«Хмырь достал», — наябедничала скупо. И губу закусила, чтобы не зареветь. Сейчас со всей мочи завою с тоски… Точно, надо «Чайф» послушать, он позитивный и жизнеутверждающий. Местами.
«Забей. Как ты пришла сюда работать — так он и дышит к тебе неровно. Пошли его, как обычно», — посоветовал фотограф.
Та-а-ак… Однако нестыковка. Я нахмурилась. А что я здесь делаю? Если Валика не существует, значит, и меня здесь быть не должно. Ибо на работу меня уговорил пойти он и сюда приволок — тоже он. Валика… нет. А я?.. А я должна сидеть дома и фрилансить. Или не дома, но… Нет, без его уговоров я бы не пошла работать корректором. Да и в СМИ людей с улицы не берут принципиально, только по знакомству. Даже с десятью красными дипломами по объявлению меня бы в редакцию не взяли. Короче. Без него меня тут быть не должно. Точка. Так какого же, спрашивается, фига?..
«Так что с кино?», — встрял хмырь.
«Отвали!» — отстучала ему нервно и быстро переключила вкладку аськи с хмыря на фотографа. Попробую-ка выяснить…
«Но терпение-то не резиновое — столько лет эту рожу наблюдать!» — возмущённо пожаловалась наугад.
«Всего-то пару лет вместе работаете, и какие твои годы… Ты пришла по объяве — он пришел по объяве, и чем не пара?», — не подвел Игорёк.
Я облокотилась о стол и спрятала лицо в ладонях. Я не ошиблась. Валика нет. Вот уже тринадцать лет как. И со стороны посмотришь — всё просто, а когда пропускаешь через себя… Это даже не диссонанс. И не разрыв шаблона. Это… взрыв мозга. Термоядерный. После которого остается только «грибок» над бренной пустошью. Ибо. Остро вспомнился фильм «Игры разума» и герой-шизофреник с парочкой глюков. И очень захотелось поверить в эту — новую — реальность. И в то, что я Валика просто… выдумала. Не смогла смириться со смертью друга детства и придумала себе глюк. Который мерещился повсюду. Да, кажется, проще поверить в то, что ты — латентный шизофреник, чем в сущности и искривленную реальность, но…
Но. Я больна, но не настолько. Я потёрла виски. Так, в фильме… Девочка-глюк не взрослела. А Валик… Ещё как взрослел и менялся. Мы всегда были одного роста, а потом он приехал от бабушки из деревни, умудрившись за три месяца перерасти меня на голову. Помню, папа мне по этому поводу лекцию читал, по физиологии. Мама, стесняясь, ушла, а папе не привыкать отвечать на глупые вопросы — он учёный и преподаватель. По физике, правда, но тем не менее.
И ещё… У меня бы мозгов не хватило выдумать всё, что Валик вытворял. Я для книжки сюжетные события еле наскребаю, куда уж целую жизнь сочинить… Нет, не глюк. Он существовал. Точка. И, кстати… ёлка. Ёлку бы никто кроме него не поставил. Папа от этого открещивался, а больше некому. И… сувениры. Валик много ездил и отовсюду тащил приятную мелочь. На холодильнике, как сейчас помню, куча магнитов. Приду — проверю, конечно…
Короче. Абстрагируемся, Вася. Как всегда, когда что-то не нравится… А «что-то» мне не нравилось постоянно, и я привыкла наблюдать за этим со стороны. Уходить в себя, отключать мозги и пережидать. Мудрые утверждают, что всё проходит… попробуем поверить им на слово. И перетерпеть. И дождаться. Чего-нибудь. Для начала — чего-нибудь…
Я зажмурилась и взялась за дыхательную гимнастику. Отчаяние, недоумение и безысходность накатывали волнами, накрывали с головой, обрывая связи с реальностью. И вновь так захотелось поверить в собственную шизофреничность… Но я справлюсь. Это просто механизм психологической защиты, который требует прогнуться под действительность, чтобы не спятить… И задышала ещё глубже. Я обязательно справлюсь… Уроки Муза, птеродактиля и саламандра не должны пройти даром. И верить в то, что все эти тринадцать лет Валика не было рядом, я отказываюсь. Решительно. И с ума сходить — тоже. И так уже некуда и не с чего…
Продышавшись, я села. Хмырь смотрел на меня странно. Не удивлюсь, если им с фотографом посчастливилось прослушать серию медитационных ахов и стонов. Зато меня отпустило. И в ушах шуметь перестало, и глаза видеть начали. И крыша в пришибленном состоянии обнаружилась на месте — видать, «грибком» придавило. Да, всё не то, но… Что есть, то есть. Так, Вася, решаем насущные проблемы, то бишь валим с работы, а потом… Потом я что-нибудь придумаю, да. Если, конечно, в другой сфере моей жизни ничего не поменялось. А впрочем… Алька с семейством улетела по расписанию, у мамы всё как всегда… Вероятно, изменилось лишь то, что напрямую касалось Валика.
«Вась, а что это было?.». — осторожно уточнил Игорь.
«Я злюсь! — и добавила демонический смайлик. — Хмырь не посылается! Как думаешь, Гриша сильно рассердится, если я его монитором?.».
«Кого? Гришу или хмыря? — фотограф хмыкнул и посерьёзнел: — Вась, пожалей нас. Монитор-то Грише не жалко, а вот хорошего верстака найти трудно. Тебе-то в отпуск, а нам?.. Давай я с ним поговорю?»
«Ну ладно», — и посмотрела на него с любопытством.
Игорёк встал во весь свой двухметровый рост, расправил могучие плечи, закатал рукава свитера и вразвалочку подошёл к верстальщику. Наклонился над ним, опершись о стол, и душевно улыбнулся. Хмырь побледнел и сократился на два размера.
— Слюшай, дарагой, — у фотографа оказался неплохой для славянина кавказский акцент, — если дэвушка гаварит «нэт» — значит, она гаварит «нэт», и её слово — закон. От Василисы отвалил и пошёл искать подругу жизни в другом месте, понял?
Хмырь сократился ещё на размер и испуганно икнул.
— Не слышу? — Игорь склонил голову набок и выразительно поднял брови.
— П-понял… — промямлил верстак, и я радостно показала своему защитнику большой палец.
— Вот и молодец, — он дружески хлопнул хмыря по плечу, и тот исчез под столом.
Я не стала добивать несчастного. И написала фотографу в аську «СПАСИБО!!!», добавив смайлик с поцелуйчиком.
«Спасибом не отделаешься», — отозвался он, когда вернулся за комп.
Я насторожилась: «Игорёк, не борзей!»
«А ты о чем? — и смайлик с ангелочком. — А я про бутылку!»
«Будет, — пообещала с улыбкой. — После отпуска, обязательно!»
«Забудь, я пошутил, — отстучал фотограф бодро и следом: — А всё-таки, Вась, что у тебя стряслось? Ты сама на себя не похожа…»
И я «сломалась». Опять. Вскочила, уронив кресло, убежала в туалет и ревела там, сидя на крышке унитаза. До тех пор, пока за дверями не загомонила общественность, жаждущая попасть в заветное заведение. «Как в приёмную к президенту!.». — донеслось возмущённое. Я собралась с духом, умылась и вышла, заплаканная, но гордая. Общественность в лице Анюты, бухгалтерши и двух рекламщиц проводила меня озадаченно-заинтересованными взглядами. А вот не скажу…
Игорь уже собирался на съёмку. Посмотрел на меня сочувственно, но с расспросами приставать не стал. Хлопнул, походя, по плечу и пожелал «наступающего». Я улыбнулась через силу и пожелала ему того же. Потому что на завтрашний корпоратив я точно не приду. Да, жаль новое платье не выгулять, но… Нет, не жаль. Я не пью, и ресторанные шабаши не понимаю. И не понимаю, зачем им вообще ресторан. Что здесь напьются, то там — всё едино. А то и перед рестораном так душевно примут в офисе, что после — только повыступать выползти. Ненадолго.
