Колдовская защита темниц была настолько сильна, что отец даже за два дня не смог разгадать, как её обойти. Но помощь пришла с неожиданной стороны.
На исходе второго дня они увидели свет факела перед решёткой и сперва подумали, что это стражи проводят обход. Но неровный свет выхватил из темноты одинокую фигуру, тонкую и высокую. Хьёльд узнал сына Эллекена и съёжился под боком у матери.
– Прошу, молчите, – прошептал молодой альюд. Длинные смоляные волосы падали ему на глаза – тогда Вольфзунд ещё не научился элегантно зачёсывать их назад и собирать в низкий хвост, причёску воинов и аристократов.
– Тебя прислал отец? – недоверчиво спросил Гевард.
– Нет.
Вольфзунд суетливо закрепил факел на стене, достал из-за пояса короткий кинжал и полоснул себя по запястью. На его белой коже выступила чёрная полоска крови, и он прижал раненую руку к стене темницы. Прошёл миг, два – и решётки со скрипом разъехались в стороны. Вольфзунд облегчённо вздохнул, будто сам не был до конца уверен, что его кровь подействует так же, как кровь Эллекена.
– Давайте за мной, тихо и быстро.
Он поманил пленников, махнув им рукой, и бросился по коридору, но совсем не в ту сторону, откуда приходили стражи. Мать и отец неуверенно переглянулись, но всё же вышли из своей тюрьмы. Морриган несла Хьёльда на руках, а Гевард взял за руку маленькую Жиеву. Стройная фигура Вольфзунда маячила впереди, освещая путь факелом. Он то и дело замирал, словно гончая в стойке, прислушивался к чему-то и, кивнув, снова вёл пленников вперёд, навстречу неведомому. Коридор сужался, уводил то влево, то вправо. Стены здесь не были отделаны даже камнем – просто ход, вырытый в земле. Хьёльд помнил, как было холодно: замок Эллекена стоял в суровых северных Землях, овеваемый ледяными ветрами и обдуваемый студёными метелями. Мать укрыла его своим плащом, а Жиева расхныкалась от холода.
– Немного осталось, – обнадёжил их Вольфзунд.
Сам он был в тонкой холщовой рубашке с короткими рукавами, в тёмных штанах до щиколоток и босиком. Эллекен любил простую одежду из обычных тканей и требовал, чтобы жена и сын одевались так же.
– Куда мы идём? – тревожно спросила Морриган.
– Увидите, – бросил Вольфзунд. – Я знаю, о чём вы думаете. Я не могу вас перенести туда. У меня не хватит сил, чтобы забрать всех вас сразу, к тому же отец почувствует, если кто-то воспользуется чарами перемещения в окрестностях замка. Придётся идти пешком. Но это лучше, чем погибнуть в темнице.
Они остановились перед глухой стеной. Морриган застонала, подумав, что сын Владыки завёл их в тупик. Гевард запыхтел, как разъярённый бык, и Хьёльд тогда подумал, что ещё чуть-чуть, и отец проклянёт черноволосого парнишку – всё равно они уже попали в немилость у Владыки, а страшнее этого ничего не может быть.
Но Вольфзунд снова провёл ножом по руке, вскрывая уже затянувшуюся рану, и мазнул кровью по стене. Земля задрожала, раздался гул, сверху посыпались мелкие камешки. В стене разверзся проход, в тоннель ворвался свежий морозный воздух. Вольфзунд повернулся к Хьёльду и его семье и самодовольно улыбнулся. В озорных чёрных глазах плясал огонь.
Он затушил факел о стену и повёл их наружу, по бескрайнему заснеженному полю. Жиева расплакалась сильнее, и Геварду пришлось тоже взять её на руки. Хьёльд жался к матери, с любопытством поглядывая на узкую спину Вольфзунда, которая маячила перед ними, то нетерпеливо переходя на рысь, то снова приноравливаясь к их усталому шагу.
– Я мог бы наколдовать огонь. Дети замёрзли, – предложил Гевард.
– Нельзя, – звонко отозвался Вольфзунд. – Пока нельзя. Прошу вас, потерпите, осталось недолго.
– Недолго до чего? – спросила Морриган, ступая всё тяжелее. Она устала, её магические силы истощились от заточения, а снег набился в обувь, мешая идти.
– Вы увидите, – пообещал Вольфзунд. – Верьте мне, прошу вас. Я не враг вам. Я не такой, как отец.
В то время его голос был чист и звонок, а лёгкая хрипотца слышалась лишь в минуты сильного волнения. Хьёльд поверил ему тогда всем своим доверчивым мальчишеским сердцем. И верил до сих пор.
Родители переглянулись, безмолвно спрашивая друг друга, стоит ли идти за сыном их мучителя. За сыном хозяина, которому они больше не служили.
– Мы идём в Мёртвые Земли? – испуганно пискнула Жиева.
– Конечно нет, малышка, – заверил Вольфзунд, обернувшись. – Всё будет хорошо. Скоро ты согреешься. И ночью будешь спать на кровати.
– С куклами? – оживилась сестра.
– Не обещаю. Но постараюсь кое-что для тебя сотворить.
Прошло не так много времени, и впереди замаячил огонёк. Скоро Хьёльд разглядел очертания небольшого домика, скрытого в еловом бору. Они поравнялись с деревьями и остановились у дома. Вольфзунд взбежал на крыльцо и нерешительно посмотрел на Геварда.
– Господин Гевард… Можно вашу руку?
Отец, видимо, сразу всё понял и с готовностью засучил рукав, протягивая руку Вольфзунду. Сын Владыки сглотнул и, кивнув для уверенности самому себе, сделал на коже Геварда тонкий надрез.
Отец подошёл к двери и начертил своей кровью несколько знаков. Тогда Хьёльд не понял, что он делает, но сейчас знал, что это были руны защиты. Они вошли внутрь: дом был натоплен, неброская, но добротная обстановка показалась едва ли не царской по сравнению с сырой холодной темницей. Вольфзунд остался снаружи, и Хьёльд видел из окна, как сын Владыки кружит под окнами в жуткой пляске, вскидывая длинные руки к звёздному небу.
– Обряд сокрытия, – пояснила мать. Она опустила Хьёльда на диван и укрыла его пуховым одеялом, а сама принялась растирать замёрзшие ноги Жиевы. Отец проверял шкафы и полки, выискивая посуду и съестное.
Снаружи дом озарила серебристо-сиреневая вспышка и тут же погасла. Вольфзунд вошёл в дом, отряхивая одежду от налипшего снега. Волосы растрепались пуще прежнего, под глазами залегли тени – видимо, колдовство отняло у него много сил.
– Вас никто не найдёт, – сказал он, устало опускаясь на стул. – Я довольно хорош в таких заклятиях. Дом надёжно спрятан, а пройти через дверь теперь могут только члены вашей семьи. Те, кто одной с вами крови, Гевард.
Отец нахмурился.
– Но ты-то сейчас прошёл.
– Я сотворил этот дом, – скромно улыбнулся Вольфзунд. – Дом не может не впустить своего создателя. Но вы можете дополнительно защитить его так, как посчитаете нужным. Теперь он ваш. До тех пор, пока я не придумаю, как упросить отца вернуть вам былое.
– Утерянного не вернёшь, – вздохнула Морриган. – Это куда лучше, чем сгоревший особняк и замковые темницы. Спасибо тебе.
– Спасибо, – вежливо повторила Жиева.
– Спасибо, мальчик, – немного стесняясь, пробубнил Хьёльд.
– Он не мальчик! – шикнула на сына Морриган. – Это наш господин! Его имя Вольфзунд, запомни!
