Глава 7,
в которой корона падает с головы
Когда Хьёльд вошёл в кабак через дверь с небольшим витражным окошком, он обнаружил, что в заведении почти безлюдно. Широкоплечий мужчина с угрюмым лицом, протирающий стаканы чистым полотенцем, приветственно кивнул ему. На кухне гремели посудой – очевидно, готовились к вечернему наплыву посетителей. Здесь пахло так, как обычно пахнет в подобных местах: жареным мясом, чесноком и хлебом, а иногда тянуло свежим хмелем и чем-то сладко-пряным, напоминающим джем со специями.
Хьёльд осмотрелся и выбрал столик у стены, прямо напротив двери. Отсюда хорошо был виден весь зал, и альюд, довольный своим местом, подозвал худого черноволосого паренька, который сегодня дежурил в зале.
Кабак «Полумесяц» был одной из многочисленных игрушек Вольфзунда, а по совместительству – одним из самых удобных, но далеко не самым роскошным местом в Авенуме для встреч альюдов. Попасть сюда можно было либо с улицы, либо пройдя через посудную лавку торговца Тагруса. В былые времена здесь собирались как альюды, так и смертные люди, ничего не подозревающие о соседстве. Хьёльд как-то раз пытался намекнуть Вольфзунду, что неплохо бы закрыть заведение для простолюдинов, но хозяин только отшучивался, что ему якобы приятно кормить и поить бедных наивных людей. Хьёльд подозревал, что у предводителя есть свои причины держать кабак открытым для всех и движут им далеко не легкомыслие или гостеприимство.
Щуплый официант поставил перед ним тарелку с мясом, приправленным брусничным соусом и веточкой тимьяна, а затем налил в высокий стакан тёмного пива. Хьёльд сунул в руки парнишке монету и принялся за еду, не забывая поглядывать на дверь.
Пиво оказалось отменным – густым и ароматным, но иначе и быть не могло. Вольфзунд просто не потерпел бы в своём заведении среднее пойло. Уж в чём, в чём, а в выпивке Владыка знал толк.
Будучи в столице, Хьёльд пытался выяснить всё, что можно, о нынешнем положении дел в Королевстве. Довольно сложно провести столетия в Небытии и вернуться к жизни: всё кругом кажется вроде бы знакомым, но таким новым и не до конца понятным. Последний король, которого он помнил, был высокомерным и эгоистичным, безмерно любящим золото и собственную персону. Это он разрешил тогдашнему Магистрату составить соглашение с альюдами, которое помогло Магистрам обрести магическую власть, а ему самому, таким образом, поиметь множество выгод, став покровителем человеческих колдунов.
Нынешний король, Гиорт, слыл безумцем.
Хьёльд узнал его историю, просто угостив пивом служащего министерства торговли. Мужчина поначалу был недоверчив, но, пригубив хмельного напитка, сделался более разговорчивым и не без злобного удовольствия поведал незнакомцу всё, что знал о своём короле.
Гиорту ещё не было и пятидесяти лет. Не стар по меркам человеческой жизни, а с точки зрения альюдов – и вовсе младенец. Но уже восемнадцать лет он не пускает к себе никого, кроме верной стражи, и не выходит из королевских покоев.
За несколько месяцев до своего тридцатого дня рождения Гиорт получил корону в наследство от своего отца. После коронации ему привезли невесту – редкостную красавицу родом с Южных Островов. Погоревав немного о почившем отце Гиорта, Земли Короны начали праздновать, и веселье длилось дюжину дней – сначала чествовали нового короля, потом отмечали свадьбу. Делегация Южных Островов завоевала полное расположение простолюдинов – крестьянам привезли несколько сотен бочек настойки из дивного южного плода адюжми, а детей угощали сладкими финиками и леденцами с ароматом фиолетовых ночных цветов.
Новоиспечённые король и королева поразительно смотрелись вместе – оба высокие, стройные, гибкие, с блестящими иссиня-чёрными волосами и глазами цвета крепкого чая. Парой монархов гордились все Земли, барды воспевали их красоту в песнях, художники превозносили на полотнах, а крестьяне просто с удовольствием рассказывали друг другу, до чего Гиорт с Жиевой хороши и как подходят друг другу.
Жизнь правителей стала для людей воплощением сказки, которая писалась прямо у них на глазах. Но скоро сказка начала превращаться в мрачную историю краха королевской семьи.
Спустя год у короля и королевы родилась дочь – черноволосая и кареглазая, как и оба родителя. Но малышка умерла от неизвестной хвори, едва ей исполнилась неделя от роду. Вскоре Жиева снова понесла, но на позднем сроке у неё случился выкидыш. В народе стали поговаривать, что во всём виноват придворный колдун – уродливый рыжий горбун хочет истребить королевский род, чтобы самому забраться на трон. Хьёльд спросил у рассказчика, откуда же у короля был колдун, если все они давным-давно сгинули? На что министерский служака, хмыкнув с видом знатока, заявил:
– Ты, господин, видимо, совсем нездешний, раз таких вещей не знаешь. Короли издревле держали колдунов при дворе, чтобы те предсказывали им победы и поражения, готовили чудесные зелья, гадали на костях летучих мышей и жабьей крови да берегли от страшных болезней. Стать придворным колдуном мог мальчик, рождённый во дворце, при условии, что от него отказались родители. Мальчика отвозили на обучение на север, в Мёртвые Земли, и возвращались за ним через двадцать один год.
Говорят, в Мёртвом Лесу прячется дикое племя, что-то вроде того, что обитает в Птичьих Землях. Не знаю, как уж их там обучают, только редко когда юноши возвращались оттуда живыми. Гиорту повезло – его отец позаботился о колдуне, отправив на север внебрачного сына прачки, и тот прошёл обучение, выжил и вернулся во дворец, чтобы служить своим господам. Магистрат, говорят, пытался выступать против этого обычая, но королевская семья не послушала его. Немногие верят в то, что колдовству действительно можно обучиться на севере. Скорее всего, мальчишек просто учили лечить травами и словами, показывали простые гадания да какие-то ещё старые премудрости, в которых волшебства – всё равно что в этой куриной ножке.
Мужчина оторвал ногу у запечённой курицы, которую, вообще-то, Хьёльд заказал для себя, и запустил зубы в ароматное мясо.
Хьёльд кивнул ему, прося продолжать.
Прошло ещё некоторое время, и, наконец, королева забеременела в третий раз. Гиорт отослал в Магистрат целую телегу золота, чтобы они не забывали возжигать благовония и повторять заговоры для благополучия и здоровья королевы. Придворному колдуну тоже было наказано внимательно следить за Жиевой и потчевать её отварами лун-травницы и благоматери. Так всё и было, и королева светилась от счастья, и король с нетерпением ждал рождения ребёнка, и всё Королевство только и обсуждало, что скорое появление наследника или наследницы.
В тот день громко звонили кракелы по всем Землям: Жиева родила мальчика. Однако короля не скоро пустили к сыну, отчего-то королева не хотела, чтобы он смотрел на младенца. И было из-за чего беспокоиться.
Когда Гиорта наконец пустили в покои и король взглянул на сына Жиевы, он заревел нечеловеческим голосом. Мальчик должен был быть черноволосым и темноглазым, как оба родителя. Но тот родился с рыжими волосами – совсем как у уродца-колдуна. Королева в слезах умоляла Гиорта не гневаться, клялась в верности, но король был непреклонен.
