А Ласси встал и подошёл к ней. И тут только Кея осмотрелась и обнаружила, что находится в доме, тёплом, чистом, но очень бедном.
— Мы вчера здесь остановились, когда я заболела? Я почему-то ничего не помню.
— Подожди, скоро всё вспомнишь. Ты плохо себя почувствовала ещё в селении, и до сюда, я почти нёс тебя, — отрывисто произнёсс Ласси. Словно он был чем-то недоволен. Может она как-то обидела его?
— Ласси, — Кея взяла его за руку, — я чем-то обидела тебя?
— Нет, ты не виновата, — он сжал её руку, а потом, словно увидев что-то странное, внезапно отпустил. Лицо исказилось как от боли. — Это всё я виноват, — хрипло прошептал он.
— Куда мы сейчас направляемся? Я помню, мы хотели повидать деревню, где родились, а возможно и обосноваться там, — Кея перевела разговор, не в силах видеть этой маски боли на лице друга. Что же с ним происходит? Она просто обязана это выяснить. Ведь кроме Ласси, у неё никого нет и заботиться больше не о ком.
— Тебе точно надо ещё пару дней отлежаться, а потом мы, конечно, направимся в деревню. Путь, правда, предстоит неблизкий, но, думаю, до весны успеем, — Ласси упорно избегал смотреть ей в глаза. Кея вздохнула и отвернулась. Наверное, она никогда не сможет понять, что случилось с её добрым другом детства. Друг детства… Какое-то имя выплыло из памяти, а вместе с ним и отвращение шевельнулось в душе. Саймон… Странное имя, нездешнее. Может быть она познакомилась с ним в детстве на ярмарке, когда ездила в город с отцом? Голова внезапно закружилась. Что-то было не так, совсем не так.
— Тебе плохо? — Ласси участливо подошёл ближе. В глазах всё та же странная боль.
— Ты знаешь, кто такой Саймон? — вместо ответа спросила Кея.
— А откуда ты взяла это имя?
— Не знаю, само в памяти всплыло.
— Ну значит, оно тебе почудилось. Может быть, какую-то песенку вспомнила, — Ласси улыбнулся, но улыбка вышла какой-то жалкой. — Спи. Я сыграю тебе сейчас.
Он достал шарманку, ту самую, которую мастерил когда-то с отцом, а она, помнится, сидел и смотрела на них. Полилась густая, обволакивающая мелодия. Под её ласковый напев Кея заснула.
А во сне она бежала пустыми коридорами, силясь уйти от того, что догоняло её. За ней катились волны, яркие, белые. Они настигали её. И Кея бежала изо всех сил. Надо было убежать, обязательно, жизненно важно, иначе случится что-то непоправимое. И она бежала. Пролёт, ещё пролёт, потом лестница. Откуда-то она знала наизусть этот дом: и лестницу, и расположение комнат, только вот он был пуст и заброшен. Пыль не протиралась, камины не топились. Быстрей! Она должна успеть! Волны почти лизали ей ноги. Миг — и она открывает дверь и врывается в комнату. Это библиотека. За столом сидит мужчина, лет сорока, учёный. Смешные очки упали на переносицу, в тёмных волосах белеет седина. Он что-то пишет. Она вбегает в комнату. Он поднимает голову: «Кея!». Голос полон изумления и безумной нежности. Она бежит к нему — найти, обнять, никуда не отпускать, но за миг до него, странные волны настигают её, и она падает в бездну. Кричит, захлёбывается своим криком и просыпается.
На неё с болью и удивлением на красивом, правильном лице, смотрел Ласси.
— Ты кричала. Тебе снился кошмар, Кея?
Она помотала головой, сбрасывая морок. Не надо беспокоить друга. Ему и так сейчас плохо. К чему волновать его ещё больше своими глупыми снами?
— Нет, ничего, — она помотала головой. — Просто, наверное, я ещё до конца не выздоровела.
— Ну тогда отдыхай.
Ей показалось, что он отошёл, успокоенный, а она закрыла глаза, чтобы провалиться в сон и на этот раз без сновидений.
На следующий день она чувствовала себя уже значительно лучше. Воспоминания почти вернулись, слабость, присущая болезни исчезла, вот только душу всё равно что-то томило. Неясное и невысказанное оно мешало улыбаться крупным хлопьям снега, что внезапно пошёл, а ещё радоваться тому, что рядом с ней находится надёжный и верный друг. В сердце поселилась колючая, холодная тоска. Но Кея ничего об этом не говорила Ласси, боялась, что он расстроится ещё больше. Он и так целый день ходил мрачный, чернее тучи. Видно было, что его что-то давит, но он молчал, ничего не рассказывая ей. Он стал каким-то странным, её друг, её любимый, раньше она знала его другим…
Весь день она провела в постели, наблюдая, как кружатся снежинки за окном. В ногах у неё, весь день спала Кейра. Кея помнила, как они подобрали с Ласси маленького котёнка, обдранного и голодного, на задворках какой-то деревни. Шёл снег. Котёнок жалобно плакал, просил есть. Её друг сжалился над ним, накормил и взял с собой. С тех пор котёнок превратился в роскошную красавицу Кейру, которая и в снег и в дождь путешествовала вместе с ними, от селения, к селению, лишь изредка, в самые лютые морозы, забираясь в сумку к Ласси. Кейра мурчала, усыпляя, и Кея, сама не заметила, как провалилась в сон, вскочив на рассвете от собственного крика с бешено бьющимся сердцем. Ей опять всю ночь снился странный мужчина в библиотеке богатого дома. И откуда ей казалось, что она знает его, знает давно, только, вот, никак не может вспомнить?
— Тебе снились кошмары? — участливо спросил Ласси, вскакивая с топчана в углу, где ночевал.
— Немного. Ничего, скоро всё пройдёт, — она солгала ему, впервые за всё время их общения. Но Кее почему-то казалось, что её друг не поймёт этот сон. Он был лишним в их жизни, а ещё он принадлежал только ей. Только во сне эта странная колючая тоска проходила. Интересно, кто этот человек из её снов? Встречалась ли она с ним раньше, или же он плод её воображения? Страх после пробуждения быстро уходил, а вот нежность, та самая, с которой она рвалась к этому мужчине, не исчезала. А ещё тоска… Хотелось заснуть и снова, снова бежать к нему. Может быть, она успеет и тогда узнает, кто он.
Утро принесло потепление. Зазвенела капель, затрещали маленькие птички, заглядывая в окна, солнечный лучик медленно пополз по стене, преображая их жилище. Пора было собираться в путь. Вышли они молча. Ласси выглядел разбитым и уставшим, а она молчала, потому что не испытывала желания делиться с ним своим таким чудесным, но и мучительным сном. Так же, молча они прошагали полдня по заснеженному еловому лесу.
— Ещё пару лиг — и мы выйдем в селение. Нам надо собрать немного денег. Путь предстоит долгий.
Кея согласно кивнула. До их родной деревни действительно было много лиг пути. Она с трудом и урывками вспоминала, как и почему они забрались так далеко. На привале, когда Ласси разжёг костёр, чтобы согреться, она вдруг почувствовала такую усталость, что почти повалилась на замшелый пень, возле которого уже разгорался небольшой костерок. Ласси посмотрел на неё, покачал головой и ушёл куда-то, а потом позвал её собой. Он отыскал уютное местечко под старой разлапистой елью. Там было сухо и даже почти тепло. Кея, счастливая, забралась туда (дорога отняла у неё слишком много сил) и где-то, на границе между сном и явью услышала опять странную музыку. Наверное, её друг снова играет на своей шарманке…
