— А т-ты к-кто? — прозаикался тот, что с бутылкой.
Сакраментальным ответить не успела.
— Белочка, — мой спутник зубасто улыбнулся и заискрил.
Чувак с бутылкой мудро драпанул, а второй осел на лавку, потёр лицо и ещё более мудро решил:
— Брошу-ка я пить…
Я фыркнула и набрала на домофоне номер Алькиной квартиры. Надо было ключи взять… Она давно дала мне дубликаты — на случай если. А я, балда безголовая… На звонок никто не ответил, но дверь открылась, являя растрёпанную бабульку в тапках и шубе поверх халата. Посмотрев на нас с саламандром, который привычно щеголял в одних шароварах, она набрала полную грудь воздуха и…
— Что за нравы?! Что за молодёжь — ни стыда, ни совести! Шляются голыми и даже не краснеют!.. Развратники! Бесстыдники! Ещё и пьете в общественном месте! Сейчас милицию вызову!
Сайел покраснел, но одеться не потрудился. Подхватил хихикающую меня под руку, осторожно оттеснил бабку и просочился в подъезд под её гневные вопли.
— Завидует, — заметил с усмешкой и устремился вверх по лестнице. — Какой этаж?
— Восьмой.
Наверх мы взлетели пешком и за минуту. Саламандру как сущности такой подъём — ни о чём, и неспортивной мне, оказывается, тоже. М-да… Я нажала на кнопку звонка. Реакции — ноль. Я снова нажала на кнопку и уже не отпускала. Пока не показалось, что за дверью кто-то стоит.
Отпустив кнопку, я стукнула в дверь и заорала:
— Аль, открывай, это я, Вася!
За дверью завозились. Неуверенные движения, срывающийся лязг замков, и дверь открылась. Алька стояла на пороге, не похожая сама на себя. Рваные джинсы, драная майка с оторванным рукавом, размазанный макияж и всклоченные рыжие волосы. И дикий, затравленный взгляд.
— Вась?.. — сестра заморгала и испуганно посмотрела на меня. — Ты зачем?.. Зачем пришла?..
Сайел протиснулся мимо меня и невежливо впихнул Альку в квартиру. Я зашла следом и нервно ответила:
— Затем.
И повернулась, закрывая дверь. Лязгнул шпингалет, и за моей спиной… зарычали. И страх проснулся. Я с трудом заставила себя повернуться. Глаза сестры горели безумно-ядовитой зеленью. Зарычав, она забилась в руках саламандра, но тот держал крепко. Я поджала дрожащие губы. На глаза навернулись слезы.
— Ничего, Аль… — прошептала сипло. — Ничего… Помощь на подходе, и мы справимся…
— Уходи… — прошипела она и снова рванулась ко мне.
— Куда её? — Сайел заискрил, и Альку окутал кокон из белых искр.
Рычание сменилось хрипом и оборвалось на полузвуке, глаза потухли, и она упала в обморок. И сущность в ней, дернув хвостом, замерла. Как разрослась-то, сволочь… Вот тебе и «одна минута ничего не значит»…
— В любую комнату, — отозвалась я устало, снимая куртку, разуваясь и на автомате находя в прихожей тапки.
Саламандр отнёс Альку в гостиную и уложил на диван. Пощупал лоб, недовольно хмыкнул и заискрил жёлтым. Я прислонилась к дверному косяку. Сущность замерла, забрав ощущение силы, и волной накатила усталость, до дрожащих коленей и звона в ушах. Я переступила с ноги на ногу, глянула на пол и едва сдержала гневный вопль. Из коридора к дивану тянулась пепельная тропа.
— С-с-сай!..
— Да жива она, — буркнул угрюмо. — Хочешь — проверь. Но не советую. Вдруг почует тебя и очнётся. Второй раз так двину сущности… Сдохнет ещё случайно. А сдохшую труднее вытаскивать.
— Откуда такая дикая реакция на меня?.. Валик же не сорвался…
Я включила торшер и рискнула подойти. Алька дышала тяжело и хрипло. Грудь ходила ходуном, лицо осунулось, на лбу блестел пот, из-под кожи пробивалось зелёное мерцание, руки и ноги сводило судорогами. У меня сжалось сердце. Опять из-за меня…
— Не льсти себе.
Кажется, проговорилась…
— Не льсти, — повторил Сайел и сдул с ладони пригоршню жёлтых искр. — Дар нужен. А ты… Да кому ты нужна, ненормальная?
Я почему-то улыбнулась и присела рядом с ним на корточки. И вкрадчиво ответила:
— Тебе, друг мой. Дом же новый хочешь? Тебе-то точно нужна.
Он фыркнул и сдул с ладони вторую порцию искр. И тихо спросил:
— А ты сможешь… найти? — и посмотрел на меня с такой щемящей надеждой…
«Для высших здесь ад», — заметил ненароком Владлен Матвеевич.
— Не знаю, — я смотрела на серо-зелёное лицо сестры. — Не знаю, Сай. И обещать ничего не буду. Вот найдём и прищучим «песца»… Но не шарахаться же тебе голышом по моей хате до скончания веков.
Саламандр тоже улыбнулся. Врачебным жестом пощупал лоб «пациентки» и едва успел отдернуть руку. Клацнули зубы, вспыхнули ядовитой зеленью глаза, и Алька, захрипев, дёрнулась ко мне. Я испуганно подалась назад, но Сайел был шустрее нас обеих. И снова вырубил Алькину сущность точным ударом в солнечное сплетение. Сестра закатила глаза и рухнула на диван.
— Не подходи! — шикнул саламандр. — Не провоцируй!
— Почему такая реакция?.. Ведь Валик… — повторила я сбивчиво. И где, чёрт побери, деда носит, когда он так нужен?..
— Вероятно, у них разные задачи, — пожал плечами мой собеседник. Присел на край дивана, взял безвольную Алькину руку и озабоченно пощупал пульс. — А может, это изменение так влияет. Ты же не видела, как твой парень… перерождался.
Очень точное понятие, да. Не столько изменение, сколько перерождение. Я встала и подошла к окну. На улице не унималась метель, и снегопад набрал невиданную силу — стена из крупных хлопьев закрыла собой весь мир. В щели окон проникали сквозняки, и я зябко обняла руками плечи, считая в такт настенным часам. Один, два, три… И с десятым ударом в дверь требовательно позвонили.
— Откроешь? — бросил саламандр.
Я кивнула и пошла в коридор. Спросила «кто там?», рассмотрела в глазок горящую Аушу и открыла.
— Жива? — сходу спросил Владлен Матвеевич.
Я снова кивнула. Посмотрела в его хмурое неподвижное лицо и молча расплакалась.
— Не реви, — подбодрил он, сбрасывая куртку. — Сейчас всё поправим. Птичку позови.
Я недоуменно подняла брови:
— Птичку?..
— Бывшего своего, — пояснил он, неодобрительно покосившись на пепельные следы. — Защитник сестричке нужен, а у меня низшего под рукой нет. Позови, он прилетит.
Я нахмурилась, обнаружив в себе предосудительность и подозрительность. Не так уж они и защищают…
— А может…
— Нет, не может! — отрезал Владлен Матвеевич. — Чтобы изменения прописать, не один год нужен. Хочешь, чтобы завтра же Алевтина чужого серединного подцепила? — и резко сменил тему: — Волосы понадобятся твои. И кровь. Кровь писца — лучшая приманка. Не жаль косы?
