– Давай оставим это, – предложил Влади.
– Разговоры о еде? – осклабилась Лусиль, прекрасно понимая: он ведёт к другому.
– Зачем нам этот город? Сам сдастся, когда возьмём столицу.
Лусиль фыркнула.
– Учебники по истории не читал? Именно после таких решений враг обретает надежду на победу. Мы не можем уйти ни с чем, мой королевич. Это будет наше первое поражение.
– Может, и пусть оно останется единственным? – ровно и всё так же уверенно предложил Влади. – Торча здесь, мы тратим время, практически дарим его…
– Они сдадутся, – перебила Лусиль. – Рано или поздно сдадутся.
– У них в достатке воды, надолго хватит пищи. Лу, здесь живут монахи и священники, изнуряющие себя голодом даже в мирное время. Ты думаешь, осада…
Лусиль снова села и тяжело уставилась на Влади.
– Может, им не грозят жажда и голод. Но то, из чего можно отливать оружие, рано или поздно закончится. Ядра. Порох. Они не вечны. И мы этого дож…
– Если хочешь знать моё мнение, это неправильно.
Влади теперь бормотал под нос, избегая на неё смотреть. Это усугубило раздражение, Лусиль нервно выдрала пучок травы и принялась мять в пальцах.
– Что ты имеешь в виду?
Откинув несколько светлых прядей со лба, он всё-таки глянул ей в лицо.
– Всё. Начиная с того подарка, оставленного Второму ополчению.
Лусиль сжала траву в кулаке.
– Ты ещё не видел плодов. А они будут.
– Это был поступок, недостойный…
– Кого?
Он молчал.
– Кого? – на полтона выше спросила Лусиль и брезгливо вытерла руку о край плаща. – Ну давай, кого?
– Солнечной царевны, Лусиль. Ты поступила жестоко.
Она желчно усмехнулась и посмотрела на травянистые следы, оставшиеся на ладони, а потом снова взглянула на Влади.
– А я не солнечная царевна. Я ― твоя жена. Я верна Луне, а всё вот это… – она вяло повела рукой вокруг, – я получу, лишь чтобы отец был горд. Чтобы не подложил под тебя кого-то другого.
Влади порывисто подался ближе и накрыл её ладонь своей.
– Ты не обязана ничего доказывать. И я никогда тебя не брошу.
– Давай оставим это, – повторив его собственную фразу и почувствовав, как жжёт в глазах, Лусиль пару раз моргнула. – Влади, в конце концов, отец дал добро. Он хочет увидеть нас в деле. И пока у нас всё неплохо. Люди открывают мне ворота, значит, верят.
Они сидели плечом к плечу, по-детски держась за руки, соприкасаясь лбами. Наверное, расположившиеся вокруг командующие наблюдали, как они «милуются», но Лусиль, как всегда, было наплевать. Она и не такого не стеснялась.
– Почему ты по-прежнему думаешь, что я Димира? Царь говорит, семья Вайго мертва.
Влади ответил незамедлительно:
– Ты выглядишь как солнечная. В тебе есть что-то от царевны. И ты ничего не помнишь. Если не помнишь, значит, с тобой случилось что-то страшное. Например, твой отец пытался тебя убить, и ты выбралась из пожара.
– Или на границе Осфолата меня похитили и изнасиловали какие-нибудь разбойники, а потом бросили на дороге? – хмыкнув, предположила Лусиль.
Влади обнял её за плечи и, приблизив губы к уху, шепнул:
– О нет. Тебя не насиловали. Ты была девственницей, я ведь сам это исправил.
Она рассмеялась, заметив, что он всё-таки покраснел, излагая этот здравый довод. Пихнула его локтем в бок, потом уточнила:
– А синяки? Ссадины?
– Ничего такого не было. Порванная одежда, стоптанные башмаки, ноги сбиты. Тебя вряд ли куда-то тащили. Скорее ты бежала сама.
– Ожогов тоже не было? – Лусиль вынула из кармана коралловые бусы и принялась перебирать их на манер чёток. – Ну вот видишь. Подумай сам. Я могла, например, быть воровкой. Стащила те серьги у купцов, я ведь помню, что ехала какое-то время в обозе.
Видимо, Влади понял, что переубеждать её смысла нет.
– Что ж, воровка, так воровка, – изрёк он. – Всё лучше их нынешнего царя.
Лусиль прищурилась, продолжая вслушиваться в умиротворяющий стук красных шариков.
– Кстати, надо обязательно взять Сыча, Гнилого, или как его ещё зовут, живым, народ оценит красивую казнь. Я ещё слышала, у него есть сын.
– Да. Лет двенадцати.
Лусиль удовлетворённо улыбнулась.
– Совёночек? Приятно, когда слабые места врага не надо нащупывать.
– Так, здесь поподробнее… Ты что, собралась убить и его?
Лусиль обернулась и снова наткнулась взглядом на окровавленную траву. В стороне темнело несколько перьев, там же что-то блестело золотом. Убрав бусы, Лусиль поднялась, дошла до этого места и нашла солнечный знак на перегрызенном шнурке.
– Лу? – окликнул Влади. Его голос звучал напряжённо. – Ты серьёзно? Это ребёнок.
– Не будем загадывать. – Она не повернулась. – Я пойду прогуляюсь.
– Хмм. – Он неохотно уступил, не полез за выяснениями. – Составить компанию?
Лусиль склонила голову к плечу, колеблясь: позволить себе очередную скабрёзную шутку или нет. Устоять было невозможно, тем более хотелось его отвлечь.
– Глупый королевич, – нежно пропела она, – а если я иду облегчиться?
Влади потупился, но тут же фыркнул.
– Ты заявила бы об этом прямо, как и подобает невоспитанным девчонкам-воровкам. А то и присела бы в паре шагов от меня.
– Быстро учишься, девица, – одобрила Лусиль, наступая на маленькое золотое солнце и вдавливая его сапогом в землю. – Не вздумай засыпать. У меня ночные планы на тебя, иначе завтра я совсем обозлюсь.
Через лагерь она шагала быстро, пряча лицо под капюшоном. Разговаривать с командующими и солдатами ей не хотелось. Ею всё ещё владело дурное настроение, хотя Влади, конечно, сумел его слегка поднять. Она старалась и не прислушиваться: знала, что многие у костров шепчутся не слишком-то воодушевлённо, бранятся. Солдат, избалованных быстрыми победами, утомила осада. Не нравилось им и то, что защитники города сражались яростно и мужественно, поэтому железнокрылые теперь слишком часто пировали, вынуждая соратников это видеть. Конфликты между солдатами Гнездорна и Дома Луны множились. Вчера, например, два офицера из разных отрядов – осфолатец и дикарь – повздорили так, что схватились за оружие. Кто в итоге сожрал чьё сердце, было очевидно. Командование вмешаться не успело.
Удручали и вести с покинутых фронтов. Второе ополчение шло от Инады, и быстро. Присягнувшие Лусиль города они освобождали, гнали её гарнизоны прочь, меняли правящие верхушки и оставляли свои части. Осфолатцы, догонявшие Лусиль, сообщали: огненные наёмники отлично организованы, вооружены, ведёт их кто-то, кто знает в войне толк.
