– Смотритель, – кивнул в ответ хозяин.
Селес вопросительно покосился на Алису. Старик перехватил его взгляд и недовольно махнул рукой.
– Хорошо, еще Сборщик и Ремонтник, но это реже. Если ты ждешь стандартного бессмысленного набора букв, который называется именем, то я намеренно от него отказался. – Он пинцетом вынул из медальона тонюсенькую пружинку, которая тут же рассыпалась. – Нет, девочка, ничем не могу помочь.
Алиса поймала вертевшуюся под столом собаку, прижала рыжую лохматую голову к своим коленям и неожиданно всхлипнула. Собака заскулила в ответ. Человек без стандартного набора букв поднялся со своего места, грустно потрепал девушку по каске и ушел на кухню.
– Может, корабль сумеет починить, – неуверенно предположил Селес.
– А до этого что мне делать? – не глядя на него, спросила Алиса. – Что мне делать по ночам?
– Спать?
– Там было столько людей… столько лет, столько историй… Я слушала их каждую ночь. Кто теперь будет мне рассказывать о другой жизни?
Снаружи в оконное стекло шумно впечатался кусок мокрого дерна и медленно сполз на карниз. Алиса перестала всхлипывать и отпустила собаку, но та осталась на месте, плотно прижавшись к ее ногам. В молочном тумане промелькнула отчетливая длинная тень, потом нижняя ветка растущего у окна дерева закачалась, как будто на нее одну, не касаясь остальных, дул узконаправленный поток воздуха, и стала постукивать по стеклу. Алиса прислушалась и заинтересованно подняла одну бровь, потом нашла среди раскиданного по столу хлама карандаш – сломанный пополам и замотанный липкой лентой, – послюнявила его и начала прямо на столешнице выводить точки и тире.
– Уходите, довольно глумиться над нашей землей, – продекламировал возникший в дверях Смотритель. – Уходите, не то мы вам станем семьей. Уже стихами стучать научились, но ритм пока хромает.
В этот момент Алиса вскрикнула и разжала пальцы, державшие карандаш, но он остался в вертикальном положении, завертелся, как сверло, и начал что-то быстро-быстро рисовать на столе, вгрызаясь в дерево. Во все стороны летели щепки вперемешку с графитовой пылью. Селес, забыв про рези в желудке и прочие последствия знакомства с самогоном, потрясенно смотрел на эти сверхъестественные художества. Страх был слишком слабым для того, чтобы вызвать ускорение, и даже в чем-то приятным. Привыкший все раскладывать по полочкам Селес, на долю секунды отвлекшись от созерцания аномальной резьбы по дереву, определил этот страх как суеверный.
– Во дают, – ухмыльнулся в бороду Смотритель, ставя на стол две эмалированные кружки.
Убогий огрызок, оставшийся от карандаша, подпрыгнул высоко в воздух, упал и затерялся среди тряпок, книг и коробок. Алиса сдула со стола опилки, и на нее взглянуло выгравированное на дереве лицо с вытекшим глазом, бесформенными волдырями на лбу, без кончика носа и с широко раскрытым в безмолвном крике ртом. Все это было выполнено очень реалистично, начиная от потеков гноя вокруг волдырей и заканчивая дуплом в шестом нижнем зубе несчастного.
– Что это? – спросил Селес, разглядывая картину из-за ее плеча.
– Полтергейст, – пожал плечами Смотритель. – Духи. Призраки. Все-таки на кладбище живем.
Петерен с тяжелым вздохом поставил в анкете очередной прочерк. Корабль сообщил, что его зовут «корабль», а дать сведения о своем поле и цели визита отказался. Пометку «искусственный интеллект» Петерен, подумав, снабдил вопросительным знаком – разумное транспортное средство чаще демонстрировало отсутствие интеллекта, чем его наличие, грубило, путалось в показаниях и раздраженно вибрировало всем корпусом.
– Укажите, пожалуйста, ваш возраст, – вежливо продолжил контактер.
– Где мой человек?
– Извините…
– Куда вы дели Селеса?
– Он на планете, мы не можем поддерживать с ним связь.
– Почему? – опять гневно загудел корабль, и зубы у Петерена противно задребезжали. – Он говорит, что там война. Вы гарантируете его сохранность? Вы вообще в курсе, что у вас происходит?
– Нет, – печально помотал головой Петерен.
– Почему?!
Петерен потупился.
– Потому что мы не спускаемся вниз, – ответила за него отважная Афродита.
– Никогда?
– Никогда. Сидим тут и гадаем, что на планете происходит. Нам даже инструкции давно перестали высылать, – Афродита пригорюнилась. – Забыли они про нас. Петерен уже у котов анкетные данные собирает, просто потому, что делать нечего…
– Дита… – укоризненно пробормотал Петерен.
– А я крючком вяжу, – закончила бухгалтерша.
– Я вас понимаю, – после долгого молчания сказал корабль. – Вот моего человека вечно носит там, на этих ваших планетах, а я…
– Скучаете по нему, – кивнула Афродита.
– Это, конечно, сильно сказано. Я просто скучаю. В принципе…
– У меня жена на планете осталась, – встрял Петерен. – Я уже и не помню, какая она, иногда смотрю на фото и думаю – а вдруг при встрече я ее не узнаю?
– Так скучно болтаться одному на орбите, пока он там ищет черт знает что. Вы себе не представляете.
– Представляем, представляем, – наперебой загалдели люди. – Тишина кругом… Все уже обсудили по десять раз… И космос холодный такой, черный…
– И ему нет до тебя никакого дела, – подхватил корабль.
– Да, что ты есть, что тебя нету.
– Песчинкой себя чувствуешь. Песчиночкой!..
– Надо уже с ним серьезно поговорить. Сказать, наконец, что я против.
– У меня с мужем тоже не было никакого взаимопонимания. Но я все равно скучаю.
– Мне иногда хочется стать обычным наземным транспортником. Много существ кругом, новые впечатления… Нездоровые фантазии, я знаю, но все-таки хочется.
– Может, мы все-таки попробуем подсчитать ваш возраст? – предложил Петерен, ободренный тем, что корабль неожиданно нашел в участниках экспедиции родственные души.
Краем глаза Селес заметил бледное лицо с темными провалами глазниц, прижавшееся к стеклу. Но когда он повернулся к окну, за ним ничего не было, только ветка продолжала выстукивать бездарные, но зловещие стихи.
– Вам обязательно нужно обратиться в Академию наук! – Селес осторожно провел пальцем по контуру рисунка. – В местную или в межпланетную. Настолько явные проявления паранормальной активности…
Хозяин дома, прихлебывая чай, смотрел на него с искренним сочувствием.
– Он только прилетел, – попыталась защитить гостя Алиса.
– В нашей Академии наук в президиуме сидят два призрака, – медленно, с расстановкой заговорил Смотритель. – Один – привидение специалиста по левитации, а вот кем при жизни был второй – я, если честно, не помню. А в межпланетную мы обратиться ну никак не можем.
