– Извините, – перебиваю я. – Почему вы решили, что нужно искать именно Мэгги Шарп?
– Когда Брант получил первое письмо, Бет послала меня сюда следить за местностью. Некоторое время я провел в вашем городке, поговорил со многими жителями, расспросил об отшельниках и людях, которые могли бы заинтересовать меня. Один человек упомянул имя Мэгги Шарп. Рассказал, что она работала учительницей второго класса, потом потеряла мужа и дочь в результате несчастного случая с наездом. Они тогда возвращались домой из парка. Этот человек говорил, что, по его мнению, Мэгги после этого случая сошла с ума. Сильно изменилась. Жить стала замкнуто, а спустя какое-то время и вовсе исчезла.
– Мэгги Шарп, – негромко произнес Брант. – Никогда про нее не слышал.
Мэгги Шарп.
Тот образ, что я мысленно рисовала себе, искажается и блекнет; мне все труднее думать о ней как о сумасшедшей, злонамеренной женщине. Теперь мне представляется сломленная, убитая горем мать, не сумевшая сберечь своего ребенка… Быть может, увидев меня, она решила, что судьба дает ей шанс спасти чужое дитя, которому, по ее мнению, грозит опасность?
Я думаю о двух матерях… Обе пережили травму, обе думали, что поступают правильно. И у меня болит сердце за обеих… и за нее, и за себя.
– Как бы там ни было, несколько недель назад я заходил в магазинчик у вас на площади и заметил парня, покупавшего всякую всячину – знаете, зубную пасту, расческу и так далее. Продавщица спросила, возьмет ли он свой обычный набор, сказала, что он уже готов, и указала на коробку с какими-то тканями в цветочек и карандашами. Я подумал, что товары эти явно не для него. Он ответил, что они ему больше не нужны, потому что он собирается свалить отсюда. Затем я проследил за ним до дома, установил наблюдение и принялся высматривать всех приходящих и уходящих. Но кроме него никто так и не появился. Парень оказался холостяком. – Чак наклонился вперед, глаза его заблестели. – А потом я увидел, как он выходит с коробкой маленьких кусочков мыла, перевязанных фиолетовой бечевкой, и несет ее в супермаркет. Думаю, он их там продавал. Я присмотрелся к мылу и увидел, какое оно красивое. Этот парень никоим образом не смог бы изготовить такое мыло кустарным способом, поэтому я сделал вывод, что он сотрудничает с кем-то еще и…
– Держись. – Брант поворачивается ко мне: – Дэвис.
Мыло. Запах лаванды. Козье молоко. Бечевка цвета сирени.
Его брат говорил, что продает мыло по просьбе друга, и Брант постоянно покупал кусок-другой по доброте душевной и чтобы поддержать местные, как он считал, промыслы.
У меня захватывает дух.
– Твой брат!
– Сукин сын. – Брант встает, на шее под скулой пульсирует жилка. Он смотрит мне в глаза, пытается что-то сказать, но ничего не выходит.
Он в шоке.
Я не удивлена.
Дэвис всегда завидовал нашему финансовому благополучию. Не стеснялся брать в долг или открыто попрошайничать. Постоянно делал едкие замечания. Все время намекал Бранту, что его успехи незаслуженны, ему просто повезло. Нет ничего неправдоподобного в том, что Дэвис воспользовался возможностью причинить брату боль.
– Да. Ваш брат. – Чак фыркает, трет порезанный подбородок. – Во всяком случае, это вы сказали, а не я.
– Не понимаю. Как вы додумались пойти в лес? – спрашиваю я.
– К этому и веду. – Чак поднимает толстый палец. – Мне постоянно приходилось осматривать его участок, когда хозяина дома не было, то есть по ночам, в темноте. Однажды утром, около девяти, он вернулся пьяный – наверное, остановился в баре по пути домой. Я выждал двадцать минут, чтобы он заснул, и решил использовать свой шанс. И правильно сделал. За трейлером обнаружилась небольшая поляна. Ясное дело, я сразу заметил утоптанную тропинку – по ней таскали что-то с колесиками. Колея была неширокая, но местами достаточно глубокая. Ногами такую не протопчешь. Потом я задумался о мыле, которым он торгует… пошел по тропинке и увидел, что она углубляется в лес…
Я решаю, что услышала вполне достаточно.
– Как нам вернуть Ханну?
– Так вы что хотите сказать? Что Дэвис принимает в этом какое-то участие? – спрашивает Брант. – Почему Бет мне ничего не сказала?
– Об этом вам лучше спросить у нее, – отвечает Чак. – Но вероятнее всего, Бет подстраховалась на случай, если вы в сговоре. Не хотела, чтобы вы спугнули Дэвиса.
Мой муж принимается протестовать. Я его знаю, объяснение Чака обижает его до глубины души. Кладу ладонь ему на руку, хочу удержать от выражений, о которых он потом пожалеет.
– Нам надо ехать. – Брант встает, хлопает себя по карманам – ищет ключи. – Сейчас же.
– Нет. – Я хватаю его за плечо. – Мы должны позвонить помощнице шерифа Мэй.
У Дэвиса есть оружие. И он не задумываясь применит его. Весь участок огорожен знаками «Вход воспрещен».
– Твой брат сумасшедший, – напоминаю я. – К нему нельзя ехать без полиции.
Бегу на кухню, хватаю бумажку с номером личного мобильника Мэй, снимаю свой телефон с зарядного устройства. Не успеваю набрать номер, как рядом появляется Чак.
– Если вы звоните в полицию, то я уверен, что они уже там, – сообщает он. – Когда я в последний раз разговаривал с Бет, она тоже ехала сюда.
Все происходит так быстро. Но не настолько быстро, как хотелось бы.
Глава 45
Рен
Внизу становится непривычно шумно, я даже не могу сосредоточиться на рисунке. Хотела изобразить всех нас, трех сестер. Думала отдать его Сэйдж, прежде чем она уедет в свой новый дом в Вермонте. Это произойдет через несколько недель.
Кладу карандаш и направляюсь к лестнице.
Там помощница шерифа Мэй.
И незнакомец из хижины еще там. Он не ушел.
Николетта с Брантом так быстро говорят, что я их почти не понимаю, и непрерывно ходят взад-вперед, то и дело появляясь у основания лестницы. Бегают из кухни в гостиную и обратно.
Держась влажной ладонью за перила, начинаю спускаться.
– Рен… – Николетта, заметив меня, останавливается.
– Что происходит? – Обвожу взглядом гостиную и благодарю свою счастливую звезду за то, что этот грубиян сидит на порядочном удалении. Глаза у Николетты покраснели, волосы в беспорядке, будто она постоянно ерошила их пальцами и дергала за кончики. Это на нее не похоже. Такой я Николетту еще не видела. Набрав в грудь воздуха, выпаливаю: – Вы нашли Иви? Вы нашли ее, ведь так?
Брант с Николеттой обмениваются взглядами.
– Нет, – говорит Брант. – Пока нет.
– Тогда что это значит? Почему здесь помощница Мэй?
– Мы напали на след, – объясняет Мэй. – Как раз собираемся ехать, чтобы проверить, Рен. Если что-нибудь узнаем, расскажем.
– Я еду с вами. – Поворачиваюсь к задней двери, где на коврике стоит моя обувь, но меня останавливает коллективное «нет» присутствующих.
