– Стены не кажутся крепкими, – заключил Рейчис, царапнув одну из них когтями. – Ещё немного – и какая-нибудь рухнет на нас.
– Прекрати её царапать! – рявкнул я.
Он шумно вдохнул.
– Воздух спёртый. Скорее всего, сперва мы задохнёмся.
– Заткнись, Рейчис.
Он снова принюхался.
– Совершенно уверен, что чую крыс. Множество крыс. Бьюсь об заклад, тут есть и крокодилы.
Одна из странных черт Айшека – способность имитировать всё, что он слышит. Он решил продемонстрировать это сейчас, точно скопировав голос Рейчиса и повторив:
– Тут есть и крокодилы.
Рейчис подпрыгнул так, как будто челюсти, полные зубов, вцепились ему в хвост. Когда он приземлился, вся его шерсть стояла дыбом.
– Ты не помогаешь, – упрекнула гиену Нифения.
Айшек ответил смеющимся тявканьем, вышагивая вокруг Рейчиса.
– Не могли бы вы все помолчать? – спросил я, вытирая пот со лба. – Я пытаюсь найти путь в храм.
Я продолжал смотреть на карту, снова и снова ища то, чего (теперь я в этом не сомневался) там не было. У меня всё расплывалось перед глазами, лёгкие трудились усерднее, чем полагалось, чтобы втянуть воздух. Остальные, казалось, были в порядке, значит, просто моя клаустрофобия взяла надо мной верх. К сожалению, когда на меня такое находит, это сбивает Рейчиса с толку и он начинает искать причины моего беспокойства.
– А ещё тут воняет гнилью. Воняет голокожими. Воняет сточ…
– Может, хватит? – яростно прошептал я. – Я пытаюсь найти путь, по которому пошли голокожие, когда они…
– В чём дело? – спросил Рейчис, встревоженный моим изумлением. – Ты что-то видел? Крокодила?
Белкокот завертел головой, уверенный, что его вот-вот перекусят пополам.
– Что такое с Рейчисом? – спросила Нифения.
Я опустился на колени и схватил его за шиворот, чтобы он на меня посмотрел.
– Ты сказал, что чуешь голокожих, верно? Скольких?
Белкокот зарычал на меня, потом пожал плечиками.
– Всего несколько не до конца развеявшихся запахов. Думаю, сюда проникает не так уж много…
Его маленькие глазки-бусинки как будто засветились, на пушистой коричневой мордочке появилась улыбка.
– Эй, Келлен?
– Да?
– Я только что придумал блестящий план.
– Я использую твоё обоняние, и мы пойдём по следу зловонного голокожего, пока запах не приведёт нас прямиком в храм?
– Нет, дурачок. Носы белкокотов слишком утончённые, чтобы отслеживать голокожих, когда вокруг такая вонь. – Он подошёл к Айшеку и запрыгнул ему на спину. – Но гиены не обращают на вонь внимания.
Глава 47. Лабиринт
Монета светило угасла ещё до того, как мы нашли вход в храм. Рейчис ехал верхом на Айшеке, и нюх гиены безошибочно вёл её мимо окружавших нас препятствий. И у Рейчиса, и у Айшека имелось преимущество перед людьми – они были ближе к земле. Мы же с Нифенией, без света и без таких полезных носов, то и дело ударялись головами о низко нависающие балки разрушенных зданий древнего города. Я подумал, что это отличный предлог для того, чтобы взять Нифению за руку и повести за собой. Рейчиса мой рыцарский порыв очень развеселил.
– Хи, – хихикал белкокот, услышав глухой стук, с которым мой череп ударялся обо что-нибудь болезненно твёрдое.
И он делал это каждый раз. Через некоторое время установилась такая рутина: Айшек делал поворот, Рейчис тут же говорил:
– Сюда, быстро!
Бам.
Я ударился головой.
– Хи.
– Ладно, теперь сюда.
Бам.
– Хи-хи.
У Нифении в кармане пальто были заколдованные свечи, которые осветили бы нам путь, но и Рейчис, и Айшек настаивали, что дым повредит их чутью. Я не до конца им поверил. Тем не менее, когда я начал размышлять о потенциальных кулинарных достоинствах жареного белкокота и запечённой гиены, мы наткнулись на тяжёлую железную дверь.
– Она заперта, – подвёл черту Рейчис.
– Ты можешь определить это по запаху? – спросил я.
– Нет, но кто же держит незапертой потайную дверь в самый священный храм?
– Хороший довод.
И Рейчис оказался прав. Обычно, если замок большой и тяжёлый, но относительно простой, я могу его открыть. С замками поменьше и посложнее справляется Рейчис: маленький монстр – гений по части взлома. Всё осложняется, если нам попадается большой замок с деталями слишком тяжёлыми, чтобы белкокот мог их повернуть. Именно такой замок врезают в потайную дверь храма.
– Мы могли бы просто спрятаться здесь, пока не появится другой визирь, – предложил Рейчис. – Как только он откроет дверь, мы набросимся на него и вырвем ему глотку. Я могу выдавить ему глаза, пока ты будешь отрезать уши. Может, тебе удастся ещё и выдернуть язык. Языки всегда такие мягкие, что мне трудно их вырывать.
– Или мы могли бы воспользоваться моей монетой надзиратель, – предложил я, вытаскивая её из прорези в подоле рубашки.
Рейчис недоумевающе посмотрел на меня, подёргивая усами.
– И как это поможет нам получить глазные яблоки?
– Никак, – ответил я, переворачивая монету снова и снова, подправляя угол, высоту и движение, пока не почувствовал, что «надзиратель» прикрепился к замку внутри двери. – Мы пытаемся проникнуть в священный храм, чтобы помешать Богу начать войну, помнишь?
– А, точно.
Он повесил морду, что придало ему удручённый вид. Почему-то из-за этого я почувствовал себя виноватым.
– Может, у Бога есть глазные яблоки? – предположил я.
Пушистая маленькая голова склонилась набок, когда Рейчис посмотрел вверх, кошачья верхняя губа изогнулась в крайне неприятной улыбке.
– О да…
«Предки», – выругался я про себя.
Громкий щелчок дал знать, что монета надзиратель одолела замок. Железная дверь распахнулась, приглашая нас в самое святое место во всём Берабеске, а мой деловой партнёр предвкушал перспективу съесть труп Бога.
«Когда всё успело пойти наперекосяк?»
Несмотря на свою довольно сомнительную историю и общую скудость кошелька – и не только потому, что Рейчис регулярно воровал оттуда – во время беспорядочных путешествий я посетил ряд архитектурных чудес. Например, Казаран, столицу Гитабрии, который может похвалиться восемью эффектными мостами, перекинутыми через грандиозное ущелье и соединяющими две половины города. Императорский дворец Дарома тоже не пасует, когда речь заходит о показной роскоши. Аббатство Теней с его неестественно красивыми башнями, возведёнными из мистического материала чистой Чёрной Тени, было не менее впечатляющим, пока мой отец и его отряд боевых магов не разрушили его. Но что касается неудержимого, внушающего благоговейный трепет великолепия, ни одно из этих мест не шло ни в какое сравнение со священной башней Великого Храма Махана.
