Я огорчённо вздохнул.
– Как я уже говорил, вы меня с кем-то перепутали.
– Хочешь сказать, что в этих краях есть другие люди с чёрными метками вокруг левого глаза?
Я пожал плечами.
– Может, это просто грим. Вроде новой моды. Эдакая… манерность?
– Манерность? Как будто кто-то в здравом уме стал бы добровольно разгуливать с Чёрной Тенью, запятнавшей его душу.
Он хлопнул в ладоши.
– Беру свои слова назад, парень. Ты такой забавный, что почти жаль тебя убивать. К несчастью, ты прикончил слишком много магов джен-теп.
Старик собрал карты, взял небольшую стопку и разложил веером на столе. Одиннадцать карт. Все короли.
– Если верить слухам.
– Может, даже больше? – спросил я, перевернув ещё одну карту, взятую из колоды.
Было бы здорово, если бы это чудесным образом оказался король, но это была шестёрка стрел.
– Всё возможно, – ответил старик.
– Похоже, тот парень, Келлен, крайне опасен. И вы ничуть не боитесь пострадать, гоняясь за ним по всем дароменским землям?
– Нет.
Я опёрся локтями о стол и заглянул старику в глаза.
– Вы настолько уверены в себе? Вы действительно настолько сильны?
– Так и есть. Но в отличие от дураков, с которыми ты встречался прежде, я ещё и осторожен. Вот почему я подстраховался перед нашей встречей, просто на всякий случай.
Я постучал пальцем по куче монет.
– На случай, если проиграете в карты кучу денег?
Он усмехнулся.
– В некотором смысле. Карты нужны просто для того, чтобы удержать тебя в кресле, которое, как ты вскоре узнаешь, я вчера заколдовал магией более древней и грязной, чем ты можешь себе вообразить.
Я посмотрел на своё кресло.
– Эту шаткую старую штуковину? Мне неприятно говорить вам это, дружище, но если кресло должно прямо сейчас меня убить, то план не очень хорошо работает.
– Убить тебя? Не болтай глупостей. Я хочу приберечь это удовольствие. Нет, я наложил на кресло симпатическое связывающее заклинание, Келлен. Когда на него садится маг, чары постепенно овладевают магией внутри него. Теперь даже крошечной капельки силы в татуировке магии дыхания на твоём предплечье достаточно, чтобы она держала тебя крепче дуба или железа.
Старик жестом велел мне встать.
– Давай. Попробуй шевельнуться. Чем больше ты будешь бороться, тем сильнее заклинание будет привязывать тебя к креслу, пока в конце концов ты не задохнёшься от давления магии.
Я на мгновение задумался.
– С виду действительно гениально. Не могу представить, как выбраться из столь дьявольской ловушки. Интересно, почему никто никогда не пробовал его раньше на том человеке, Келлене.
Старик хихикнул.
– О, немногие могут сотворить подобное заклинание, уверяю.
– Тогда любопытно, почему ту дюжину – или сколько там человек сидело сегодня в кресле до меня – заклинание, похоже, не беспокоило.
Старик явно рассердился, это было видно по его лицу.
– Как я уже говорил, связывание действует только на магов джен-теп. Тебе стоило бы оценить комплимент, Келлен. По крайней мере, теперь люди будут вынуждены признать, что ты не был полностью лишён магических способностей.
– Да-да. Жестокая и хорошо продуманная ловушка. И всё же…
Я забарабанил пальцами по столу.
– Всё же – что?
Я запрокинул голову и лениво уставился в потолок.
– Ну, мне кажется – рискованно вкладывать столько усилий в такую банальную вещь, как кресло, полагаясь на то, что жертва сядет именно на него.
– Никакого риска. Всю прошлую неделю тебя здесь видели каждый вечер, и каждый раз ты сидел в одном и том же кресле. Поэтому я позаботился о том, чтобы занять своё кресло до твоего прихода, а бармен позаботился, чтобы никто не сидел на твоём, пока ты не появишься. Кроме того, я выбрал ночь, когда большинство здешних варваров отправилось праздновать день рождения своей маленькой королевы.
– Конечно, это разумно. И всё-таки…
– Что?
– Ну Келлен должен быть дьявольски умным преступником, не так ли? Гением по части ускользания от врагов?
– Гением? Нет. Хитрецом – возможно. У него определённо в рукаве есть несколько трюков.
Я кивнул, соглашаясь.
– Правильно. Хитрец. Ловкач. Поэтому я вот о чём: не в характере ли хитрого и пронырливого парня догадаться, что вы задумали, и прийти накануне, чтобы поменять кресла? Похоже, у него действительно сверхъестественные способности к выживанию. Что, если он пробрался сюда вчера вечером после закрытия, поставил ваше кресло сюда, а своё… Ну туда, где вы сейчас сидите. Разве технически это не означает, что вы находитесь под действием связывающего заклинания?
Маг прищурился. Попытался поднять руку, но разинул рот, когда она не шевельнулась. Он рванул рукав своей робы так, будто тот приклеился к подлокотнику. Потом начал яростно ёрзать, пытаясь выбраться из кресла, но безуспешно. Его движения становились всё неистовее, пока наконец он не уставился на меня через стол, беззвучно и беспомощно шевеля губами. Он выглядел так, словно ему на грудь давил свинец, и эта сила увеличивалась с каждой минутой. Его веки затрепетали и закрылись.
В комнате воцарилась тишина.
И тут старик рассмеялся. Он легко поднялся с кресла и похлопал себя по животу.
– Ой, ой, какое у тебя выражение лица! Клянусь, мальчик, оно бесценно! Как у палача, который, стоя на эшафоте, вдруг обнаруживает петлю на собственной шее!
– Что ж, – сухо сказал я, – это было настоящее представление.
Старик поклонился в пояс.
– Благодарю, благодарю.
Усевшись, он снова начал хихикать.
– Я предупреждал тебя, Келлен: я просто немного умнее тех магов, с которыми ты сражался в прошлом.
– Немного умнее, – признал я.
– Я знал – ты можешь прознать о моих планах, поэтому принял меры предосторожности. И убедился, что кресла с утра первым делом проверили. Поэтому после того, как ты пробрался сюда прошлой ночью и поменял их местами…
– Ваш сообщник снова поменял их ещё до моего прихода.
Я посмотрел на бармена, на лице которого играла мрачная улыбка.
– Разве так обращаются с постоянными клиентами?
Маг хлопнул ладонями по столу.
– Боюсь, хоть это и было забавно, мне давно уже пора получить вторую половину награды. Значит, надо завершить наши с тобой дела.
Бармен подошёл и поставил на стол пыльную бутылку вина и штопор.
