгу, но он демонстративно захлопнул её перед моим носом, так, что пыль со страниц поднялась над столом. — Мы не просто так напились и всё такое…
— А как? — он прищурился. — Случайно?
— Можно и так сказать. Ты же знаешь, что Трифонов не пьёт?
— Знаю.
— Вот и сам подумай.
— Тебе, Никит, до меня вообще никакого дела нет. Я думал мы с тобой, как настоящие братья, а ты так ведешь себя, так поступаешь, как будто я для тебя никто.
— Да пойми ты, это просто неудачное стечение обстоятельств. Думаешь, я сам не жалею? Ещё как жалею. Хочешь, расскажу, что было?
На лице Дятла отразилась жестокая внутренняя борьба. Но любопытство всё же взяло верх.
— Ну?
— Ща, — я сполз с лавки, подошёл к бочке, засунул в неё голову, а потом резко выпрямился: всё моментально поплыло и закружилось. Вода с волос ручьями потекла по спине и плечам. Сделал два шага, запнулся о столбик дорожного знака и улетел вперед в песок. Пока падал, сшиб другой знак, который с диким грохотом рухнул на мангал и уронил его.
— Ты как? — кинулся ко мне Дятел и попытался поднять.
Я отдёрнул руку и встал сам. Кое-как отряхнулся.
Через пару секунд из восьмого домика вылетели Трифонов с Максом. Вид у обоих был перепуганный.
— Мне показалось, что экскаватор сносит наш дом, — едва слышно прошептал Макс.
На шее у него красовался смачный лиловый засос.
— Вы зачем дали мне вчера пить? — с выражением глубокого раскаяния Тифон оглядел знаки.
— Думаешь, я сам рад? — ответил я.
— Телефон мой не видел?
Я покачал головой.
Макс закрыл ладонями лицо и со стоном опустился на ступеньки домика.
— Вы как хотите, а я на озеро.
Через час мы отлеживались на тенистой стороне озера и дремали. Время от времени кто-то вставал, шёл окунаться, возвращался и снова забывался в полусне. Тело потихоньку приходило в себя, а вот голова всё больше тяжелела. Постепенно я начал ощущать, будто что-то не так.
