Павел был недоволен его приглашением на завтрак. Старший брат ссылался на то, что он уже в офисе, у него много дел, у него назначены встречи… Он всегда умел находить сотню оправданий. А Ян всегда умел их парировать, так что они были равными соперниками.
В конце концов Павел согласился на встречу в кафе, расположенном через дорогу от его адвокатской конторы. Когда Ян добрался туда, брат уже ждал его в полупустом зале.
Они были совсем не похожи, и любой, кто видел их вместе, никогда не предположил бы, что они родственники. Так тоже бывает! Павел пошел породой в мать, он был невысоким, крепким, со смуглой кожей, каштановыми волосами и светло-карими глазами, умными, внимательными. Он казался мягким и безобидным, чуть ли не женоподобным. В суде это давало ему определенное преимущество: его соперники думали, что такой рохля-адвокат только и способен, что мямлить и заикаться. Булочка, а не человек! Когда они разбирались, что к чему, было уже поздно.
Ян давно не обманывался насчет старшего брата, он знал, что представляет собой Павел на самом деле. Но его это как раз не пугало: с отцом общаться тяжелее, так что у него хорошая школа. Ну, или было тяжелее, пока отец сохранял более-менее здоровый рассудок.
– Чего хотел? – мрачно поинтересовался Павел, когда Ян сделал заказ.
– Как дела у Нины? Ты узнавал?
– Все по-прежнему.
– Подозреваемых нет?
– Ни одного. Камеры ничего не записали, свидетелей нет.
Когда Яну сообщили, что кто-то пытался похитить Никиту, он хотел сразу же ехать туда, лично заняться этим делом. Речь ведь шла о его племяннике! Нине с огромным трудом удалось уговорить его остаться в стороне.
Расследование, которое он сейчас вел, было слишком важным, чтобы отступать. Да и потом, никто не позволил бы ему представлять интересы родственника, ведь даже если бы он нашел преступника, любой адвокат сыграл бы на его личной заинтересованности.
Ян был уверен, что виновного быстро найдут. Это ведь дорогущий частный детский сад, там повсюду камеры! Но оказалось, что их кто-то умело подрезал. Это указывало, что Никиту увел вовсе не дворовой алкоголик или городская сумасшедшая, которой захотелось «своего ребеночка». Действовал кто-то умный, грамотный… Тот, кто мог заставить Никиту исчезнуть без следа, а вместо этого отпустил.
Вот и что это было? Угроза? Предупреждение? Да еще и паук…
Мальчик не пострадал, медики, осмотревшие его в тот же день, подтвердили это матери. Никиту не били, об изнасиловании и речи не шло, все указывало на то, что мальчика даже не раздевали. Его просто заставили уйти с территории детского сада так, что он не издал ни звука. А это сложно! Ян прекрасно знал своего племянника. Если этот пацан хочет орать, он будет орать так, что пароходный гудок рассыплется от зависти.
Но нет, Никита остался спокоен. Добиться от него показаний никто и не надеялся. Он мог вообще молчать, а если и говорил, то в словах его не было смысла: он утверждал, что все это время был с матерью. Да только его мать находилась в машине!
– Узнали что-нибудь про игрушку? – уточнил Ян.
К своему стыду, он не успевал следить еще и за тем расследованием, это взял на себя Павел.
– Немного, и нам это ничего не дает. Игрушка новая, дерево еще не успело потемнеть, и за минувшие дни Никита поставил пару грязных пятен. Так что если бы паук кому-то раньше принадлежал, он не был бы таким чистым.
– Нина присылала мне фото, там древесина какая-то светлая… Что это, сосна?
– Эвкалипт.
– Чего? – Ян недоверчиво покосился на брата.
– Что слышал, эвкалипт. Ценная древесина, между прочим. Нам с огромным трудом удалось забрать у пацана эту игрушку, зато хоть проверили. Подвоха нет: древесина отличная, краски безопасны, нет никаких спор, радиоактивного излучения и всего того, что уже успела вообразить Нина. Как говорил Фрейд, иногда банан – это просто банан. С пауком та же история.
– Не уверен, что он так говорил… Что еще известно?
– Игрушка не фабричного производства, похоже, ручная работа, но очень точная. Не сопляк какой ножичком вырезал, а человек, который не раз делал такие игрушки. Паук сконструирован по принципу марионетки, так, чтобы двигались ножки. Но веревочек у него нет – то ли изначально не было, то ли срезали.
– Вид паука установить удалось? Может, это намек?
– Это, скорее, стилизация. Некий абстрактный паук, и лично я в нем намека не вижу, Нина – тоже.
– Ну а узор, нанесенный на него? – не сдавался Ян. Он просто не мог поверить, что им не за что зацепиться. Кто-то пошел на немалые усилия, чтобы передать игрушку Никите!
– Распознали как нечто характерное для коренных народов Океании. Океании, Ян! Если ты понимаешь, что это может значить, скажи мне, потому что у меня предположений нет.
Ян не отказался бы дать ответ – да только ответа не было. Раздумывая над этим, он видел только два варианта. Первый – послание все-таки есть, но оно зашифровано и будет понятно лишь кому-то одному. Второй – послания вообще нет, похититель пытается их запутать, заставить нервничать. В этом он преуспевает: Нина так испугалась, что до сих пор не могла отвести сына в детский сад, она сама сидела с Никитой дома.
Впрочем, был еще и третий вариант. Мальчика забрал полнейший псих, в действиях которого не следует искать логику. Тогда им всем повезло, что Никита остался цел и невредим!
– Где сейчас паук? – уточнил Ян.
– Вернули Никите.
– Ты серьезно?
– Нет, блин, сейчас частушку спою! Нина настояла, а ты ее знаешь – настаивать она умеет.
– Но зачем ей это?
Ян прекрасно знал брезгливость своей сестры. Вещь, до которой дотрагивался похититель, наверняка должна была вызывать у нее лишь презрение.
– А у нее и выбора-то особого не было, – пожал плечами Павел. – С тех пор, как забрали игрушку, пацан не прекращал рыдать, отказывался от еды, пришлось даже дать успокоительное. Как только паука вернули – заткнулся. Такие дела. Искать психа, естественно, продолжат, но, между нами, я не думаю, что кого-то найдут.
– Я тоже.
Дело не в том, что полицейские недостаточно стараются. Похитили племянника их коллеги – естественно, они будут стараться! Но иногда этого недостаточно. Нельзя найти иголку в стоге сена, если ее там не оставили.
Павел бросил на него испытующий взгляд:
– Ты ради этого оторвал меня от работы? Чтобы обсудить Никиту и его паучка? Хватило бы телефонного разговора!
– Нет, не ради этого. Я хотел поговорить об Александре.
Все это время Ян не сводил глаз с брата. Ему нужно было понять, какую реакцию вызовут его слова. В эти дни Павел много общался с Ниной, и, если бы она поделилась с ним тем, что Ян рассказывал в ее кабинете, Павел не был бы удивлен сейчас. Но нет, старший брат уставился на него с нескрываемым изумлением.
