Он был уже около дома, когда услышал далекий гул турбовинтовых двигателей. Самолет пролетел низко над городом, так что можно было разглядеть иллюминаторы и призрачный круг вращающихся лопастей. Задрав голову, Даниил следил за полетом, и воспоминания наполняли его, как пустую чашу…
8
Он вспомнил отца, Сергея Валентиновича Некрасова, облаченного в строгую форму советского летчика гражданской авиации с погонами на плечах; как он стоял у окна и пил горячий чай мелкими глотками. В тот день отец был молчалив, а взгляд казался потухшим, но не лишенным привычной строгости. В тот день ему предстояло пролететь тысячу километров над бескрайними северными просторами.
— Не опоздаешь? — спросила его Мария Павловна.
Она заканчивала готовить завтрак. Геркулесовая каша уже томилась в тарелках. Оставалось лишь намазать масло на хлеб и сварить какао.
Сергей Валентинович молча посмотрел на нее. В то утро она выглядела по-особенному красивой. Пышные волосы ее были собраны в пучок, но пряди то и дело падали на лоб и прикрывали синие и бездонные, как океан, глаза.
— Нет, — ответил он будто бы безразлично и продолжил смотреть в окно.
О чем он думал тогда? Его жена, мать его ребенка… После стольких лет брака он будто бы находился за стеклянной дверью, у которой не было ручки и которую он не мог открыть. И только силуэты перед глазами появлялись в свете ламп.
— Даниил, иди к столу, — крикнула Мария Павловна.
Вскоре в дверях появился взъерошенный юноша. Моргая сонными глазами, он уселся за стол и принялся уплетать бутерброды. Кашу есть ему особо не хотелось, потому знакомство с ней он откладывал до последнего момента.
— Ты зарядку сделал? — спросил его отец.
Сын отрицательно покачал головой. Он знал, к чему сведется разговор, поэтому предпочел просто молчать.
— Эх ты… худой как щепка. Тебе спортом заниматься надо, а ты все листочки фотографируешь. Не дело это для мужчины. Понимаешь меня?
Даниил снова кивнул.
— Ты что, язык проглотил? — голос отца был строг, но не срывался в порыве гнева, как это изредка случалось. Он имел оттенок наставительный, порицательный. И того хватало Даниилу, чтобы закрыться в себе. Так он и молчал дальше, пока отец, махнув рукой, не вышел из кухни. Вскоре он покинул квартиру и поехал в аэропорт.
— Кашу съесть не забудь, — напомнила мать, когда они с Даниилом остались одни.
Из динамика радиоприемника, чуть похрипывая, лилась музыка. Вольное северное солнце освещало новый день, и пора было собираться, чтобы успеть на школьный автобус.
* * *
Даниил стоял около окна в кабинете истории и увлеченно играл в «Ну, погоди» — карманную электронную игру из серии «Электроника». Тонкие пальцы шустро нажимали на кнопки, но забава была прервана, когда к нему подошла Алина.
На ней, как и подобало школьнице, было платьице темно-коричневого цвета и белый отутюженный фартучек. На шею был повязан красный галстук без единого пятнышка. Ее светло-серые глаза внимательно изучили игрушку в руках Даниила.
— Занятная вещица, — сказала она, приблизившись буквально вплотную.
Дыхание Даниила перехватило от неожиданности. Ведь если они и разговаривали до этого, то лишь в присутствии Егора. Машинально спрятав игрушку за спиной, он посмотрел ей прямо в глаза.
— Да я же не буду у тебя ее отбирать, — улыбнулась она, оголив ровные белые зубы. — Я просто хотела спросить у тебя по поводу фотографий.
Даниил не на шутку раскраснелся. Делая тайком фотографии понравившейся девчонки, он и не подозревал, что она может заметить. Даже думать об этом боялся.
— Я… слушай… — начал он неумело.
— Мне Ксюша Лебедева сказала, что ты делал фотографии на баскетбольном матче, — продолжила Алина. — Может быть, у тебя и со мной снимки получились? Или Егор в кадр попал. Можешь со мной поделиться?
Даниил кивнул.
— Да, конечно. А когда они тебе нужны?
— Так когда они готовы будут. Я умею ждать, — буквально пропела она.
— Да, конечно…
— Что ж ты все заладил? — усмехнулась Алина.
Даниилу ничего не оставалось, как просто глупо улыбаться в ответ. После он долго думал о том непринужденном разговоре, и сердце его стучало в новом, прекрасном ритме влюбленности.
Он постоянно отвлекался во время уроков, так что получил пару нагоняев от учителей. Даже Егор заметил, что что-то не так. После уроков он подошел к Даниилу и поинтересовался:
— Что с тобой сегодня?
— Да все отлично, — ответил тот. — Просто погода хорошая.
— Ага… да ведь снег, наверное, к вечеру пойдет! А на дворе май месяц!
И то было не столь важно для Даниила. Покончив с уроками, он поспешил на кружок фотографии и незамедлительно принялся за проявление снимков.
Силуэт ее лица вырисовывался на белом фоне, и ему становилось приятно на душе. То было замечательное чувство сладостного ожидания и расторопной подготовки. Будто Новый год с его чудесами был на носу, а подарки уже лежали под пышной елкой. Он трепетал.
Под вечер выпал снег. Льдом покрылись лужи и лужицы; мокрый, липкий снег падал на еще не успевшую согреться после холодной и долгой зимы землю; небо затянуло низкими свинцовыми облаками. В воздухе витал аромат прохлады, чистоты. Хотелось чего-то нового и чудесного в тот вечер. И это самое новое и чудесное было близко, буквально за углом соседнего дома.
Даниил, аккуратно сложив проявленные фотографии в папку, шел знакомой дорогой к дому Егора. По пути ему встретились знакомые его родителей. Поздоровавшись с ними, он сильно засмущался, ведь у него то и дело возникало чувство, будто все вокруг знают о том, куда он направляется и о чем думает. Думал он, безусловно, о рыжеволосой красавице.
Робко нажав на кнопку звонка, Даниил отошел чуть назад. Дверь открыла мать Алины — полноватая женщина далеко за тридцать, с густыми светлыми волосами и нежным румянцем на щеках.
— Здравствуйте, Надежда Васильевна, — протараторил Даниил.
— Здравствуй, Даня, — приветливо произнесла она. — Егора сейчас дома нет, он на тренировке по баскетболу. Ты разве не знал?
— Нет, Надежда Васильевна, я… к Алине. Она фотографии просила посмотреть, ну я их сегодня проявил, сложил… вот, они у меня в папке тут…
Он говорил быстро, отчего мать Алины невольно улыбнулась. Она хлопнула ресницами, после чего обернулась и позвала дочку. Сердце Даниила готово было вырваться из груди. Он засмущался пуще прежнего.
— Да ты проходи, не стесняйся.
Надежда Васильевна махнула рукой, приглашая войти, и Даниил переступил порог. В тот момент из комнаты вышла Алина. На ней был бежевый свитер и длинная темно-синяя юбочка в горошек.
