Проснулась она от своего крика, задыхаясь. А сердце опять билось в тоске, как пойманная в клетку, маленькая птичка. Хоть прутья и были золотыми, а всё ж таки это не свобода.
— Кея, тебе опять снились кошмары? — заботливая рука легла на лоб. Ей почему-то захотелось отодвинуться, отстраниться от него. Не сознавая, что делает, она откинула руку Ласси со своего лба. Он помрачнел и скривился, как от боли.
— Прости, я обидела тебя, — Кее правда было неловко, но она не чувствовала никакого сожаления.
— Расскажи мне, что тебе снится.
— Каждый раз один и тот же сон, — вздохнув, она начала рассказ. Было почему-то неловко говорить об этом, и она не описывала своих чувств, стараясь лишь рассказать то, что видела.
Ласси слушал её и мрачнел всё больше и больше. Потом отошёл к костру и с силой ударил по полену носком сапога. Искры взметнулись вверх.
— Видит Творец, я не мог иначе, искушение было слишком сильно! Но слушать это каждый раз и мучаться… Я всё же не последний мерзавец!
Наверное, его монолог не был предназначен для чужих ушей, но она ведь всё слышала. Что его тревожит?
— Что с тобой, Ласси? — она подошла и положила ему руку на плечо. — Тебя что-то мучает?
— Я сам, сам себя мучаю, — он печально улыбнулся. Лицо прорезали морщины. — Ты возненавидишь меня, если я верну всё как было, — прошептал он едва слышно, словно обращаясь сам к себе, а потом продолжил. — Ты чувствуешь тоску, холод, одиночество?
— Д…да… — Кея удивлённо посмотрела на своего друга. — Откуда ты знаешь? Я, правда, думала, что это последствия болезни.
— Последствия, — легко согласился Ласси. — только не болезни.
Он повернулся, посмотрел на неё с такой тоской во взгляде, что Кея не выдержала и отвернулась, а потом стащил чехол с шарманки. Его руки дрожали, а пальцы не слушались, упрямо не желая вращать ручку. Потом, наконец, он вздохнул и закрутил ручку, всё сильней и сильней. Полилась музыка. Кея почувствовала, как отяжелели веки, как ослабли руки и закружилась голова. Она присела на ствол дерева, ища опоры, а потом глаза её закрылись и она снова провалилась в сон.
* * *
Грегор погонял Арзама, не жалея сил. Надо успеть! На подъезде к городу он увидел дым, столбом, поднимавшийся вверх. Судя по всему, горел дворец заседаний. Гарлетон был необыкновенно тих. Никакой обычной полуденной суеты. Город словно бы вымер. Двери заперты, ставни закрыты изнутри, даже на дверях торговых лавок висела табличка «закрыто». И ни одного человека или экипажа. Копыта Арзама в тишине стучали по мостовой так, что даже сам Грегор вздрагивал. Он бессознательно пустил коня шагом. Запоздало пришла мысль о том, что у него нет оружия. Револьвер он так и оставил в своём доме. Можно было бы, конечно, заглянуть туда, проверить как дела у мадам Берс, но имение находилось в отдалении от Гарлетона, а драгоценные минуты терять не хотелось.
Он снова пришпорил Арзама и через несколько минут выехал на улицу, ведущую к площади. Здесь дымились остатки баррикад, но вновь никого не было, только убитые. Грегор старался не рассматривать их, но всё равно невольно видел лица — несчастные, с открытыми глазами, застывшие в крике. Он помотал головой, отгоняя от себя эту картину. Может быть вот так, раскинув руки, где-то лежал и дядя…
Подул ветер, с площади донеслись крики, лязг оружия, выстрелы. Грегор бросился туда. Глупо! Как же глупо было соваться сюда без оружия! Может, хотя бы попытаться пробраться к площади переулками? Где же может быть сейчас дядя? Он пустил Арзама в объезд, нырнув в небольшой грязный переулок. Здесь было темно и тихо, но, повернув на другую улицу, он упёрся в тупик. Что это? Здесь раньше не было стены. Пока он, близоруко прищурившись, пытался разглядеть в темноте препятствие, из-за стены раздался грубый окрик:
— Стой! Ни шагу дальше!
Грегор натянул повод. Арзам, не привыкший к такому обращению, едва не взвился на дыбы. Из-за стены, искусно возвдигнутой из подручных средств на манер баррикады, вышел гвардеец. Он выглядел до боли знакомо.
— Дениз! — не удержался и окрикнул его Грегор. Гвардеец всмотрелся в его лицо, а потом облегчённо выдохнул, видимо узнав.
— Мистер Рихтер, племянник лорда Эрдариуса? — он кивнул. Дениз немного помолчал, рассматривая его, а потом продолжил. — Что вы здесь делаете? Насколько мне известно, ваш дом сейчас в полной безопасности.
Этот гвардеец словно намекал на то, что он трус и что находиться ему надо сейчас вовсе не здесь. Грегор опять почувствовал, как ярость застилает глаза. Что ему за дело теперь до его книг и библиотек, когда Кеи нет? Зачем он должен скрываться, словно крыса в норе?
— Где мой дядя, правящий лорд Эрдариус? — отчеканил он титул Андриуса.
— Точно не знаю, — Дениз удивлённо посмотрел на него. — Дворец заседаний сожжён. В дома лордов наведаются прежде всего. Но приказы нам поступают от их имени. Так что по крайней мере кто-то из них ещё жив. Их приказами мы и поддерживаем здесь оборону.
— А где Друфарс?
Грегор готов был услышать о губернаторе что угодно, уверенный, что он давно сбежал, или что даже с его лёгкой руки произошла революция, но Дениз удивил его.
— Он заперся у себя дома и держит оборону. Повстанцы два раза уже откатились назад, уйдя ни с чем. Правда, туда сейчас вряд ли можно пробраться!
Но Грегор знал, что он должен сделать. От Друфарса можно было узнать последние новости. Вряд ли он откажется впустить его, ведь в каком-то смысле они родственники. Он рассеянно улыбнулся и повернул Арзама к дому губернатора, туда, где первый раз увидел Кею и где сидел с ней на свадьбе, желая, чтобы это пиршество закончилось как можно быстрей. Кея… Вспомнив о ней, он закусил губу. Наверное, его рана так никогда и не заживёт до конца.
У дома Друфарса было необычно тихо. Наверное, бунтовщки решили оставить пока что его имение в покое. Грегор слышал, как на площади громили дома знати, свадебную канцелярию, лавки и ларьки — всё, что попадалось под горячую руку. И это позволило ему незамеченным проскользнуть к дому губернатора. Дениз узнав о его желании увидеть Друфарса покачал головой, но всё же выделил двух гвардейцев в сопровождающие. Грегор расстался с ними не без сожаления, не зная, как его примут здесь. Дом выглядел неприступным и нежилым. Окна закрыты ставнями, а на нижних этажах и заколочены, света нигде нет, аллея перед домом вырублена, а сам сад — вытоптан, дверь заперта. Если ему не откроют, то пробираться назад придётся одному и безоружным, на свой страх и риск. Но чего ему бояться? Смерти? Она даже желанна для него сейчас. Грегор вздохнул, сжал губы и постучал в дверь. Стук отозвался пустотой. Как будо там, за дверью, не было вообще ничего. Он подождал. Никаких звуков не родилось в глубине дома. Тогда он постучал ещё раз, уже громче и настойчивей. Прошло несколько томительных минут, потом послышались медленные, шаркающие шаги и, наконец, раздался голос:
— Кто там?
— Я мистер Грегор Рихтер и мне нужен мистер Друфарс, губернатор Гарлетона.
