* * *
Столица восхитила Лиссу, но и напугала.
Они с матерью остановились в небольшой частной гостинице, и окна их комнаты выходили на оживлённую улицу. Поначалу от шума дороги и несмолкающих людских голосов у Лиссы портилось настроение и раскалывалась голова, но уже на второй день она немного привыкла и стала с большим любопытством разглядывать улицу из окна.
В Авенуме здания строили из белого камня, а крыши устилали цветной блестящей черепицей, и в погожий день город ослепительно сверкал, как рыцарь в сияющих латах верхом на белоснежном коне. Если присмотреться, вдалеке можно было заметить сияющее здание вокзала, и оттуда, с востока, частенько доносились пронзительные взвизги паровозных гудков.
В противоположной стороне, в самом центре города высился королевский дворец, и Лисса даже мельком увидела его, когда они проезжали в карете. Дворец мелькнул между домами, полыхнув медными огнями, и Лисса так и не поняла, был ли он действительно сложен из дивного красного камня или просто переливался под закатными лучами.
Но больше всего её потрясли наряды столичных жительниц. Алида рассказывала ей, что дамы в Авенуме носят какие-то потрясающие шляпки, но Лисса не могла представить ничего близкого к правде, потому что никогда не видела ничего подобного.
Древуны сами ткали ткани: изо льна, крапивы, конопли или из шерсти овец и альпак. Затем красили соками, отварами коры или цветными порошками, на готовых нарядах вышивали цветы, ягоды, зверей и птиц – но никогда их одежда не была такой яркой, никогда не струилась такими изящными складками, не облегала фигуры так заманчиво, как чудесные наряды женщин Авенума. От обилия фасонов и расцветок захватывало дух, хотя Лисса разглядывала их издалека, не всматриваясь слишком пристально.
Особенно её поразили шляпки: большие и маленькие, с полями и без, украшенные вуалями, перьями, фигурками, искусственными цветами и мастерски исполненными птичками, которые выглядели почти как настоящие, даром что не чирикали. Лисса думала, что Алида, должно быть, придёт от них в восторг, и решила, что непременно купит подруге шляпку с птичками, как только…
Как только что? Как только у неё появится достаточно денег? Для этого нужно найти работу в столице. «Или просто выйти замуж», – подумала Лисса. Работать ей не хотелось: мысль, что придётся целый день общаться с незнакомыми людьми посреди шумного города, внушала ей настоящий ужас.
«Значит, ты всё уже решила? Если первый из двух вариантов тебе не подходит, то остаётся только второй», – сказала она себе. И от ещё не принятого, но близкого решения на душе у неё стало хорошо и спокойно.
«Мне просто нужно съездить домой. Закончить дела, забрать вещи. Не обязательно навсегда прощаться с садом – Мел ведь разрешит мне ездить к маме. Да и у Вольфзунда был дом в Птичьих Землях. Значит, мы сможем иногда жить там», – подумала Лисса и улыбнулась. Вдали от замка альюдов, когда в мысли не прокрадывался страх, ей думалось легко и свободно, и многое из того, что пугало раньше, теперь стало казаться простым и очевидным.
– Я пойду на вокзал, – заявила Диньяна, и Лисса вздрогнула: она не заметила, как подошла мать. – Может, что-то стало известно об отплытии в Птичьи Земли. Потом забегу в лавку за пирожными. Ты со мной?
Диньяна повязала на голову платок с вышитыми маками – ей хотелось быть похожей на столичную жительницу, но тратить деньги на шляпку было жалко, они ведь скоро покинут город, а в Птичьих Землях такие головные уборы не носили. В отличие от дочери, она чувствовала себя вполне комфортно в шумном и многолюдном городе, а крошечные лавочки торговцев, кофейни и мастерские приводили её в восторг.
– Я не знаю, – замялась Лисса.
– Ты третий день сидишь и смотришь в окно! – воскликнула Диньяна. – Скоро станешь совсем серой без свежего воздуха. Пойдём, я покажу тебе очень красивые дома и познакомлю с Моной, которая печёт те воздушные пирожные с малиновым кремом. Может, даже решим примерить шляпки в лавочке Матиаса. Собирайся.
Лисса поколебалась ещё немного. С одной стороны, ей очень хотелось поближе рассмотреть наряды прохожих и понюхать розы в кадке перед кофейней, но она совсем не желала оказаться внизу, среди шумных снующих экипажей и множества говорливых людей. Но, посмотрев на весёлую и оживлённую мать, Лисса попыталась убедить себя, что город не так уж страшен. Она сунула в карман перо Мелдиана, которое задумчиво поглаживала, глядя в окно, и решительно зашагала к двери, не давая себе времени передумать.
Стоило ей очутиться снаружи, как страх вернулся. Каменные дома нависали над головой, и улица казалась похожей на тесное горное ущелье. Людей тоже оказалось намного больше, чем виделось из окна, и Лисса чуть не попала под копыта могучего коня-тяжеловоза, тянувшего телегу с овощами к рынку, но Диньяна успела вовремя отдёрнуть её в сторону.
Всю оставшуюся дорогу до вокзала Лисса старалась не отставать от матери, с ужасом представляя, как её унесёт толпой в незнакомый квартал, если она выпустит локоть Диньяны.
Солнце пекло, нагревая мостовые и каменные дома, и Лиссе быстро стало жарко. В Птичьих Землях никогда не было настолько тепло, потому что густые леса укрывали деревни от знойных лучей, а резвые ручьи наполняли воздух душистой прохладой. Платье прилипло к спине, но горожане, казалось, вовсе не страдали от жары, и Лисса завидовала им.
Белоснежное здание вокзала с позолоченной лепниной на фасаде возвышалось на фоне голубого неба, как огромное кучевое облако, залитое солнцем. Огромные часы, украшенные фигуркой петуха, мелодично пробили четверть часа после полудня. На просторной площади плескался фонтан, и вокруг него с визгом бегали дети, подставляя руки и лица освежающим брызгам. Лисса улыбнулась. Ей тоже захотелось умыться водой из фонтана, убрать налипшие ко лбу волосы, но она догадывалась, что мать этого не одобрит.
– Подожди меня здесь, только, ради Первого Волшебника, не натвори глупостей, – произнесла Диньяна. – Я взгляну на расписание поездов.
– Ладно, – кисло ответила Лисса и присела на скамью у фонтана. Как только мать отошла в сторону, шелестя новеньким платьем, чувство потерянности и одиночества снова навалилось на Лиссу, как будто только и ждало, когда она останется одна. Лисса вжалась в скамейку, стараясь сделаться совсем незаметной, и переплела разметавшиеся волосы в тугую косу, чтобы шее было не так жарко. Ей захотелось скинуть туфли, опустить ноги в прохладную воду фонтана, но она подумала, что мать осудит её легкомысленное поведение, и продолжила сидеть в обуви.
На площади перед вокзалом было многолюдно. Торговцы предлагали печёные каштаны, солёные орешки и дешёвые украшения, на углу здания гостиницы трое музыкантов репетировали какую-то весёлую мелодию, возничие соревновались в красноречии, зазывая к себе приезжих.
– Не желаете ли фотографическую карточку, прелестная незнакомка?
Лисса вздрогнула, услышав скрипучий голос за спиной, и резко обернулась. На неё смотрел низенький старичок с лихо закрученными кверху седыми усами, и морщинки, разбегающиеся от его светлых глаз, говорили о том, что за пышными усами прячется добродушная улыбка.
