— Как тебя зовут?
— Вера.
— Глупое имя.
Наверное, да… глупое. Вера. Я верила, что моя первая брачная ночь и мой первый раз будет самым прекрасным… и вместо этого получила адский кошмар.
Протянул руку и содрал с меня полотенце.
— Я люблю, когда женщина голая и всегда доступная.
Снова перехватило дух от ужаса, что он возьмет меня опять.
— Хватит трястись. Трахать тебя сейчас еще раз не буду. Я спать хочу.
Уже через минуту до меня донеслось его спокойное дыхание. Но облегчения не наступило. Стало мерзко и страшно. Что будет завтра? Как же шоу? И где Паша? Почему он так и не пришел за мной?
Утром меня наконец-то отпустят и все закончится. Скорей бы наступил рассвет. Но я и понятия не имела, что все только началось.
Я смотрела на него, как он спит и не решалась пошевелиться. Мне казалось этот зверь тут же уловит любое колебание воздуха и сцапает меня своими огромными лапами, одна из которых лежала у него на груди, а вторая рядом со мной, расслабленная, большая с выделяющимися загрубевшими костяшками. Слабый свет ночника освещал его мощные пальцы с белыми полосками шрамов на фалангах и ладонях, с татуировками в виде колец из шипов и гвоздей. На среднем толстый перстень без единого украшения. Перевела взгляд на спокойно вздымающуюся грудь настолько рельефную, словно ее прорисовали масляными кистями. Вблизи, под лапами тигра и чуть ниже видно точки, полосы, выпуклые линии. Его тело покрыто шрамами. Они хаотично разбросаны по всей поверхности. Одни светлые, одни темные или яркие.
Я как будто увидела, как его могучие руки сворачивают головы и ломают кости. Стало опять невыносимо страшно. Я должна попытаться сбежать. Обратиться в полицию или к охране отеля. Но вначале найти Пашу. Убедиться, что он жив.
Медленно привстала, стараясь не издать даже шороха. Осторожно опустила ноги на ковер. Прошла на носочках к ванной, взяла махровый халат и натянула на голое тело. Подобрала на полу ключ-карточку, случайно звякнула пряжкой ремня, тут же посмотрела на Хана, но он спал, даже не шевелился. Я прикусила пораненную мною же губу и очень тихо открыла дверь. Выдохнула от облегчения, и тут же помчалась по коридору. Этажом ниже комната нашего свидетеля, кажется его зовут Гоша и он друг Паши. Может он знает, где мой жених. Что этот подонок с ним сделал? Я уже представляла себе, как найду Пашу, лежащим навзничь на постели с разбитым лицом и сломанными костями. А может он вообще в больнице. Какой же у него был номер у этого Гоши? Кажется, двести сорок первый.
Перед глазами возникла карточка в руке Павлика, он с усмешкой прокручивает ее перед тем как пригласил меня танцевать, и отдает Гоше, а там цифры «241». Нашла нужный номер, хотела постучать, но перед этим тронула ручку, и та легко повернулась. На пороге споткнулась о лакированный туфель своего мужа, чуть не упала. Господи! Его раздели, избили и бросили… может он вообще мертвый. Услышала гортанный стон, похожий на стон боли и тут же бросилась на звук, путаясь в разбросанных на полу вещах и тут же замерла, увидев на огромной круглой постели два сплетенных тела. Мужских. Один из мужчин лежит на спине, а второй оседлал его бедра и извивается, выгибаясь назад. Его светлые волосы колышутся, скользят по узкой спине.
А у меня глаза распахнулись широко, и я не могу пошевелиться. Сердце не бьется и кажется совершенно отнялся голос. Мне не просто больно, меня от нее парализовало. Потому что я узнала их обоих. Это Гоша и …мой муж. Они дико, по животному совокупляются и… и Паша… он медленно поворачивает голову, красивое лицо с распахнутым ртом и пьяными глазами искажает гримаса ненависти. Он визжит мерзким голосом:
— Ты что здесь делаешь? Пошлаааа вооон! Дурааа!
Нет, я еще ни о чем не думала, я еще не могла думать. Я была в шоке и отступала, споткнулась, упала и поползла в сторону двери, поднялась и бросилась бежать. Я вдруг поняла, что весь этот кошмар самая настоящая правда и я должна выбираться с этого отеля, я должна попытаться выбраться… и сказать на ресепшене, что меня… меня изнасиловали.
Выбежала в холл, пробежала по белому ворсистому ковру к милой девушке, сидящей за высокой стойкой перед компьютером. На ней белая форма, шарфик и она что-то набирает на своем таком же белом ноутбуке.
— Девушка… пожалуйста. Мне надо позвонить.
Лучезарная улыбка до ушей. Натянутая, кукольная, ненастоящая.
— Куда вам нужно позвонить.
— В полицию.
Улыбка тут же пропала.
— Что случилось?
— Меня… меня… О, Боже! — беспомощно осмотрелась по сторонам, чувствуя, как наворачиваются слезы. Начало снова всю трясти и мои пальцы, лежащие на стойке, подпрыгивали от лихорадки.
— Я сейчас позову начальника охраны, хорошо?
Кивнула, закрывая руками глаза, а перед ними скачущий на мужике Паша и в ушах его гортанные стоны, как и голос Хана, когда он говорит, что Павлик меня проиграл… в карты. Девушка куда-то позвонила, протянула мне стакан воды.
— Попейте. Вам надо успокоиться. Все будет хорошо.
Я сделала несколько глотков, прикрывая глаза, наполненные слезами. Мне надо действительно успокоиться и уезжать отсюда. Я потом поплачу, потом буду сходить с ума. Сначала обезопасить себя от Хана.
— Что произошло? — обернулась — позади меня стоит мужчина в костюме с рацией и с наушником в ухе. Пожилой с седыми волосами, но в отличной спортивной форме.
— Дмитрий Алексеевич, девушка говорит, что ее обидели у нас в гостинице. Просит вызвать полицию.
Дмитрий Алексеевич перевел взгляд на меня.
— Ну это наша невеста, вы разве не узнали. Не надо полицию. Мы сами полиция. Идемте вы мне все расскажете.
Он повел меня по коридору в какие-то подсобные помещения, открыл одно из них с тремя компьютерами и узким топчаном.
— Посидите здесь. Я улажу несколько дел и вернусь. Мы все решим. Я вас закрою снаружи. Так безопаснее.
— Я домой хочу. Вызовите мне такси.
— Непременно. Но сначала надо разобраться что произошло, верно?
Я кивнула, сжимая стакан с водой, и чувствуя, как меня трясет еще сильнее. К маме Свете хочу, голову у нее на коленях спрятать и плакать, рыдать, выть. Чтоб она своими ручками боль мою забрала. Чтоб утешила меня. Какая же я дураааа… какая я идиотка тупоголовая. Двери закрылись и снаружи повернулся ключ. Я прилегла на топчан и закрыла воспаленные глаза. Между ног все еще саднило и ощущалось жжение, напоминая о том, что все происходящее правда.
Сил почти не осталось и ужасно хотелось спать после ужасной ночи и моря пролитых слез. Ненадолго закрыла глаза и вздрогнула, когда ключ опять повернули, подскочила в надежде, что сейчас все закончится. Вернулся Дмитрий Алексеевич, ободряюще мне улыбнулся.
— Вас отвезет в полицию наш водитель, а потом уже мы во всем разберемся. Нам бы не хотелось, чтобы сюда пришли полицейские. Репутация отеля, вы же понимаете?
