– Лу… – предостерегающе начал Влади.
Она оборвала:
– Первой моей мыслью было взять столицу побыстрее, а для этого выкрасть мальчишку, ребёнка Сыча. Но… – Лусиль заметила, как побледнел Влади, и успокаивающе улыбнулась. – Я передумала. Вдруг ты не будешь любить меня такую подлую, а, мой королевич?..
Её снова почему-то затошнило, она сделала паузу. Влади хмуро поглядел на неё, потом на командующего и, не ответив на вопрос, быстро спросил:
– Что ты собираешься ему поручить?
Лусиль подступила к Влади поближе и ухватила за руку, сдавила пальцы в своих и осклабилась.
– Как справедливо заметил командующий Цу, нам грозит опасность. Полагаю, прежде всего, от полководца, который ведёт сброд со всех концов страны. Мне докладывали о нём не раз, и меры стоило принять раньше. Он молод, но не так глуп, как оказалось, и быстр. Вне сомнения, нужно прежде всего с ним покончить, а потом падёт и город.
– Лу, я не уверен… – снова подал голос Влади.
Она нетерпеливо топнула ногой и исподлобья глянула на командующего Цу.
– Принесите мне… например, его голову. Или сердце, но голова кажется мне более убедительным трофеем.
– Велите лететь искать их войска сейчас?
Цу откликнулся невероятно живо, подобрался. Эта кровожадная готовность заставила Лусиль улыбнуться более дружелюбно. Правда, то, что он так ничего и не понял, её огорчило. Неужели это всегда такой выбор: либо крылья, либо мозги?..
– Нет, – возразила она. – Мне давно доложили, где их войска находятся. Скоро он сам появится. У него мало людей, он устал, но я не сомневаюсь…
Она посмотрела на Влади. Тот молчал, более не вмешиваясь, словно онемев.
– Но я не сомневаюсь: он не боится. И после боя я не возражаю против вашего ужина, командующий. Вы меня поняли?
– Да, – коротко ответил он. – Благодарю. Это честь.
– Тогда оставьте нас. И не попадайтесь мне в ближайшее время. Я нескоро прощу вам…
– Будьте осторожнее, королевна.
Бросив это, Цу взлетел. Едва он скрылся, Лусиль повернулась к Влади.
– Сколько ты услышала? – тихо спросил он. – До того, как вмешалась?
Лусиль неопределённо пожала плечами.
– Пару фраз о том, что я, с его точки зрения, сдаю и что он готов тебя убить. Даже не знаю, что смешнее.
Влади улыбнулся в ответ. Они по-прежнему крепко держались за руки.
– Я, как ни противно, вынужден за него вступиться. Он тревожится за тебя. Ты сама не своя.
Лусиль раздражённо вздохнула: на сквозняке, после знатной перепалки, она снова чувствовала себя нормально – полной сил, здоровой и готовой действовать.
– Я неважно сплю, Влади. Беспокоюсь оттого, что осада затянулась. Мне не нравится, что Озинара потеряна. У меня достаточно причин унывать и таять. Но я не сдамся.
– Ты не таешь, – неожиданно рассмеялся Влади. – Ты наоборот стала как-то покруглее на местном воздухе и квасе.
Лусиль в бешенстве наступила ему на ногу.
– Что за дерзости, мой королевич? Доспехи на мне по-прежнему прекрасно сидят!
– Ладно-ладно. Может, мне кажется. Но на квас ты налегаешь.
Они помолчали. Все стояли, и обоих, кажется, не тянуло назад в шатёр. Лусиль задумчиво подняла голову к звёздному небу.
– Лу, я очень рад, что ты не стала красть царевича. Это, конечно, уберегло бы нас от многих потерь, но…
– Я уничтожу царевича, – ровно перебила Лусиль, не опуская голову, хотя и чувствуя вперившийся в нее тяжёлый взгляд. – И царя. Но только после того, как умрёт последний, кто мог бы за них отомстить. Нам не нужны бунтующие провинции, Влади. Ты как никто должен это понимать.
– Я понимаю.
Лусиль с некоторой неохотой опять посмотрела на него.
– Ты будущий король, – произнесла она. – Я ценю некоторые твои благородные порывы. Но лучше бы ты учился у отца.
– И у тебя?
– А ты… – свободной рукой Лусиль стукнула его по плечу, – хоть сам понимаешь, хвалишь ты меня или хулишь? Я хочу лучшего для нашей страны, мой королевич. И для нас.
– Лучшее для нас – это мы сами.
– Мило. Но, увы, недостаточно.
Влади вздохнул. Лусиль поняла, что перестаралась, да и душой покривила: что ей было надо, кроме её королевича, если так подумать? Да ничего, остальное было не совсем её собственными желаниями. Потянув Влади за руку, она предложила:
– Идём спать. Надо отдохнуть. А что потом… потом и решим.
Они вернулись в шатёр и очень быстро уснули.
Но для Лусиль это снова не был спокойный сон.
* * *
Ей снилось, что она вытирает слёзы златокудрой девочке, своей ровеснице, но одетой куда лучше – в платье цвета тёплых утренних лучей. Девочка только что подралась с братом и сестрой, которые, сговорившись, всегда её обижали. Да ещё папа с мамой ссорились с утра, кричали до хрипоты, голоса и теперь раздавались из дальней комнаты.
– Не плачь. Ну не плачь… – бормотала Лусиль, чувствуя горячие мокрые дорожки под пальцами. – Ты же ничем не хуже! Ты тоже солнце!
Девочка – Димира – слабо улыбнулась, но плакать не пе-
рестала. Царь и царица через две или три двери от покоев продолжали кричать.
– А в следующий раз дашь брату в нос!
– Ты такая храбрая…
Она самодовольно улыбнулась: как тут не будешь храброй, когда перед глазами всегда храбрец – папа. Впрочем… ведь и у этой плаксы перед глазами храбрец, ничуть не хуже. И что? Младшие брат с сестрой дразнят её – родительскую любимицу, отбирают вещи, портят одежду. Конечно, баловство, но всё равно…
– Не смей плакать. Перестань, – потребовала она.
– Ещё мама и папа…
– А это вовсе не твоя беда. Взрослые всегда из-за ерунды брешут.
– А вдруг и я виновата?
– Да при чём тут ты?
Она и сама не знала, в ком или в чём теперь дело. Это прежде были вездесущие любимцы, особенно Грайно, на которого почему-то ополчилась царица, хотя ещё недавно и сама любила его компанию. Лусиль вспомнила вдруг, как по глупости сболтнула это мальчику, который ей нравился. Мальчик был её старше, красивый… Он тогда смутился, огорчился, возразил, что Грайно хороший, и больше с ней не разговаривал, дурак. Впрочем, сейчас это всё в прошлом, ведь…
– Они скоро перестанут ругаться, я уверена. У них всё пойдёт на лад.
…Ведь Грайно не стало. Погиб после того, как Злато-Птица взмыла из деревянного терема в серое небо. Прочих любимцев царь от себя удалил. Казалось, с этой переменой должны были кончиться ссоры, но нет.
