Поэтому мне оставалось только лежать, свернувшись калачиком, под звёздами в тесном маленьком отделении верхней палубы старого ветхого речного судна – изгою, меткому магу, с переломами и забинтованными ранами, которым предстояло полностью затянуться лишь несколько месяцев спустя. У меня не было будущего, и немалая часть мира всё ещё искала повода убить меня. Всё это время мой вороватый, кровожадный и, как выяснилось, теперь ещё и романтически несостоятельный деловой партнёр – белкокот бубнил о бесчисленных способах, которыми он удалит, сварит и сожрёт мои глазные яблоки, если я когда-нибудь снова посмею усомниться в его мужественности.
Я не мог перестать улыбаться.
Видите ли, я не был рождён для того, чтобы стать изгоем. Вероятно, не из того я слеплен теста. Но какая бы жизнь ни ждала меня впереди, она принадлежала мне, я полностью её оплатил, и каждая светящаяся точка в небе могла стать для меня ещё одним путём.
А там, наверху, воистину много звёзд.
Благодарности. Тысяча и один магический трюк
Слово «магия» имеет в английском языке два общепринятых значения: использование сверхъестественных средств для управления миром природы и искусство выполнения, казалось бы, невозможных трюков. Фэнтези всегда занимала чёткую позицию относительного того, которое из этих двух значений могущественней и важней, но я обнаружил, что в серии «История утраченной магии» утверждаю: когда игра сфальсифицирована и шансы против нас кажутся непреодолимыми, мы должны прибегать именно ко второму типу магии – явно более слабому, однако порой более благородному и всегда более человечному.
И это заставило меня задуматься о книгах…
Мы часто говорим об авторах так, будто они великие и могущественные маги, с помощью своих странных магических способностей вызывающие в воображении удивительные истории, которые в противном случае остались бы неизвестны простым смертным. Может, это и верно для некоторых писателей, но я всегда считал написание книги отнюдь не сверхъестественным; в действительности – это длинная серия магических трюков, выполняемых не одним автором, а многими магами, работающими совместно. Поэтому я решил рассказать вам здесь о некоторых из них.
Книга, которую вы держите в руке или слушаете, кажется вам настоящей, не так ли? Когда вы закрываете глаза, вы представляете себе не просто набор слов, а имеющее форму творение. Это потому, что Ник Стерн представлял себе нечто прекрасное и осязаемое, Сэм Хэдли нарисовал Келлена, стоящего лицом к лицу с отцом на самой смертоносной из дуэлей, а Салли Тейлор представляла ряд чудесных мест, где могла бы состояться эта битва. Затем Джейми Тейлор и Алекс Мэй взяли все картинки вместе с моими словами и отлили из них, как из расплавленного металла, готовую книгу.
Конечно, книга подобна карте в бесконечно большой колоде, и шансы на то, что именно эта карта вместо бесчисленного множества других окажется в вашей руке, зависят от длинного и сложного ряда трюков. Мои агенты Хизер Адамс и Майк Брайан должны были загипнотизировать людей, чтобы те поверили, что фантастическая серия о парне, не являющемся избранным, описывающая множество магических чар, которые он не в силах создать, – хорошая идея. Марк Смит, тогдашний генеральный директор «Бонниер Заффре», и Джейн Харрис, директор «Хот Ки Букс», вытащили из шляпы не просто кролика, а целую команду удивительных людей – большую команду, включающую в себя издателей, дизайнеров, торговых представителей и многих других. Я должен всем вам нечто куда большее, чем столь краткое упоминание в конце книги. Я обещаю придумать в следующий раз что-нибудь получше.
Есть несколько магических трюков, поражающих меня больше всего, и я хочу рассказать вам о некоторых из них, а также об одном трюке, который я никогда не мог понять. Во-первых, если вы читаете эту книгу не на английском языке, а на другом, мы с вами должны поблагодарить Рут Логан и Иларию Тараскони – вместе со всеми другими замечательными издателями по всему миру. Хотите увидеть настоящий магический трюк? Смотрите, как переводчик берёт книгу, полную не только английских идиом (в равной степени британских и североамериканских), но и причудливых слов, составленных самим безжалостным автором, и каким-то образом заставляет историю красиво звучать на совершенно другом языке. Просто спросите всех талантливых переводчиков, как они ухитрились заставить слово «белкокот» казаться настоящим на вашем родном языке.
Ещё один из моих любимых подвигов – иллюзии – та часть процесса, когда копия правки возвращается от Таллы Бейкер, и внезапно путаница в сто тысяч слов, фрагментов предложений и пропущенных знаков препинания, которую я со смехом называю окончательным черновиком, волшебным образом заменяется гладкой, плавной рукописью. Мало того, все мои бесчисленные ошибки правописания и грамматики заставила раствориться в воздухе Мелисса Хайдер. Пуф! Видите?
Однако перед этим моему редактору Фелисити Александер приходится прочитать несколько черновиков и найти волшебные слова, которые помогут мне написать лучшую версию истории для поклонников серии, а не ту, что даётся мне легче всего. Она приняла эту серию у Матильды Джонсон, заставившей меня по-настоящему понять, как работает система магии джен-теп, и не позволявшей превратить Келлена в нытика. Ну в большинстве случаев.
Своим мистическим третьим глазом Эрик Торин улавливает все линии, которые могли бы быть увлекательными, – без него я оставил бы их неисследованными; Ким Таф определяет, что именно получилось на раннем этапе, и не даёт мне потерять эти части во время поиска новых. На разных стадиях процесса Брэд Денхерт, Уил Арндт, Джим Халл и Назия Хатун дают мне знать, правильно ли я понял историю или ухитрился оттяпать себе ноги.
Как безумный алхимик, Джо Джеймсон берёт мои слова и воплощает их в жизнь более чем сотней различных голосов, которые он нашёл для аудиоизданий серии «История утраченной магии». Джо, без сомнения, самый великий чтец аудиокниг в мире… (Подождите, я этого не писал! Как ты смеешь брать на себя мои благодарности?! Заткнись, Себастьян, сейчас я здесь главный).
В любом случае, двигаемся дальше…
Без всех этих удивительных людей и их ошеломляющих трюков «История утраченной магии» просто не стала бы той серией, какой является сейчас, на которой для меня большая честь поставить своё имя. Ваши чудесные добрые и вдохновляющие бумажные и электронные письма, когда вы наслаждаетесь книгами, волшебным образом делают мой день лучше.
О, и вы же знаете, как Келлен любит говорить о том, что всегда остаётся ещё один трюк? Ну вот один из них, который продолжает озадачивать меня по сей день. До двадцати семи лет я никогда не писал ничего длиннее страницы, если не считать университетских эссе или странной затянувшейся шутки совместно с друзьями. Я слышал, как многие авторы говорили о своём «неудержимом стремлении писать» – знаете, о том, что характеризовало их с детства и доказывало, что они должны стать писателями. А я ничего не писал. Ничегошеньки. Нуль. Потом я начал встречаться с Кристиной, и вдруг тот, кто никогда не проявлял ни малейшего таланта писателя – вообще-то почти никогда не заканчивал начатого дела, – тупо уставился на готовый черновик книги.
