– Постараюсь выполнить вашу просьбу. Но я все равно буду вынужден сообщить персоналу.
Вам крайне не рекомендуется убегать. Примите извинения.
– И вы примите извинения. – Рамар поставил адепта душевной гармонии на место. – Не хотел обидеть, честное слово.
– Я не испытываю никакого недовольства. Желаю вам скорейшего достижения душевной гармонии.
– Славненько!
И оммо рванул прочь по коридору, громыхая ботинками и поскальзываясь.
Вылетев в широкий тоннель, по стенам которого струились горные водопады, Псих изумился обилию пациентов, прогуливавшихся среди радужных брызг, и тут же врезался в толстенькую и мечтательную человеческую самку. Самка, теряя равновесие, заколыхалась, а ее многочисленные ювелирные украшения испуганно звякнули.
– Извините, – смущенно пробормотал Рамар и потянулся к даме хваталками, чтобы вернуть ее в устойчивое положение и убрать с дороги от греха подальше, но пациентка все-таки шлепнулась на зад и истошно завизжала. Как выяснилось позже, она страдала арахнофобией, и лишние конечности Психа вызвали у нее крайне неприятные ассоциации.
– Па-па-па! Па-па-па-у-у-ук! Па-па!.. – вопила человеческая самка, тыча в Рамара пальцем. Озадаченный Псих медленно отступал. Он чувствовал на себе такое количество любопытных взглядов, что даже кожа зачесалась. Кто-то из пациентов уже звал персонал на помощь.
– Да иди ты! – в отчаянии Рамар ухватил пациентку железными руками за то место, где при ином раскладе у нее была бы талия, пронес извивающееся тело над своей головой – из дамы дождем посыпались конфеты – и поставил на пол позади себя. Дама затихла, поправляя неприлично сползшую одежду, а Псих помчался дальше.
Добежав до двери, за которой начиналась зона перехода между секторами, Рамар остановился, чтобы отдышаться и морально подготовиться. Зоны перехода были оборудованы какими-то невидимыми барьерами, чтобы пациенты не выходили за пределы своих секторов без сопровождения, и те немногие, кто все-таки рискнул прогуляться, жаловались на разные неприятные ощущения. Рамар похрустел шеей, сделал несколько приседаний, даже почистил ногти шипами одного из браслетов. Заметил записывающее устройство, ползшее по потолку, и безжалостно раздавил его хваталкой. И наконец поднес к двери плоский ключик.
Дверь не открылась.
Псих ожидал чего угодно – боли во всем теле, конвульсий, галлюцинаций, но только не невинного попискивания, означавшего, что в доступе отказано. Он поднес ключ к углублению другой стороной, потом попытался всунуть его туда в перпендикулярном положении, подышал на ключ, пнул дверь, но даже это не помогло.
– С-с-скотина… – прошипел Рамар и с грохотом впечатал в дверь все механические конечности одновременно. Они частично сорвали покрывавший ее пленочный экран, и среди джунглей проступили тусклые серые пятна, как будто в девственном лесу завелась плесень.
В этот момент шиари, бесшумно подбиравшиеся к пациенту, переглянулись, дружно моргнули в знак согласия и прыгнули на Психа. Механические руки взметнулись к потолку, чтобы обрушиться на головы специалистов, но тут же упали – шиари успели вколоть беспокойному неочеловеку транквилизатор, доапон и что-то веселящее.
– Сволочи… – обмякая, захихикал он. – Вы… вы это… посягаете… на мою эту… гармонию…
– Побег нежелателен. Самостоятельное перемещение между секторами нежелательно. Вам рекомендуется вернуться в вашу каюту.
– Да что же вы… – Рамар пытался собраться с мыслями, но ему было слишком весело и спокойно. – Как вы не это… не понимаете… Там же это…
– Вы оплатили курс гармонизации, – напомнили шиари, заботливо поддерживая пациента. – Вы велели не отпускать вас до полного излечения. Мы всегда выполняем требования.
– Дверь… почему не это… не открывает… заперли… сволочи…
– Мы учли прошлый опыт.
– Идиоты… – Псих с трудом поднял голову и обвел специалистов по душевной гармонии расфокусированным взглядом. – Там же… это… в кои-то веки происходит что-то интересное!..
Потратив на формулировку последние силы, Рамар повис на руках персонала и захрапел, счастливо улыбаясь. На губах его застыло очередное ругательство. Шиари ухватили пациента поудобнее и понесли.
Психа тянуло на волю регулярно и неудержимо. Персонал давно к этому привык и даже обзавелся стратегическим запасом трубочек для криозамка.
Около десяти стандартных лет назад Айа вернулась из очередного загула с татуировкой на лбу. Корабль долго вглядывался в крупные синие значки, далеко не сразу угадав, на каком языке сделана надпись. Игорные заведения, с деятельностью которых решила ознакомиться его гуманоидная составляющая, были свободной зоной для всех видов, кроме реонцев (те сами запретили себе их посещать, потому что азартные игры мешали воевать и рожать во славу Ожерелья Рео).
Перебрав массу вариантов, корабль узнал буквы родного языка, к которым явно не знакомый с палиндромоном татуировщик добавил лишних завитушек.
– «Дянп»? Что такое «дянп»?
– «Да, я неправа». Ты же всегда говоришь, что я неправа. Теперь можешь не доказывать и не тратить наше общее время, у меня и так на лбу написано.
– В бак! – коротко скомандовал корабль.
– Зачем им ноги, если у них нет мозга?.. Мы окончим свои дни в шиарийском дурдоме!
– Подожди немного. Она вернется.
– Вернется? Ты слышал, что говорил Хаген Танеску?
– Он ее не знает.
– Они с ума посходили…
– Мой хозяин тоже… взволнован…
– Да не хозяин он тебе!
– Он… пытался убежать…
– Надеюсь, шиари хорошо ему всыпали?
– Она вернется. Как обычно.
– О да! Оптимизм убивает, ты в курсе?
– Ей везде надоедает. И довольно быстро. Ей станет скучно, и она вернется. Я ее знаю.
– А не предскажешь заодно, когда вернется мой человек?
– Инфокапсулы опасны… Я же вам…
– И как у него теперь отобрать эту опасную инфокапсулу?
– Я не…
– Просто подожди, пока он досмотрит.
– Откуда я знаю, какой у нее объем! Как думаете, небольшой вброс энергии его разбудит?
– Думаю, нет. Но потом ему будет очень больно.
– Прекрасно!
– Попробуй электрический разряд.
– Чудесно! А потом попрошу Хагена Танеску стукнуть его по голове!
– Хозяева так добры к вам…
– Вот увидите, она вернется. Ей станет скучно, и она вернется.
Рад с трудом разлепил глаза, посмотрел вниз и обмер. Он ожидал увидеть лес, очень густой и высокий, но просто лес, что-то вроде растительного подобия своего города. А под древесным мостом царил настоящий зеленый хаос. Стволы сплетались и расплетались, мгновенно вырастали до небес и так же стремительно опадали. Все, что мог разглядеть арц, было живым и подвижным, шевелилось змеиным клубком. А дальше, над горизонтом, полыхала неправдоподобно яркая полоска рассвета.
