— Ну… у сестренки теперь своя жизнь. Работает на серьезной должности в администрации. Замуж вышла. Все как у нормального человека, — Егор помедлил. — Ее муж, кстати — твой коллега. Капитан Галимуллин.
Даниил вскинул брови.
— Да? Познакомился с ним сегодня. Какой-то он уж очень напряженный.
— Есть такое дело. Афганец. По ходу дела, старые раны плохо заживают на нем. Ну, знаешь, был повод с ним серьезно поговорить пару раз… но он какой-то бешеный. Не знаю, эти ее слезы…
— Бьет ее?
— Да нет. Вроде. Не знаю. И вообще, это ее дело. Человек взрослый, замуж выходить за такую пороховую бочку никто не заставлял, — Егор усмехнулся. — Кто знает, как обернулось бы, останься ты здесь. Может, был бы я тебе… шурином, да?
Даниил улыбнулся. Покачал головой. Затушил сигарету, но достал из пачки новую.
— Все это было очень давно, и травой поросло. Ну а ты-то как? — Даниил указал пальцем в сторону комнаты. — Серьезное дело?
— С Верой? Не загадываю, знаешь. Кстати, — Егор неожиданно подорвался с места. — Совсем забыл.
Он рванул в комнату, а спустя полминуты появился в дверях кухни с гладкоствольным охотничьим ружьем. Старый добрый ИЖ-27. Егор аккуратно держал его в руках. Даниил, глядя на оружие, сглотнул слюну.
— Во, от бати досталось! Смотри, какая вещь. Отец на охоту с ним ходил раньше. Сейчас завязал — староват, как сам признался. Я, конечно, не охотник, но подарок хороший. Ни разу еще из него не стрелял… Надо бы за город выбраться, по бутылкам пострелять! Правильно, Даня?
Тот согласился, кивнул.
— Ты бы спрятал его, — спокойно сказал Даниил. — Ты уже выпил. Постреляем, только не сегодня.
— Ну ладно, — обиженно протянул Егор и ушел обратно в комнату.
Застолье продолжалось часов до одиннадцати. Даниил взглянул на часы, затем перевел растерянный взгляд на Ольгу. Та медленно засыпала. Он перевел взгляд на Егора и молча указал пальцем на циферблат часов. Егор кивнул в ответ. Вера, попивая горячий чай, наблюдала за этой пантомимой с добродушной улыбкой.
Егор проводил гостей. Распрощавшись у дверей подъезда, Даниил и Ольга пошли по вконец опустевшей улице в сторону дома. К ночи похолодало. Хотелось поскорее вернуться домой и лечь спать под теплое одеяло.
— О чем вы там на кухне болтали? — спросила между делом Ольга.
— Да так. Все о том, какими мы были классными когда-то, — обняв жену, ответил Даниил.
* * *
Он думал о том пятнадцатилетнем юноше, одетом, как и другие школьники его возраста, в синий брючный костюм из полушерстяной ткани с неизменными алюминиевыми пуговицами и нашивкой на рукаве. Юноше, который шел узкой тропинкой по застывшей в ярких весенних красках тундре. Тот юноша напевал песни и смотрел на острые перистые облака, будто приклеенные к небесной синеве.
Тяжелый портфель, набитый школьными учебниками, послужил ему сиденьем, когда он, устав ходить, решил немного отдохнуть и перекусить. Юноша достал из кармана завернутые в салфетку пирожки и принялся поедать их, смачно причмокивая. Ветер игрался его длинными волосами. Песок, гонимый с сопок, то и дело норовил залететь в рот и глаза.
Был 1986 год, и приморский городок переживал свои лучшие времена. Была работа, были деньги. Рядом с городом добывалось олово, а чуть дальше, в глубине материка, — золото, которого, если не скромничать, хватило бы на весь мир. Строились новые школы, новые дома для приезжих работников. Никто еще не знал, чем закончится перестройка.
Юного школьника это и вовсе не интересовало. Будем честными: кто из нас в свои пятнадцать лет не был влюблен? Наивно, до мурашек. Вот и он, пережевывая пирожки с картошкой, думал о милой девчонке, с которой учился в одной школе.
Он достал из портфеля жесткий футляр, внутри которого находился фотоаппарат марки «Зенит». Подарок на прошлый день рождения. С улыбкой на лице он взял его в руки, повертел немного, а после стал фотографировать город. Замечательный вид открывался с небольшой возвышенности, на которой он находился.
11
Из дневника Юры Мальцева
05.01.2007
О том, что Бугай разбился на скутере, я узнал через два дня после встречи с ним. Тогда еще проходил ставший в городе хорошей традицией детский велопробег. Крутились колеса, и раздавались крики поддержки. Странно было слышать о смерти в такой день.
О случившемся мне рассказала мать, когда мы с ней буквально на десять минут пересеклись за обеденным столом. В первую же секунду я подумал, что не было бы никакого велопробега, разбейся Бугай на день раньше. Ну а уже после домыслил, что смерть парня могла показаться случайностью многим, но только не мне.
Мама попросила, чтобы я остался дома. Сказала, что ей как-то боязно теперь.
— Но у меня нет мопеда, — сказал я, натягивая кроссовки.
— Но у тебя экзамены на носу, — парировала мама. — Ты готовился сегодня?
Конечно же, я готовился. Мама спросила, в котором часу меня ждать, и я, как обычно, ответил, что не позже десяти вечера. Знал, что не уложусь. Повернул ключ в двери, выскочил в коридор…
Помню, в тот день меня не отпускала мысль о том, что все происходящее в жизни человека — это одна большая подготовка к какому-то важному событию. Или даже к череде событий. В какой-то момент все встает на свои места и все обретает смысл. Интересно, когда в моей жизни наступит такое событие?
Со мной, скорее всего, поспорят люди постарше, ведь они знают больше, ведь они жили больше и видели больше. Только мне почему-то кажется, что не в количестве дело. Больше… Вздор все это. Слушайся старших, они ведь знают.
Ну вот вижу я алкаша из соседнего дома, и что? Помню, и десять лет назад, когда я еще на трехколесном велосипеде по двору рассекал, видел. Что, он ведь старший, он ведь знает о жизни куда больше, чем я. Или мамина коллега по работе, тетя Люба… редкостная дура. Ну как я могу серьезно относиться к человеку, который выписывает журналы народной медицины и всячески свои познания пытается испробовать на других? Подорожник мне к голове, чтоб его!
Впрочем, я отвлекся. В тот день мы с Саней Воронцовым и Димой Семаком договорились встретиться на заброшенном заводе. В свободное от подготовки к экзаменам время делать было предельно нечего, так что вечерами мы просто слонялись по городу, иногда заходили в подъезды и курили, оставляя после себя лужи плевков. С такими перспективами можно было бы дома остаться, с книжкой засесть или же кино посмотреть, но известие о смерти Бугая взбудоражило меня. Знакомая дрожь пробежала по телу.
— Блин, я не понимаю, — говорил Саня, поправляя очки. — Один-единственный столб на этом спуске, так же? Ну и как он умудрился в него влететь? На скутере! Я бы еще понял, если б на мотоцикле.
Сложно было молчать. Мне казалось, что я поступаю нечестно. Но мог ли я накидывать на своих друзей, подобно петле, бремя страшного знания? Да и слухи бы расползлись по городу моментально, и уж тогда мне пришлось бы туго. Те, кто помог Бугаю встретиться со злополучным столбом, могли ведь и меня с какой-нибудь твердой поверхностью познакомить.
