– Крюк!
Айа быстро огляделась и характерным жестом, которым хозяин обычно подзывает крупное домашнее животное, поманила к себе шиари. Специалист по душевной гармонии выжидательно склонил голову набок.
– Помоги… – миролюбиво, насколько могла, попросила она.
Шиари все-таки подошел, еще раз ощупал крюк, потом осмотрел резервуар, даже понюхал раствор, надавил рукой на край бака и наклонил его еще немного.
– Аккуратнее, аккуратнее, по счету давайте! – К люку протиснулся щедро забинтованный Амий Морич. – На счет «три».
– Пшел вон! – рявкнула Айа.
Амий предусмотрительно отпрыгнул на несколько шагов назад и объявил:
– Раз.
– Рекомендуется подождать. На себя и вверх, – шиари передвинул руку Айи, заставил ее обхватить крюк крепче, стиснул ее кисть пальцами и кивнул: – Приступайте.
Она послушно дернула рукоять на себя, послышался тихий влажный хруст.
– Два! – не сдавался Амий.
На всякий случай Айа зажмурилась. Шиари резко потянул крюк вместе с ее рукой вверх, омерзительный звук все длился и длился, от него у Айи ныли зубы и холод вгрызался куда-то в нутро, леденя не то сердце, не то желудок… и тут крюк с неожиданной легкостью выскочил наружу.
– Три!
Айа и шиари ловко закинули Селеса в резервуар. Кисель сомкнулся над ним и забурлил, выплевывая пузыри с красными прожилками.
– В одежде! – запоздало возмутился корабль.
Айа тяжело вздохнула, посмотрела на свои окровавленные руки и медленно сползла по стенке на пол. Крышка резервуара закрылась, что-то деловито пискнуло.
– Живучий. Пульс есть.
Айа уткнулась лицом в колени и заревела.
– Давайте, – сказал корабль. – Только поосторожнее все-таки…
Еще трое шиари запрыгнули в люк, который тут же захлопнулся. Айа, моментально сообразив, что к чему, отбивалась, кусалась и орала страшным голосом, упорно выскальзывая из рук золотокожих ловцов. С разрешения корабля ей пришлось сделать еще один укол, после которого судорожная щекотка стала совершенно невыносимой. Попеременно хохочущая, визжащая и рыдающая Айа была скручена и брошена в саркофаг, где на какое-то время отключилась.
Больше вспоминать было нечего.
– Они что, бессмертные? – наседал на Амия молодой человек с глазами навыкате. – Бессмертные?
– Я не знаю… не помню. Я с ними не знаком!
– Это из твоего кармана выпало! – Молодой человек потряс запачканной в крови брошюркой, на обложке которой был нарисован кривобокий, но вполне узнаваемый неокорабль.
– Подбросили! – вскрикнул Амий и, выхватив брошюрку, смял ее и сунул обратно в карман.
– Хорош врать уже! Они бессмертные? Раз они в этом баке восстанавливаются, значит, их нельзя убить?
Амий малодушно спрятался за спину ближайшего шиари. Воздушные зеленоглазые существа то ли вырастали из-под земли, то ли размножались почкованием – на площади их присутствовало уже штук двадцать.
– Позвольте сообщить: умертвить гуманоидную составляющую можно, – сжалился над любопытными шиари. – В этом случае, предположительно, происходит длительное восстановление с нуля. Более точными сведениями мы не располагаем. Крайне редкий и малоизученный вид.
Люди пришли в страшное волнение. Ничто не вызывает у человечества большего гнева, чем информация о том, что кто-то живет дольше. И гипотетическое бессмертие неолюдей, о котором обитатели Кальдеронии почему-то узнали только сейчас, стало еще одной причиной, чтобы признать симбиотические пары шарлатанами, недостойными серьезного изучения. Корабль и человек как представители одного вида, ментальная энергия, палиндромон, отсутствие сведений о размножении – да-да, они утверждали, что не производят детенышей, – все это можно было как-то стерпеть, но бессмертие…
Люди тревожно перешептывались, кто-то уже начал возмущаться, как вообще сюда допустили этих неуязвимых и агрессивных чудовищ. Шиари, натренированный распознавать любые признаки душевной дисгармонии, сдвинул бровные дуги и дипломатично сообщил:
– Насколько известно, восстановлению подлежит только гуманоидная составляющая. Смерть корабля, предположительно, фатальна. А теперь вам рекомендуется пройти на процедуры. Персонал ожидает вас.
Шиари указал на белоснежное здание, над которым возвышалась прозрачная труба орбитального лифта.
– На какие еще процедуры?
Он расцвел в терапевтической улыбке:
– Длительные.
Корабль без особого удовольствия слушал, как Айа яростно бьется о крышку саркофага. Из ментального поля он вышел, поскольку в данный момент оно было враждебной территорией: корабль Селеса и Айа ругались и обменивались ментальными ударами безостановочно. Корабль Айи благоразумно решил предоставить их друг другу.
В кабине тихо обсуждали план дальнейших действий четверо шиари. Все они, как выяснилось, были специалистами по достижению душевной гармонии пятого уровня. То есть вспомогательным персоналом, ответственным в числе прочего за нейтрализацию и, при необходимости, жесткую фиксацию окончательно вышедших из равновесия. Учитывая, что рядом с планетой находился шиарийский центр душевной гармонии, присутствие многочисленных специалистов корабль не удивляло. Но понять, что происходит на самой планете, он пока не мог. Самым странным, помимо поведения обитателей, которые словно впервые в жизни видели и шиари, и оммо, были пронизывающие все вокруг потоки ментальной энергии. Корабль очень жалел, что не попал в один из них, когда падал.
– Просим рассказать с самого начала, – прервал его размышления один из специалистов. – Что стало причиной вашей дисгармонии?
– Жизнь… – мрачно ответил корабль.
– Просим уточнить.
– Я же только что рассказывал, разве не вам?
– Нет. Ритениишату Таллауну. Он стоит снаружи.
– Так позовите его внутрь.
Шиари озадаченно посмотрели на потолок. Потолок тоже на них посмотрел, стены изучили вид сбоку, а напольное зрение корабль вежливо отключил.
– Приносим извинения, но он занят, – пояснили шиари таким тоном, будто говорили: «Он уехал далеко-далеко, потерял дар речи, а потом умер».
– Хорошо… – Корабль вытянул из ненадолго затихшей Айи еще немного энергии. – На чем я остановился?
– Позвольте отметить, что пока ни на чем.
Морфы, как и обещали, провели свои исследования – относительно безболезненные – и отпустили зараженную посетительницу с миром, установив на корабль предупреждающий маячок. Они даже управились раньше срока. Но, к сожалению, им удалось найти источник инфекции – того самого морфенка. Как выяснилось, не случайно он играл тогда в поле совсем один – соплеменники, заметив подозрительные симптомы, увели его подальше от колонии и бросили. О своих подозрениях они никуда не сообщили, понадеявшись, как это часто бывает у непросвещенных особей, что неупоминание о проблеме избавит от самой проблемы. Всю колонию отправили в карантин, а морфенка погрузили на корабль вместе с Айей, потребовав, чтобы его увезли куда-нибудь во избежание эпидемии. По мнению морфов, это был идеальный вариант: они избавлялись от безнадежного больного и при этом проявляли гуманность, оставляя его в живых. Корабль отказывался брать на борт нежелательного пассажира, но у морфов было оружие, а в распоряжении любой симбиотической пары имелся только крюк. И Айе вдобавок регулярно кололи доапон.
