Но если задуматься, с кем она могла поцапаться? Не с Лизой Давыдовой – ее брат бы знал о таком крупном конфликте. Не с Еленой Чайкиной, потому что Елена все свое время тратила на игру в кошки-мышки с Антоном Мотылевым, ей было не до чужих женихов.
Кто остается? Да только Оксана Миртова. Самая старшая в их маленькой группе – но все равно красивая и ухоженная. Во время первого допроса было видно, что она неприятна Майе, такое не подделаешь. Но сама Майя объясняла это тем, что Оксана была замешана в делах черных риелторов.
Вот только какой вариант правдоподобней? За что одна женщина будет с большей вероятностью ненавидеть другую? За махинации с бумагами, из-за которых алкоголики лишались квартир, – или за разрушенную личную жизнь?
Но все равно, такая резня, два места преступления, шесть трупов… Главный вопрос остается неизменным: могла ли женщина совершить это?
На первый взгляд – нет. Майя определенно уступала в физической силе другим подозреваемым по этому делу – Антону Мотылеву и Виктору Сосновскому. Но так ли там важна была физическая сила? Эксперты установили, что замок в загородном домике не был взломан, жертвы перед смертью не сопротивлялись. Возможно, это указывает, что они знали убийцу и сами впустили его.
С Антоном Мотылевым так не получилось бы. Елена долго и упорно описывала его подругам как насильника. Не важно, симпатизировала она ему на самом деле или нет. Если бы он заявился в домик, она бы его не пустила, ей нужно было держать лицо перед подругами. Ну а Виктор Сосновский и вовсе не пришел бы туда, они с Ариной тщательно оберегали свою тайну.
Если же пришла женщина, да еще хорошо им знакомая, то… Почему нет? Они поссорились из-за какой-то глупости, Майя пришла мириться. Ее бы впустили, у них не было оснований бояться ее!
На то, что жертвы знали убийцу, указывал и еще один факт – то, как они были обездвижены. Две – хлороформом, две – ударом по голове. Даже если бы дверь в дом была опрометчиво открыта и внутрь все-таки прокрался бы мужчина, ему проще было дать по голове всем четверым, так быстрее. Однако действия нападавшего показывали, что он по возможности избегал насилия. Жалел тех, кого собирался убить? Да конечно! Скорее всего, просто не хотел лишний раз полагаться на силу собственного удара.
Вероятнее всего, убийца каким-то образом разделил их. Майе это было бы несложно: хватило бы простого «Нам нужно поговорить наедине». Так она усыпила первую жертву, потом – вторую. Возможно, хотела подобным образом разделаться со всеми четырьмя, но кто-то не вовремя вошел в комнату, и ей пришлось импровизировать. Что же до расправы над Мотылевым… Он был намного сильнее ее, это факт. Но она наверняка каким-то образом использовала его престарелую мать, чтобы шантажировать его.
Он поддался, потому что еще не знал о резне в загородном доме, слишком мало времени прошло. Он, скорее всего, и мысли не допускал, что Майя, такая молодая, совсем неопасная на вид, способна его убить.
Могла ли это совершить женщина?
Да, пожалуй, могла. У Майи были необходимые личностные черты, знания, была возможность. Но откровенно хромал мотив, и Ян не мог проигнорировать это лишь потому, что так удобней…
– Как ты? – спросила Алиса, подавая ему таблетку и стакан воды.
Он был настолько увлечен собственными мыслями, что даже не спросил ее о названии лекарства. Выпил и все, надеясь, что это поможет унять болезненную пульсацию в висках. Его все сильнее мутило, хотелось отвлечься, а он не мог.
– Нормально, – солгал Ян. – Слушай, может, поменять эту чертову повязку? Мне кажется, под ней уже микроцивилизация развилась!
– Может быть, но тогда тебе придется служить планетой чуть дольше, – улыбнулась Алиса. – Помнишь, что доктор сказал?
– Нет.
На фоне всего, что его сейчас волновало, слова доктора имели наименьшую ценность.
– Ну и зря. Доктор сказал, что сам все поменяет завтра в двенадцать. Будь любезен явиться, раз уж из больницы сбежал!
Алиса устроилась рядом с ним на диване, передвинув в сторону подушки. Она прильнула к нему, однако касалась его очень осторожно, словно хотела поцеловать – но боялась. Это было непривычно, обычно их встречи проходили совсем не так. Но на все остальное у Яна пока не было сил, казалось, что сейчас любое резкое движение приведет к взрыву головы. К тому же, чувствовать тепло ее тела под боком было удивительно приятно.
– Ты меня правда простил? – прошептала Алиса, стараясь заглянуть ему в глаза.
– Могу расписку написать.
– Я понимаю, что глупо переспрашивать об этом снова и снова! Но, знаешь… Я впервые в жизни так откровенно облажалась. И ты казался таким сердитым, что я испугалась…
Она запнулась, беспомощно глядя на него. Яну только и оставалось, что улыбнуться.
– Скажем так, я был сердитым не только из-за тебя. Из-за тебя – в меньшей степени. Да и потом… Не могу сказать, что одобряю тот твой веселый поисковый запрос, но я смутно догадываюсь, почему ты вообще полезла в эти дебри. Я знаю, что со мной бывает непросто. Я, будем откровенны, человек без подарочной упаковки. С этим можно только смириться, поэтому ссоры лучше проводить буйно и быстро: поссорились-помирились-забыли.
– Годится! – поспешно кивнула Алиса. – Больше напоминать не буду. А ты все не можешь отвлечься от этого расследования?
– От него и так уже слишком многие отвлеклись. Вот скажи мне… Ты смогла бы убить подругу, если бы та увела у тебя мужчину?
– Э-э… Это ты так странно на комплимент напрашиваешься? – удивилась она.
– Как ни печально, не все в этом мире сводится ко мне. Ситуация гипотетическая.
Алиса покосилась на распечатки, разложенные на журнальном столике, и покачала головой.
– Что-то мне подсказывает, что не совсем гипотетическая… Допустим. Это и все условия задачи? Какая-то подруга увела у меня мужика?
– Мужика, который был для тебя очень важен. А все ваши общие подруги поддержали при этом ее.
– Так ты договаривай, это очень важно!
– Разве?
– Конечно, – убежденно заявила Алиса. – Если просто какое-то соперничество, романтическая ссора или вроде того… Это еще не критично. Особенно если никто ничего не узнал. Но если эта подруга не только мужика моего увела, но еще и раструбила об этом, а все знакомые вместо того, чтобы клеймить ее позором, троллят меня… Ну, я отнеслась бы к этому без понимания.
– Стала бы мстить?
– Хочется притвориться ангелочком, но… Ни фига я не ангелочек. Если бы у меня появилась возможность сделать этой жабе пакость, я бы сделала. Заметь, пакость – это не убийство! Самое страшное, на что я решилась бы, – как-нибудь подставить ее, чтобы ее уволили с работы или оштрафовали.
Ничего иного Ян и не ожидал. У Алисы просто не было тех черт, которые нужны для убийства. Но главное она ему сообщила: Майя, похоже, столкнулась с серьезным оскорблением и предательством. Потом она узнала историю отношений Елены и Антона Мотылева – и решила использовать это. Идеальное преступление, при котором убийца находится быстро, полиция празднует победу, и все счастливы.
