Медленно ступая вперед, Алина добралась до фонарного столба. Ухватилась за него, чтобы передохнуть. К тому моменту она уже не раз пожалела о том, что вообще решилась выйти на улицу. Но сидеть в душном кабинете у нее тоже не было никакого желания. Подобно порывам ветра, порывы души тянули ее сделать что-то необдуманное.
Она прошла вперед и оказалась у дороги. Ветер игрался подолом ее пальто, срывал с головы шапку, потому Алине постоянно приходилось хвататься за голову. Но она уже видела остановку. Метров сто, не больше. Жаль только, что на остановке никого нет. Скучно как-то в одиночестве сражаться с этим чертовым ветром.
Очередному порыву все же удалось свалить Алину на землю. Вскрикнув, она упала на коленку и подалась вперед, так, что голова оказалась прямо над проезжей частью. Свет фар ослепил ее…
Водитель машины вовремя успел среагировать. Он вильнул в сторону и чуть было не вылетел за пределы дороги. Остановился на встречной полосе, взвизгнув тормозами.
Алина, стараясь не потерять равновесие и едва слышно охая, пыталась подняться. Водитель выпрыгнул из машины и поспешил помочь ей. Найдя для себя устойчивое положение, он взял ее за руку и вскоре уже придерживал за талию.
— Ну, девушка, вы не самое лучшее время для прогулки выбрали. Серьезно! — сердито крикнул он, будто пытаясь заглушить своим голосом вой ветра. — Давайте скорее в машину!
Ветер бил в лицо с такой силой, что невозможно было сделать вдох. Он был свиреп и агрессивен, и в агрессии той было что-то до ужаса практичное, будто бы распланированное на долгие годы вперед.
Посадив Алину на пассажирское сиденье, водитель обошел машину и прыгнул за баранку. Тряхнув головой, он посмотрел на свою случайную спутницу и невольно улыбнулся. Включив передачу, он нажал на педаль газа. Милицейский уазик тронулся с места.
Алина подняла взгляд и посмотрела на водителя. Каково же было ее удивление, когда она узнала в нем Даниила. Он широко улыбнулся, заметив ее растерянность.
— Несильно ударилась?
— Нет, — коротко ответила Алина, взглянув на испачканные джинсы и потерев ушибленное колено.
Машину тянуло в сторону. На одном из поворотов поддавшийся порыву ветра уазик чуть было не опрокинуло.
— Думала долететь до дома, как Мэри Поппинс, — попыталась пошутить Алина.
— У тебя почти получилось. Только ты забыла про зонтик, — Даниил окинул ее быстрым взглядом. — Я уже и позабыл, каков настоящий «южак». Летающие собаки, перевернутые контейнеры. На материке такого дурдома нет, и слава богу. Сам еле до машины дошел. Тебе, кстати, куда?
— Домой, куда же еще! — сказала Алина раздраженно. Закусила губу. Покачала головой. — Извини. Просто перепугалась. Знаешь, когда упала, да еще и увидела приближающуюся машину, то подумала… короче, я на эмоциях.
— Понятное дело.
— И… спасибо тебе.
Даниил махнул рукой, мол, не стоит благодарности, но от нахлынувшего чувства вины Алину это нисколько не избавило.
— Ты откуда едешь? — спросила она, не зная, как иначе продолжить разговор.
— С работы. Думал выйти еще час назад, но дела, знаешь. Видимо, не зря остался, — Даниил улыбнулся спутнице. — Случайности не случайны, так ведь? Ну а ты… чего так поздно?
«Наверное, ждала встречи с тобой», — подумала Алина и усмехнулась.
— Да так. Дела тоже. Деловые мы оба, да? — сказала она и вновь закусила губу, осознав, что уже начала нести какой-то бред. На эмоциях? Успокойся, дорогая. Это всего лишь страх. Или смущение? Или желание? Только тебе выбирать, что больше подходит для такого случая.
— Кстати, хотел тебя кое о чем спросить, — сказал Даниил, резко крутанув руль на повороте. — Ты не в курсе, каким образом связан твой начальник с владельцем морского порта?
— Сергей Александрович? Ну как… Родственными связями.
— То есть?
— Портом владеет компания «ДальИнвест», которая принадлежит Игорю Петрову. Тестю Сергея Александровича, — пояснила Алина. — Но почему ты спрашиваешь?
— Да так, — с задумчивым видом ответил Даниил. — Просто пытаюсь понять расстановку сил.
— Ты ведешь расследование?
— Нет. Да не бери в голову. Просто заполняю пробелы в знании новейшей истории. Кто цари, кто боги.
— Занятное сравнение. А мы, стало быть, просто смертные?
— И всегда ими будем. Остается не тратить время понапрасну.
Ветер с силой толкнул машину в бок. Мимо пролетела картонная коробка. Алина и Даниил молча проводили ее взглядом.
Алина все пыталась понять, почему ей порой так тяжело начать разговор с Даниилом. Ведь раньше они могли разговаривать часами напролет. Раньше… слишком давно. Может, все дело в каком-то смутном, далеком, едва различимом желании, которое охватило ее еще в момент их первой встречи после долгой разлуки? Она могла лгать себе до одури, но в итоге столкнуться с мыслью, что если уж и не чувство влюбленности, то уж точно немалый интерес толкали ее к Даниилу все ближе и ближе, но здравый рассудок умело выстраивал преграды. Впрочем, сейчас, сидя в машине, посреди внезапной пустоты — город словно и вовсе унесло в открытое море вместе со всеми людьми — рассудок словно даже истончился, и Алине как никогда прежде захотелось дать волю чувствам. Просто так. В знак благодарности.
Молча они доехали до дома Алины. Она собиралась уходить и вдруг почувствовала на себе долгий, внимательный взгляд Даниила. Не такой тяжелый, как взгляд мужа. Приятный. Другой. Вроде бы знакомый, но слишком призрачный. Как дежавю.
— Иногда мне кажется, что я не хозяйка своей судьбы, — сказала она, и вот уже его губы стали ближе, и тепло его дыхания коснулось ее щеки.
Его поцелуй был коротким, но ясным, без намеков на грубость. А ей порой так хотелось ласки.
Алина не оглядывалась. Покинув машину, она добежала до подъезда, с трудом открыла дверь и, оказавшись в тепле и спокойствии, ясно ощутила, что не хочет никуда идти. Целоваться под окнами дома было волнительно, так, будто отмотали назад двадцать лет и те ясные подростковые чувства вернулись, ворвались в сердце.
* * *
Капитан Галимуллин, холодным взглядом карих глаз оглядев лестничный пролет, обернулся к входной двери одной из квартир. Прикрыв рот кулаком, он кашлянул. Позвал сержанта Трофимова.
— Ну что, составляй протокол, — сказал он.
Сержант, внимательно посмотрев на коллегу и молча кивнув, скрылся за дверями квартиры. Галимуллин продолжил стоять на лестничной площадке. Он закурил и оперся руками о перила.
Вид у него был усталый. Виной тому была простуда, которая не отступала вот уже на протяжении недели. Подбородок и щеки его покрывала колючая черная щетина, а под глазами появились синяки. Чувствовал он себя в полном соответствии со своим внешним видом.
Кинув окурок прямо на лестничную площадку, он сплюнул накопившуюся во рту слюну и направился в квартиру. Уже там, внутри, его встретил стойкий, едкий запах алкоголя и сигаретный дым. Повсюду было грязно, на полу валялись какие-то ненужные вещи вроде старого, уже давно отзвонившего свое будильника.
