— Как часто Черепанов навещал вас? — задал вопрос Даниил, делая пометку в тетради.
Беседу вел в основном он. Евтушенко в какой-то момент почувствовал неприязнь, возникшую у коллеги в отношении Ивлевой. Потому и молчал, дабы в подходящее время использовать подходящие слова.
— Раньше так получалось, что раз в два месяца. Как приезжал, денек-другой в городе был, и когда обратно уезжал, к себе домой. Вахтовиков обычно на перевалочном пункте селят, но в город выйти не запрещено.
— Вы сказали, так получалось раньше.
— Ну да. В последнее время он редким гостем стал. Все говорил, что теперь сразу с месторождения на самолет везут. Хотя я знала, что все это брехня. Но мужика ведь силком не затащишь. Да и гордость, знаете ли…
— Но в прошлый четверг Черепанов, все же, объявился, так?
— Да, — Ивлева потушила сигарету. — Сказал, что вернулся по делу. Я еще удивилась. Ну какие дела могут быть у него здесь? Он ответил, что дела особые. Сказал что-то про администрацию. Да, точно, он говорил, что дела в администрации, но я и не слушала особо. Он еще сказал, что, мол, видимся мы с ним в последний раз. Как в воду глядел. Может, знал, что с ним случится? Как вы думаете, товарищ офицер, люди могут видеть будущее?
Даниил ничего не ответил. Он сделал еще несколько пометок, после чего отложил тетрадь и ручку.
— Не могут, Марина Анисимовна, — сказал Евтушенко. — Иначе и преступлений не было бы. Вы так не думаете?
Он поблагодарил ее за то, что она по собственной инициативе обратилась в милицию. Не мог, правда, понять, что толкнуло ее на этот поступок. Знал, что такие, как Ивлева, обычно ментов сторонятся. По этому поводу он и хотел поговорить с ней, но уже без Даниила.
— Отойдем ненадолго? — предложил он коллеге. — Нас там Першин вызывал…
Даниил подыграл своему старшему коллеге. Кивнув, поднялся из-за стола и направился к двери.
— А мне что делать? — с испуганным видом спросила Ивлева.
— Да вы посидите пока, — с улыбкой ответил Евтушенко. — Мы по служебным делам, на пару минут. Сигареты в вашем распоряжении.
Вместе с Даниилом они отошли от кабинета на порядочное расстояние — в другую часть коридора, где быстро обменялись мнениями. Пришли к тому, что больше всего подозрений вызвала тревожность Ивлевой. Была ли эта тревожность вполне закономерной реакцией на известие о смерти любовника? Или же вкупе с тремором давалась как последствие вчерашней пьянки? Глаза Евтушенко загорелись, когда он стал задаваться этими вопросами.
— Скажи честно, Пал Палыч, — обратился к нему Даниил. — Ты получаешь кайф от работы? От такого общения?
— Ну а как иначе? — усмехнувшись, ответил Евтушенко. — Моя работа — это та причина, по которой я сохраняю былую прыть. Чуть расслаблюсь — сразу в труху превращаюсь. Ты будешь таким же, парень. Придет время.
Евтушенко отправился обратно в кабинет. Там он сел рядом с Ивлевой и внимательно посмотрел на нее. Закурил.
— Отправил пацана документы разбирать, — бросил он небрежно, выпустив струю сизого дыма. — Работа у нас такая… бумажная. Начальство с отчетами давит, как будто нам людей защищать не нужно.
— Да, ваш старлей какой-то очень напряженный. Мне казалось, что он на меня набросится, — поделилась переживаниями Ивлева.
— Ну это он сам по себе такой. Молодая кровь бурлит.
Евтушенко придвинулся ближе к Ивлевой. Посмотрел на ее руки, сухие, обветренные.
— Слушайте, Марина, — голос его звучал тихо, томно. — Пока я здесь, вам не о чем волноваться.
Евтушенко был почти уверен, что эта женщина легко находит общий язык с мужчинами и привыкла к мужскому вниманию. Для нее это была знакомая бухта, где не застанет непогода и где в баре у пристани всегда найдется выпить.
Впрочем, взгляд Ивлевой выдавал ее растерянность. Нужно было надавить еще самую малость…
— Чего вы боитесь? — спросил Евтушенко и положил руку поверх ее руки. — Кто-то угрожал? Черепанов угрожал?
Сначала она начала кивать, но после резко покачала головой. Внутри нее происходила какая-то борьба, которая окончилась тем, что женщина отстранила свою руку.
— Сейчас бы выпить, — холодно сказала Ивлева. — Воды. А то ведь тошно. Я уже могу идти?
— Если вам больше нечего сказать, то да, можете идти, — вглядываясь в глаза собеседницы, сказал майор.
Ивлева встала и направилась к выходу. Евтушенко последовал за ней, вроде как проводить, но она шла так быстро и целеустремленно, что майор попросту не поспевал за ней. В коридоре повстречался Даниил. Он с вопросом посмотрел на Евтушенко, но тот лишь отмахнулся и продолжил идти за женщиной.
Даниил нагнал его на улице, у входа. Дул прохладный ветер, и на свежем воздухе стоять было приятно. Возвращаться в кабинетный смрад не особо хотелось.
— Последим за ней денек-другой, — сказал майор. — Отправим ребят. Думается мне, кто-то вынудил ее прийти. Сама она не решилась бы. Кто-то подтолкнул ее…
Евтушенко смотрел в сторону автобусной остановки, расположенной на площади перед зданием милиции. Ивлева, переминаясь с ноги на ногу, ждала автобус. Вскоре подъехал старенький ЛАЗ, и она скрылась из виду. Но взгляд свой Евтушенко от остановки не отводил. Теперь он смотрел на сошедшего с автобуса паренька в дутой курточке и джинсах.
— Вот и подкрепление прибыло, товарищ старший лейтенант, — закуривая, сказал Евтушенко.
Парень как-то уж очень шустро приблизился, практически подлетел. Даниил отметил, что ему на вид лет четырнадцать, может быть пятнадцать. Щуплый, с упрямо пробивавшимися подростковыми усиками и растрепанными светло-русыми волосами.
— Знакомься, Даниил. Это мой племянник Юрка, — представил парня майор.
Последовало рукопожатие.
— Юра Мальцев, — сказал парень нарочито официально, чем немало позабавил старших.
— Звучит прям как Бонд, Джеймс Бонд, — усмехнулся Евтушенко.
Даниилу показалось, что парень немало смутился. Хотел, наверное, выглядеть посерьезнее, а получилось как всегда. Впрочем, и в подростковом, да и во взрослом возрасте тоже, подобное происходит ежедневно. А потом ищешь взглядом в пол вчерашний день.
— Ну так сам сказал, что подкрепление прибыло, — сказал Даниил с серьезным видом, дабы подыграть своему новому знакомому.
— Ладно, бойцы. В ногах правды нет, — заключил Евтушенко. — Пойдем в кабинет. Кофе выпьем.
15
Из дневника Юры Мальцева
08.01.2007
Так я и познакомился с Даниилом Некрасовым, или просто дядей Даней. С самого начала он показался мне, что называется, своим парнем. Первое впечатление зачастую обманчиво, но тут я не прогадал.
Сейчас с большим усилием пытаюсь вспомнить, какую чушь я наплел тогда дяде Паше, чтобы он пригласил меня к себе на работу, но воспоминания почему-то обрываются, превращаются в выдумку. Наверное, слишком волновался. Я почти уверен, что наплел с три короба про то, что хочу стать милиционером, и что пишу про милиционеров, и что мне интересно посмотреть, как работают настоящие блюстители порядка.
