«Система, — позвал я внутреннюю помощницу, шевеля лишьгубами. Она и так считает нервные импульсы, идущие к голосовым связкам, языку и губам. — Пошаговый анализ юстировки».
«Шаг первый — сопоставление имеющегося оружия с каталогом». «Стоп. У тебя есть каталог?» — уточнил я нахмурившись. В это же время мой взгляд встретился со взглядом Катарины, которая повернула голову и теперь с любопытством рассматривала моё лицо.
«Имеется каталог и ключевые позиции по основным семплам применения по нейротегам».
«Сколько образцов оружия вбито в базу?» — тут же задал я вопрос.
«Из неповреждённых файлов удалось извлечь базу по древковому колющему, древковому рубящему, одноручноеприменение мечей, использование щитов. Имеются читаемые фрагменты архивов стрельбы из лука и верховой езды. Возможно дополнение базы из сторонних источников. Но тактика применения будет помечена тегом недостоверности». «Одноручное? А если двуручное, типа катаны?»
«Архив семплов восточного оружия повреждён. Сторонние источники крайне недостоверны. На разработку семплов с использованием виртуальных моделей потребуется восемнадцати дней».
«Запустить анализ», — приказал я.
«В запуске отказано. Вы в фазе| быстрого сна с признаками сомнамбулизма».
— Сука, — выругался я вслух, а затем продолжил расспрос.
«Следующий шаг юстировки».
«Второй шаг, — отозвалась система, — калибровка семплов под массогабаритные параметры оружия и текущее физическое состояние оператора».
Я сам себе кивнул. Это как раз таки понятно, она проводит самую обычную пристрелку.
«Дальше».
«Третий шаг, — продолжила внутренняя помощница, — загрузка модели нейронных связей в мозжечок и проверка на конфликты».
«А рукопашный бой можешь смоделировать?»
«Архив семплов рукопашного боя повреждён. Имеющиеся в кэше сторонние фрагменты крайне недостоверны».
«Озвучь основные их теги».
«Принято. Данные имеют теги аниме, мортал комбат, китайский боевик».
«Не загружать», — выдал я резолюцию. И так всё ясно.
Я вздохнул и поглядел на Катарину. Та текучим движением легла рядом и положила руку мне живот.
— А какая она? — тихо спросила девушка.
— Кто?
— Демонесса Система.
Я пожал плечами, не зная, что ответить. Даже простейшие цитаты из учебника будут недоступны для её понимания. Но Катарина поняла всё по-своему, и следующий вопрос меня ввёл в состояние полного ступора.
— Она красивая?
— Кто? — глупо переспросил я, уставившись на храмовницу, которая пристально глядела в мои глаза.
— Система. В каком облике она тебе является?
Я озадаченно провёл ладонью по лицу. Вот только ревности к процессору мне и не хватало. Воительница запросто решится на какой-нибудь ритуал изгнания нечисти, заодно и меня укокошит ради благих целей.
— Я слышу только голос.
— А он красивый?
— Он может быть любой, как у говорящей вороны.
— Так это демон-птица? — улыбнувшись и блеснув зелёными зрачками, переспросила Катарина.
— Наверное, — неуверенно ответил я. Хрен его знает, как к птичьим призракам относится храмовница.
— У меня был в детстве галчонок в клетке, — прищурившись, продолжила девушка. — Дивертидо. Забавный. Чёрный, как уголёк.
Выдохнул и кивнул. А вот храмовница шмыгнула носом.
— После обращения я съела его живьём. А потом плакала три дня. Меня рвало перьями и желчью, и я плакала навзрыд. Настоятельница долго успокаивала и поила целебными травами.
Я состроил озадаченную физиономию и уставился в потолок. Эта женщина-кошка в приступе озверения обои драть не будет? А гадить мимо лотка?
Мы замолчали и провалялись, слушая скрежет мыши, очень долго. Почему-то не хотелось, чтоб эта животинка убегала. Казалось, без неё потеряется реальность происходящего. Как потеряется она без скрипнувшей дверью в кладовку бывшей волшебницы с вырванным языком, без полночного треньканья менестреля, который уже был пьян и начал робко приставать к Урсуле.
«У-ах», — бубнила немая повариха. И можно, даже не гадая, сказать, что она обзывала юнца дураком.
«Может, мне ещё до рождения была предначертана встреча стакой женщиной», — отшучивался юнец, у которого голову заклинило от вина и сисек пятого размера. К тому же Урсула в свои сорок с лишним была ягодка опять, и отнюдь не обрюзгшая.
«Ай, красавчик, — усмехалась в ответ наёмница, — ты мне в сыновья годишься».
«А тебе не нравятся молоденькие?» — совсем заплетающимся языком отвечал менестрель. Воистину дурень. Допрыгается, его в подсобке наша мечница изнасилует, а проспится, жалеть будет.
С такими мыслями я заснул. Да и храмовница мерно засопела. Наверное, обезболивающее подействовало.
Снилась какая-то ерунда. Почему-то на краешке кровати сидела обнажённая девушка с чёрным вороньим пером в волосах. Мерцающие, как индикатор работы процессора, глаза с насмешливым прищуром смотрели на нас с Катариной. Катарина тоже была обнажена, и можно было увидеть длинный хвост с чёрной кисточкой на конце, а из-под причёски, на макушке, выглядывали круглые лавинные уши. Мышь в углу развернула настоящий токарный станок, вытачивая на нём зубочистки, только стружка летела в разные стороны.
А вскоре раздались всплески, и пол залило водой. Оказалось, чтомышь подготовленная и уже сидела на маленьком плоту. А вотСистема, которой и была обнажённая незнакомка, провела над водой рукой, и та окрасилась красным, словно кровью.
«Вставай, лишённый клейма Изахеллы. Твои путь ещё незавершён», — раздался рядом другой голос, а повернув голову, увидел стоящего по колено в крови инфанта Лага Роха. Он поднял со стола лампу и оторвал от фитиля огонёк. Юнец со взглядом тысячелетнего старца разжал пальцы, и огонёк упал в алую воду. Но он не погас, а, наоборот, начал разгораться. Вскоре по алой ряби побежали языки бледного огня.
Потом я проснулся.
В щель между ставнями пробивался серый рассвет. А за стеной суетилась Лукреция. Волшебница несколько раз прокляла ночной горшок, который звякнул под ногами и чуть не пролился. Потом послышалось плескание воды и шорох одежды, словно волшебница наспех умывалась и одевалась.
«Система, сколько времени?»
«Половина пятого».
Я шевельнулся, и от этого сразу проснулась Катарина.
— Куда это она? — тихо спросила она, поднимая голову с подушки.
— Не знаю, — ответил я и сел в кровати.
Вскоре Лукреция хлопнула дверью и затопала вниз по скрипучей лестнице. А ещё она что-то бормотала по пути. Параллельно с этим с улицы слышался какой-то тревожный звон, но непривычный к местным реалиям, я отмахнулся от него. Сейчас имелась проблема поважнее.
