Память не возвращалась, да и сил не было, чтобы собрать события прошлой ночи в единое целое. Такого дикого похмелья он не испытывал с того злополучного декабря. Прошел год, и вот он снова в отправной точке. А тому пацану могло бы исполниться шестнадцать…
Даниил говорил себе, что слишком много сожалений, что он и сам в какой-то степени жертва. Все же, ему хватало здравомыслия для того, чтобы не впадать в истерику и самобичевание, всячески призывая окружающих к помощи. Он сам справится с этим чертовым похмельем длиною в целый год.
Проснулся Егор. Посмеявшись, рассказал, как вытаскивал Даниила из сугроба, из которого тот не мог вылезти, потому что ушел в него с головой. Сказал, что Даниил отправился на дискотеку, ну а что делал там — тайна, покрытая мраком, ведь в это время Егор был занят тем, что отводил пьяную Ольгу домой.
— Твою ж мать, — протянул Даниил, выслушав друга.
— Хорошо хоть, что ты догадался мне на телефон позвонить, — усмехнувшись, сказал Егор и вынул из пачки сигарету. — Иначе я тебя бы попросту не нашел. Знаешь, у меня в загашнике есть как минимум три истории про выпивших мужиков, которым приспичило уснуть на морозе и которые в итоге остались без пальцев рук и ног из-за такой фигни.
— Да уж. Веселого мало.
— Но не плакать же!
И то верно. Даниилу подумалось, что он очень хочет к Ольге. Он мог называть себя дураком сколько угодно, но понимал, что просто так не сможет отказаться от нее. И пусть его отношение к ней с годами сильно трансформировалось, он понимал, что все еще что-то было. Он горел. Да. Однажды он горел, потому что были чувства к Ольге. Прошло, увы. Но ему нужно гореть, просто необходимо! Продолжать, несмотря ни на что. Потому он захотел Алину. Но и потому же оставался с Ольгой.
Мыслить Даниилу было по-прежнему сложно, потому он, выпив бутылку пива, вернулся на диван, дабы полежать еще полчасика, а после подняться и с более-менее свежей головой отправиться домой, где, разумеется, его ждал неприятный разговор. Но как иначе?
— Спасибо, что позаботился о моей жене, — сказал Даниил. — И обо мне.
— Без проблем, — ответил Егор, стоя в дверном проеме.
Засыпая, Даниил думал о том, как важно иметь хороших друзей. Наверное, стоит быть порядочным человеком, и жену свою любить, и не изменять ей. И не воровать деньги у бандитов. Уж точно нет. И еще… опять этот пацан. И там, и тут. Мерещится ему. Снится. В свете фар. Да. Было светло. Он не мог не заметить этого пацана.
«Не строй из себя праведника. Ты уже слишком много дров наломал», — слышал он свой внутренний голос.
6
Из дневника Юры Мальцева
17.01.2007
Мне кажется, что я пожалею об этом, но… я опять влезаю в историю. И мне все меньше нравится то, что я узнаю.
По городу ходят слухи, что капитана Галимуллина зарезала его же жена, Алина. Она еще зачем-то убила собаку, а после спокойно улеглась спать. Говорят, что она просто сошла с ума. Хотя можно ли просто так сойти с ума? Всегда есть причина.
И еще. В тот злополучный вечер я видел дядю Даню рядом с домом, в котором жил Галимуллин. Не спрашивайте, почему я вообще упомянул это. Просто деталь. Просто потому, что он был не один. Он обнимал женщину. Стоя на углу дома, в тени, подальше от взглядов посторонних людей. Был поздний час.
Что-то подсказывает мне, что это была Алина. Почему? Недавняя драка на дискотеке навела меня на эти мысли. Ревность. Чем не мотив? Опять же, дядя Даня в последнее время сам не свой. Как мне знакомо чувство бессилия, когда не можешь быть рядом с той, от которой все внутри разгорается пламенем. Это чувство заставляет тебя делать необдуманные поступки. Я ведь и сам чуть не отгреб из-за Дины. Но танец с ней того стоил.
Какая-то непоколебимая сила толкает меня в спину, и я собираю кусочки головоломки воедино, но от собственных мыслей становится тошно. Дядя Даня не может быть причастен к этому. Он — хороший человек. Я знаю это.
7
Ранним утром шестнадцатого января, во вторник, Даниил ответил на телефонный звонок. Евтушенко сообщил ему, что Руслан Галимуллин был зарезан у себя в квартире.
— Я не знаю, что здесь произошло, но, похоже, это сделала его жена…
Позже, силясь вспомнить дни, предшествовавшие тому злосчастному вторнику, Даниил все больше начинал пугаться из-за провалов в памяти. Он словно бродил по улицам опустевшего города. Звал на помощь, но никто не отвечал ему. Густой туман скрывал от него детали, которые теперь были так важны.
За новогодней ночью, когда Даниил напился в стельку, последовал такой же пьяный день. Была ругань. Ольга не верила ему. Называла его лжецом, обманщиком. Срывалась в истерику. Он не мог это терпеть. Желание выпить обволакивало, не давало продохнуть.
На следующий день Даниил должен был выйти на работу, но ему хватило ума позвонить Евтушенко и предупредить напарника, что он неожиданно захворал и что нужно отлежаться дома денек-другой. Говорить было тяжело — язык заплетался. Реакцию Пал Палыча Даниил запомнил хорошо.
— Ты только не болей слишком сильно, а то ведь перейдешь в хроническую фазу, — усмехнувшись, сказал майор.
Даниил знал, что этот смешок не сулил ничего хорошего. Пал Палыч все понимал, но отнюдь не принимал.
Была встреча с Алиной. Родители были в Магадане, их квартира пустовала. Даниил хорошо запомнил ощущение, которое испытал, когда переступил порог. В этой квартире он был больше двадцати лет назад, но мало что изменилось за это время, и память накрывала мощными волнами.
— Помнишь? — спрашивала Алина, стоя у окна на кухне. — Мы начали здесь, а после пошли в комнату. Ты опустил шторы. Мне тогда это показалось смешным, но я боялась смеяться. Я думала, что будет больно. Но не было. Больно было потом. Когда ты уехал.
— Повторим?
Даниил улыбался, и его пьяный взгляд блуждал по ее лицу. Она сказала, что ему пора бы взять себя в руки, но этот разговор забылся, когда начались поцелуи.
С Алиной он провел весь день. Когда поздним вечером вернулся домой, сразу же отправился в душ — от него за километр разило алкоголем и сексом. Перед Ольгой никак объясняться не стал. Просто промолчал. Она тоже молчала, не срывалась, и это настораживало. Еще она что-то сказала про клоунов, которых видела на улице. Клоуны были раздеты. Она видела их болтавшиеся члены.
Вспоминая тот разговор, Даниил не решался отрицать, что это мог быть лишь подстегнутый обильными возлияниями бред. Быть может, она ничего такого не говорила. Но где скрывается правда, когда пьяный разговаривает с душевнобольной?
Хотелось уходить от реальности снова и снова. Когда же она вновь окружала, Даниил начинал усиленно думать о том, что Руслан Галимуллин — подонок и причастен к событиям, которые произошли в мае прошлого года. Пусть явных улик у него пока не было, он готов был тратить силы на поиски. Сидя на планерке, изнемогая от похмелья, он смотрел на своего врага, но тот будто бы и не замечал его.
