— Мама с папой на день рождения к друзьям ушли, а Егор на тренировке, — сухо ответила она.
— М-м…
Он хотел сказать что-то еще, но слова терялись, а темы для разговора, которых раньше было несметное количество, вдруг позабылись. Она махала ножкой и смотрела в окно, вытянув тонкую шейку. В профиль она выглядит еще прелестнее. Так подумал Даниил, отпивая чай из маленькой кружки.
— Можно я тебя сфотографирую?
Алина с укоризной посмотрела на него и снова отвернулась. Можно было подумать, что вопрос свой Даниил вслух и не задавал — ответ на него растворился в пыльном воздухе кухоньки.
— Я ведь на самом деле не могу иначе. Не могу остаться, — продолжал говорить он. — Почему ты молчишь?
Бывает, что молчание становится дороже золота. Оттого нежное объятие было куда важнее, чем череда ненужных, давящих вопросов. Даниил встал на колени перед ней, сидевшей и тосковавшей у окна, и, обхватив руками, прижался головой к ее плоскому животику. Он чувствовал, как где-то над его головой гулко, тревожно билось чужое, но столь родное сердце.
Даниил поцеловал ее, прикасался к ней аккуратно, будто держал в руке нежный цветок. Порой, все же, прижимал к себе покрепче, словно боясь отдать его злым северным ветрам. А она улыбнулась, ведь не в силах была держаться строгой, показушной. Она открылась ему всем телом…
Когда разгоряченные губы коснулись шеи, она томно выдохнула. Легкая приятная дрожь прокатилась по спине и сконцентрировалась в области живота. Она обвила тонкими бледными ручками его голову и прикоснулась губами ко лбу.
Близость заставляла ее напрягаться. Чувство страха перед неизвестным немного сковывало движения, оттого она самой себе казалась неуклюжей. Сомневалась. Ей хотелось быть ближе и, в то же время, убежать как можно дальше.
Жажда близости стала нестерпимой. Впредь незнакомое чувство разлеталось по всему телу, бежало по венам, и голова становилась тяжелой.
— Я боюсь, — сказала Алина шепотом, но слова ее прервал новый, непохожий на другие поцелуй.
Цветку нужно время, чтобы раскрыться. За опущенными шторами, в теплой комнате, где уютно и спокойно. Ведь красота не терпит спешки. Медленно, не боясь испортить свои чудесные лепестки, цветок раскрывается сам по себе, отдавая, тем самым, все самое прекрасное.
Тот вечер был похож на сказочный сон. Лежа голышом на кровати, они молча смотрели друг на друга. Улыбка проскакивала на еще не остывших после поцелуев губах. Дождь по-прежнему отбивал по карнизам медленный ритм, а ветер накладывал поверх грустную мелодию.
— Скажи, что будешь любить меня всегда, — попросила она.
— Я буду любить тебя всегда, — ответил он, нисколько не сомневаясь в том, что так оно и будет.
После они расстались. На двадцать лет.
Часть третья
«Основная версия»
1
Простыня с незамысловатым рисунком скомкалась, превратилась в бугорок на диване, так что Даниил лежал спиной на колючей диванной обивке. Алина лежала рядом, положив голову ему на плечо. Они оба курили. Пепельницей им служила кружка, на дне которой остался недопитый кофе. Окурки чуть слышно шипели, падая в жидкость. В воздухе витал сладостный аромат. Он снова и снова заставлял любовников соприкасаться телами, ласкать друг друга.
Падал густой ноябрьский снег. Стрелка настенных часов ушла чуть за десять, но темнота подступила много раньше. Началась долгая полярная ночь.
— Ну вот куда ты пропал на столько времени? — спросила Алина сонным голосом.
— Да не пропадал я, — усмехнувшись, ответил Даниил. — Мой срок годности еще не истек.
Алина затянулась сигаретой. Улыбнулась.
— Точно? Ну ты смотри. Как-никак, двадцать лет прошло.
Даниил посмотрел в окно, где лунным светом заливало снежные сугробы и фасады соседних домов.
— Может, эта история без срока годности?
Он попытался вспомнить, что сказал Ольге по телефону, но, хоть убей, не мог собрать все детали воедино. «Если уж начинаешь лгать, делай это правильно», — говорил он себе, но не всегда соблюдал этот простой человеческий закон. Ну а кто не лжет? Каждому человеку хоть раз в жизни да приходится лгать. Но можно ли различить ложь по степени тяжести, как, например, преступление? Мелкая кража и серия убийств требуют разного наказания.
Даниил лгал жене уже не в первый раз. И если в сентябре они с Алиной ограничивались лишь короткими встречами — в кафе или в ее кабинете, закрыв плотнее дверь, — то теперь, спустя почти три месяца после того поцелуя в машине, встречи стали длиннее, а расставания каждый раз приобретали все более болезненный оттенок.
Кроме этих встреч, в жизни Даниила, казалось, ничего не происходило. Впрочем, так лишь казалось, ведь было и повышение по службе, и день рождения, и внезапное желание отпустить бороду. Вспомнилось вдруг, как у Куваева: «бородатые по делу, а не по велению моды». Так что свои тридцать шесть лет Даниил встретил с аккуратно подстриженной растительностью на лице и в звании капитана. Подполковник Першин пожал ему руку. Сказал, что он все правильно делает. Далеко пойдет.
На день рождения были приглашены Егор с Верой и Пал Палыч. Заскочила на огонек и Лидия Витальевна, накрыла всех своей болтовней. Подарила новую микроволновую печь. «Интересный подарок мужчине», — подумал тогда Даниил. Муж ее, Петров, молчал по своему обыкновению. А еще Егор хотел пригласить Алину, но Даниил сказал, что они уже как бы и малознакомы, да и мужа ее, если он придет, он тоже не желает видеть. Не нравился ему Галимуллин, и все тут.
Услышав, что разговор коснулся Алины, Ольга вмешалась, тоже спросила, почему это Даниил не пригласил ее. Даниила этот вопрос, конечно же, удивил.
— Потому что мы уже чужие люди, — ответил он, и Ольга как-то странно улыбнулась ему в ответ.
Даниилу на какое-то мгновение показалось, что жена все знает, но он отбросил эти мысли. «Если бы знала, то сейчас все складывалось бы совсем по-другому», — сказал он себе, выдохнул, а после опрокинул в себя стопку водки.
Ольге сказал, что на день рождения хочет немного отдохнуть головой. Отдохнул граммов на пятьсот, после чего мирно сопел с улыбкой на лице. Утром было похмелье, и захотелось выпить еще. Хотя бы просто пива.
На третий день он взял себя в руки и уже не похмелялся. Майор сделал ему замечание, по-дружески, конечно, но было неприятно. Даниилу ведь и думать не хотелось, что, кроме жены, еще кому-то взбредет в голову пилить его на пустом месте. Но на пустом ли?
Что еще случилось в городе? Kingston Gold занялась расширением морского порта. В старом районе города начался снос ветхих зданий. Появились новые рабочие места, что положительным образом сказалось на экономической составляющей города. Об этом в газете писал Иван Тынэвири, цитируя при этом Гурина.
