За дверью замолчали, видимо размышляли о чём-то. Потом, наконец, она распахнулась, с ужасным скрипом, повиснув на одной петле. Видимо этому дому сильно досталось от бунтовщиков, которые не смогли пробраться внутрь и излили свою досаду на том, до чего могли дотянуться. На пороге стоял дворецкий. Ливрея его была помята, а под глазами красовались синяки. Он молча закрыл за Грегором парадную дверь и повёл его в коридор, освещая путь единственной свечой, тускло горевшей на резном подсвечнике. Потом всё так же молча дворецкий подвёл его к одной из дверей, и ткнул в неё пальцем, словно немой, а затем, развернувшись ушёл. Грегор не стал смотреть, как удаляется от него единственный источник света. Он постучал, а затем, не дожидаясь ответа, вошёл. Здесь было чуть светлее. Он заморгал, привыкая к свету, не видя ничего вокруг. Вдруг послышались шаги, а потом знакомый голос радостно и изумлённо воскликнул:
— Грегор, мой мальчик!
ГЛАВА 21
На этот раз пробуждение было резким, словно кто-то просто вытолкнул Кею из её сна. Она глубоко вздохнула. Голова закружилась, руки и ноги затекли. Что с ней произошло? Она пошевелилась. Рука нащупала что-то мягкое. Когда мир вокруг перестал кружиться и танцевать, она разглядела, что лежит на опавшей хвое. Над головой нависала ель. Кея почти выползла из под её тяжёлых лап и оказалась на поляне. Здесь, уткнувшись лицом в колени возле догоравшего костерка, сидел Ласси. Ласси… Что-то странное шевельнулось в душе, когда она подумала о нём. А потом вдруг резко всё вспомнила. Он заставил её забыть Грегора! И увёл, наверное, куда-то ещё дальше от Гарлетона, чем она была. Бежать! Быстро бежать, пока он не очнулся, пока ещё есть возможность! Лучше пойти пешком домой, чем забыть мужа навсегда. Кея содрогнулась, подумав об этом. Быстрее прочь!
Она отступила в сторону леса. Под ногами хрустнула ветка. Шарманщик у костра пошевелился, потом медленно разогнулся, расправив спину, и повернулся к ней.
— Ты уже проснулась? — Он увидел её застывшей в полушаге у кромки леса. Его лицо искривилось, словно от боли, но Ласси молчал. Кея видела, что соберись она сейчас уйти, он ничего не сделает, чтобы удержать её. И почему-то это заставило её остановиться. Она не испытывала к нему ненависти, как к Саю, хотя должна была.
— Кто ты? — слова вылетели сами, прежде чем она успела обдумывать, что спрашивает. Если он — враг, то говорить с ним — самая большая глупость, на которую она способна. А вдруг он опять заколдует её, заставит забыть обо всём на свете? Она беззащитна перед ним. Кея колебалась, готовая убежать в лес в любую секунду, и бежать, борясь до конца за последние капли воспоминаний.
— Ты ненавидишь меня, да? — даже голос у Ласси был усталым. А когда он медленно поднялся с бревна, на котором сидел, она увидела, как он словно сгорбился и постарел на несколько лет.
— Не знаю… Наверное, нет, — она покачала головой, а потом ответила честно. — но я тебя боюсь.
— Вижу. И это тяжелее ненависти, — вздохнул шарманщик. — Я не буду больше заставлять тебя забыть, хотя ты, наверное, мне не поверишь. Я не удержался тогда. Но потом…. Видеть, как ты мучаешься, я был не в силах. Ты, верно, очень сильно любишь своего мужа, раз у меня не получилось до конца стереть воспоминания о нём. Моя музыка всё же имеет границы. Я думал о них… — Ласси задумался, словно забыв на мгновенье про Кею, а потом продолжил, — В моих венах течёт кровь сидов.
— Сидов? Разве они ещё существуют? — Кея забыла об опасности и подошла к шарманщику поближе.
— Сейчас — вряд ли. А раньше жили здесь, вместе с драконами. Да я толком ничего об этом не знаю. Мои родители передали мне лишь старинную легенду о тех временах, когда рядом с драконами и людьми бок о бок жили сиды, альвы, феи и другие волшебные создания. Браки между ними были не редкостью. Якобы наш род произошёл от такой пары. Но лишь я умею прикасаться к музыкальным инструментам так, чтобы заворожить или напугать музыкой. Это мой дар и моё проклятье, — Ласси замолчал. Кея тоже молчала, потрясённая услышанным. — Расскажи теперь о себе, — попросил шарманщик. — Даю слово, что не прикоснусь к шарманке.
Кея медленно приблизилась к нему и так же медленно села рядом, всё ещё настороженная и напряжённая. Она не могла заставить себя говорить с ним о муже, о том сокровенном, что связывало их. Интересно, он может читать воспоминания, или только заставляет забыть их? При этой мысли ей стало горячо. Интересно, что он внушил ей? Не переступила ли она черту, считая его любимым? Она должна была это узнать.
— Скажи я… я не сказала тебе ничего такого, за что… — она замялась и покраснела, хотев сказать “за что мне было бы стыдно”, но не договорила до конца. Ласси понял её.
— Нет, не бойся, ничего, о чём бы ты могла пожалеть. Я хотел, чтобы ты любила меня, а когда ты отказала, страсть застила мне глаза и я… Я хотел заставить тебя забыть, хотел внушить ложные воспоминания, но вот заставить полюбить так и не смог. Там где у тебя должна была быть любовь ко мне — зияла пустота. Расскажи мне о своём муже, кто он? — шарманщик вдруг резко сменил тему, похожий сейчас на мученика, готового резать себя ножом раз за разом. Кея понимала, какой болью сейчас для него отзовутся её слова о Грегоре. Почему, ну почему каждый раз она причиняет кому-то боль? Наверное, после того, как она сбежала в монастырь, её муж сидел вот так же, как сейчас Ласси. Она представила его печальное лицо, начинающую пробиваться седину в волосах, нелепые очки, и почувствовала, как на глаза набегают непрошеные слёзы.
А шарманщик смотрел на неё с болью и ожиданием. Кея вздохнула и мягко, осторожно, насколько хватило такта, рассказала всё, что могла про свою жизнь и про Грегора, стараясь не задеть Ласси. Когда она закончила, то встретилась с непривычно-серьёзным взглядом шарманщика.
— Говоришь, твой муж расшифровал язык драконов? А то, что язык азгов как две капли воды похож на ихний, он знает? — она пожала плечами. Она не могла ничего ответить на это Ласси. — Ладно, в любом случае, это не моё дело, — он попытался улыбнуться, но Кея видела, насколько фальшива его улыбка. — Видно он очень хороший человек, если ты его любишь.
Ласси отвернулся, а она… Что она могла сделать, чем утешить? Кея встала и отошла от него. Надо было собираться. Путь предстоял неблизкий. После всего, что случилось, она не прошла бы с шарманщиком и мили дальше. А вдруг он опять не сможет сдержаться? Доверять ему — значит ходить по лезвию. Лучшим в этой ситуации будет разойтись и не смущать друг друга.
Она уже собиралась уходить, когда услышала предложение Ласси:
— Могу я тебя проводить? — Кея вздрогнула и с трудом заставила себя не отшатнуться от него.
— Лучше не надо, — она попыталась улыбнуться. — Лучше скажи, в какую сторону идти и где мы сейчас. Он болезненно скривился, но ответил:
— Мы прошли вдоль границы Аррании. Я хотел вернуться в Ирзади, но медлил. Насколько, мне известно, если выйти на тракт, то через пару миль будет небольшой северный городок, где ты сможешь нанять экипаж. Но до тракта сначала нужно добраться. Давай, я провожу тебя, — его глаза смотрели умоляюще. Кея колебалась. Она боялась доверять Ласси, но и отказать ему в попытке оправдаться было бы слишком жестоко. К тому же сама до тракта она вряд ли сможет дойти. Шарманщик, казалось, знал все лесные тропки наизусть.
