– Хватит, дорогая, – перебила Эмельда и кивнула моему отцу. – Свидетель прав, у нас есть более насущные проблемы, чем один крайне раздражающий шулер-аргоси. Я предлагаю перенести вынесение смертного приговора Ке-хелиосу…
– Келлену, – поправил я.
– Да всё равно. Совет Шептунов откажется от права тебя казнить.
– На срок не менее одного года, – добавила Ториан.
Она повернулась ко мне.
– Даже если они отменят приговор, один из них может просто потребовать проголосовать заново в любой момент, удобный для их порочных маленьких сердец.
Эмельда бросила на дочь испепеляющий взгляд.
– Будь твой отец здесь…
– Тебе понадобится лопата, если захочешь узнать его мнение, мама.
Бойкий ответ неприятно зацепил Эмельду, это было видно по её глазам. Но она быстро скрыла свои чувства.
– Прекрасно. Настоящим мы откладываем приговор Келлену из дома Ке на срок не менее одного года.
Остальные слегка поворчали и посетовали, но вскоре жалобы и ворчание рассеялись, как дым на ветру. Шептуны, по-видимому, так же быстро миловали, как и приговаривали.
Что не имело никакого смысла…
– Хорошо, – сказал отец, положив руки на стол, как будто это было его личное святилище, а все остальные явились сюда по его приглашению. – Обратимся теперь к…
– Погоди-ка минутку, – сказал я.
Отец приподнял бровь. Ториан покачала головой, предупреждая, чтобы я не давил на Шептунов. Наверное, она была права. Нет смысла тыкать в морду медведя сразу после того, как он пообещал тебя не есть.
– Вы жалкая, несчастная кучка лжецов, – выкрикнул я. – Вы почти поймали меня.
Поднялись яростные голоса. По столу застучали кулаки. Возобновились призывы к моей немедленной казни. Только Эмельда – стервятница – смотрела на меня, как на клоуна.
– Что ты задумал, аргоси?
Второе правило арта превис – восприятия. Каждый обман – это театр. Спектакль с актёрами, декорациями и реквизитом. Читайте между строк, и вы раскроете, какие у кого намерения. Я улучил минуту, чтобы размотать клубок всех поступков, которые привели меня сюда: арест, предательство Ториан, загадочный «суд» Шептунов, отец, вмешавшийся, чтобы меня спасти…
– Он прошёл испытание? – спросил я, показав на отца.
– Испытание? – вопросил Ке-хеопс.
Обычно он прочно держит себя в руках, но в нём поднималась такая ярость, что я как будто смотрел на сухой куст, готовый заняться пламенем. Его взгляд можно было назвать испепеляющим, даже если забыть о том, что он знает по меньшей мере две дюжины заклинаний, способных превратить тело в пепел самым болезненным образом. Он перевёл взгляд с меня на Эмельду.
– О чём он говорит?
Вместо того, чтобы ответить, Эмельда с хихиканьем повернулась ко мне.
– Что ж, продолжай, мальчик. Если ты такой умный, почему бы тебе самому не ответить на свой вопрос: прошёл ли твой отец наше маленькое испытание?
– Не совсем, – ответил я. – Но он развеял некоторые ваши подозрения.
– Не говори обо мне так, будто меня здесь нет! – прорычал Ке-хеопс. На мгновение он стал похож на Рейчиса. – Я не школьник, чтобы мне устраивали испытания…
– Они хотели проверить твою реакцию, – перебил я.
Перебивать отца всегда было плохой идеей, но меня несло. Я поднял руку, подтягивая рукав, чтобы показать контрсигилы на своих татуировках джен-теп.
– Шептуны знают о наших… непростых отношениях. Им нужно было понять, не является ли твоё присутствие здесь предлогом.
– Предлогом для чего?
Я пожал плечами.
– Либо для того, чтобы подобраться ко мне достаточно близко, чтобы в конце концов убить. Либо… может, наша вражда на самом деле – длинная афера, рассчитанная на то, чтобы пристроить меня при дароменском дворе, где я смог бы шпионить для тебя за королевой.
Я не упомянул, что моя семья на самом деле пыталась использовать меня именно таким образом.
Челюсти моего отца словно из железа. Когда видишь, как они сжимаются, это всегда выглядит слегка устрашающе. Он уставился на Эмельду.
– Что же, скажите на милость, вы решили?
И снова она жестом велела мне говорить.
– Если бы ты явился сюда, чтобы меня убить, отец, ты просто откинулся бы на спинку кресла и позволил Шептунам сделать это за тебя. Если бы мы всё время работали вместе, ты бы вмешался быстрее и нашёл какую-нибудь причину, чтобы они не причинили мне вреда.
– Вместо этого ты ждал, Верховный маг, – заметил верблюд, с любопытством склонив голову набок.
– Никакого плана, даже намёка на осознание собственных мотивов, – сказала Эмельда. Она перевела взгляд на Ториан. – Лишь инстинктивная реакция родителя, который любит своего ребёнка.
Мы с Ке-хеопсом одновременно рассмеялись.
– Каков отец, таков и сын, – сказала Эмельда.
Она встала. Несмотря на то, что она была невысокой и с виду ничуть не внушительной, у неё, тем не менее, была властная осанка. Глаза – скорее зелёные, чем голубые – так же завораживали, как и глаза её дочери.
«Чистые изумруды…» – сказал бы Рейчис.
– Хорошо, – начала Эмельда. – Мы сыграли в наши небольшие игры и повеселились. Все фигуры на доске, теперь настало время выслушать свидетеля.
Собравшиеся Шептуны – верблюд, крокодил, сурикат, выдры и остальные (мне предстояло узнать их собственные имена, чтобы мы с Рейчисом могли в скором времени нанести каждому из них полуночный визит) – обратили взоры к моему отцу. Ке-хеопс вытащил из складок своей мантии два маленьких мешочка. Отложил в сторону один и опрокинул другой. Сверкающий пурпурный песок рассыпался по поверхности стола, вздымая в воздух пыль, похожую на туман, оседающий под светом фонаря.
– Что это? – спросил сурикат. – Какой-то магический порошок?
– Просто песок, – ответил отец. – Собственно говоря, песок из вашего же города.
Он держал одну руку ладонью вниз над столом. Свет вспыхнул под его рукавами, это зажглись две его татуировки.
– Савёр-ет-аеоч, – негромко произнёс он.
Песок закружился, словно подхваченный сильным ветром. Сначала он поднимался и опускался волнами, но вскоре песчинки начали собираться в аккуратные группки, образуя на столе фигуры. Здания. Улицы. Каналы. И, в самом центре, этот дворец.
– Впечатляет, – согласилась Эмельда. И шёпотом спросила меня: – Магия песка?
Не знаю, почему она ожидала от меня ответов, но я не видел причин отказать ей.
– Думаю, магия железа и шёлка.
– Железо, шёлк и песок, – поправил Ке-хеопс. – И время тоже играет свою роль.
