С учетом вышеизложенного ясно, что до тех пор, пока множество мужчин по экономическим причинам избегает раннего брака, а многие женщины вообще не выходят замуж, равенство между мужчинами и женщинами будет требовать ослабления традиционных представлений о женской добродетели. Если мужчинам позволены добрачные сексуальные контакты (а так и есть), женщинам тоже нужно это разрешить. Кроме того, во всех странах, где наблюдается избыток женщин, кажется явной несправедливостью то обстоятельство, что женщины, по арифметической необходимости вынужденные оставаться незамужними, должны полностью лишаться шансов на сексуальный опыт. Безусловно, пионеры женского движения не придавали значения подобным фактам, но их современные последователи признают эти факты, а их противники, ратующие за непорочность женщин до брака, по сути поддерживают несправедливость в отношении женщин.
Этот вопрос о противостоянии новой и старой морали четко обрисовывает крайне важную проблему. Если нельзя больше требовать ни непорочности девушек, ни верности жен, становятся насущно необходимыми новые способы сохранения семьи – иначе ее распад неминуем. Можно предположить, что зачатие детей должно происходить только в браке, а вот все добрачные и внебрачные сексуальные контакты следует обезопасить при помощи контрацептивов. В этом случае мужья могут научиться столь же терпимому отношению к любовникам жен, как заведено у восточных народов применительно к евнухам. Трудность осуществления этого плана заключается в том, что мы чрезмерно полагаемся на эффективность противозачаточных средств и верность жен, но не исключено, что довольно скоро эта чрезмерная зависимость снизится. Другие альтернативы, совместимые с новой моралью, это упадок отцовства как важного социального института и делегирование отцовских обязанностей государству. В некоторых обстоятельствах, когда мужчина уверен в своем отцовстве и любит ребенка, он, конечно, может добровольно выполнять свои отцовские обязанности и финансово поддерживать мать и дитя; но закон не будет его к тому обязывать. Фактически все дети окажутся в том положении, в каком сегодня находятся незаконнорожденные дети неизвестных родителей, разве что государство, если подобная практика распространится, начнет заботиться о них усерднее, чем это происходит сейчас.
Если, с другой стороны, старая мораль вновь восторжествует, для укрепления ее основ поборникам этой морали нужно будет уделить особое внимание некоторым аспектам. Во-первых, возродить традиционную модель образования девочек, благодаря которому они вырастают глупыми, суеверными и невежественными; это можно отчетливо наблюдать в тех школах, где имеет влияние церковь. Во-вторых, им нужно будет ввести строжайшую цензуру на предмет упоминания сексуальных отношений в книгах; это условие уже реализуется в Англии и Америке, ибо цензура, ввиду отсутствия изменений в законодательстве, ужесточается вследствие активности полиции. Впрочем, всего этого – уже, повторюсь, реализуемого – явно недостаточно. Единственной мерой полного воздействия видится лишение молодых женщин всякой возможности остаться наедине с мужчиной: девушкам надо запретить работать вне дома и вообще не выпускать никуда одних, без сопровождения матерей или тетушек; достойная сожаления практика посещения танцев без компаньонки подлежит немедленному искоренению. Незамужней женщине младше пятидесяти лет следует запретить владение автомобилем; вдобавок стоит, быть может, ввести требование ко всем незамужним женщинам раз в месяц проходить медицинское обследование в полиции, а всех, кто лишился девственности, подвергать тюремному заключению. Применение контрацептивов, конечно же, надо запретить, вдобавок к этому нужно признать незаконным в беседах с незамужними женщинами ставить под сомнение догмат о вечном проклятии. Эти меры, если проводить их энергично на протяжении ста или более лет, помогут справиться с растущей безнравственностью общества. Но я полагаю, что во избежание риска злоупотреблений необходимо заодно кастрировать всех полицейских и всех медицинских работников. Быть может, разумно пойти еще дальше (ведь мы помним о врожденной порочности мужского характера). Рассуждения моралистов логично подводят нас к тому, что кастрации подлежат вообще все мужчины, исключая священнослужителей и религиозных проповедников
[52].
Очевидно, что нас ждут трудности и возражения, какой бы курс мы ни выбрали. Если мы позволим утвердиться новой морали, то она должна пойти дальше и обнажить проблемы, которые сейчас мы едва ли можем наметить. Если, с другой стороны, мы попытаемся навязать современному миру ограничения прошлых эпох, то окажемся в ситуации предельно жесткого регулирования, против которого очень скоро восстанет человеческая природа. Словом, ясно, что, несмотря на все опасности и трудности, мы должны позволить обществу двигаться вперед. С учетом этой цели нам понадобится принципиально новая мораль. Под этим я подразумеваю, что обязанности никуда не исчезнут, просто они могут радикально отличаться от тех, что мы имели в прошлом. Пока моралисты довольствуются тем, что ратуют за восстановление системы, столь же мертвой, как птица Додо
[53], они не в состоянии сделать что-либо для морализации новой свободы или для определения новых обязанностей, ею предусматриваемых. Не думаю, что новая система должна, в отличие от старой, поддерживать безудержное удовлетворение побуждений, но ее резоны к подавлению побуждений будут иными, нежели в прошлом. На самом деле нам предстоит заново переосмыслить сексуальную мораль как таковую. На нижеследующих страницах я отважусь внести свои скромные предложения для решения этой задачи.
Глава 8. Табу о сексуальном знании
Желая приступить к формулированию новой сексуальной морали, мы прежде всего должны спросить себя – не о том, как следует регулировать взаимоотношения полов, но о том, справедливо ли удерживать мужчин, женщин и детей в принудительном невежестве относительно подробностей сексуальных контактов. Причина, по которой лично я считаю этот вопрос важнейшим, следующая: в этой главе я постараюсь убедить читателя в том, что невежество в подобных делах чрезвычайно вредит индивидам, а потому никакая система, чье существование подразумевает сохранение невежества, не может быть желательной. Нужно отметить, что сексуальная мораль как таковая предназначается для хорошо информированных людей и не должна опираться на невежество как залог своей привлекательности. Вдобавок она является составной частью более обширной доктрины, которая не получает поддержки правительства и полиции, но которая выглядит неоспоримо разумной. Указанная доктрина гласит, что правильное поведение ни при каких условиях, за исключением редчайших случаев, невозможно стимулировать посредством невежества – или изменить посредством знания. Конечно, верно, что, если А хочет, чтобы Б действовал определенным образом в интересах А, но не в интересах Б, для А может быть полезным скрывать от Б факты, которые могут дать ему ключ к пониманию своих истинных интересов. Это отлично понимают на фондовой бирже, однако почему-то считается, что этики в возвышенном смысле слова это не касается. Правительство отменно преуспевает в сокрытии фактов; например, всякое правительство норовит не допускать распространения слухов о военных поражениях, поскольку такие слухи могут привести к падению правительства – крах правящего режима может (и обычно бывает) в национальных интересах, но уж точно не в интересах данного правительства. Умалчивание об особенностях сексуальной жизни, пусть мы сравниваем между собой две как будто несопоставимые области, тоже проистекает, хотя бы частично, из схожих мотивов. Первоначально это невежество виделось обязательным лишь для женщин, угнетенное положение которых рассматривалось как необходимое для господства мужчин. Впрочем, постепенно женщины уверились, что невежество способствует сохранению целомудрия, и частично под их влиянием возникло убеждение, что дети и молодые люди, будь то мужского или женского пола, должны быть полностью невежественными в вопросах секса. На этой стадии господство мужчин утратило приоритет, все сместилось в область иррациональных табу. Никто не пытался выяснить, действительно ли желательно невежество; признается даже незаконным искать доказательства того, что невежество вредит человеку. Позволю себе привести заметку из газеты «Манчестер гардиан» от 25 апреля 1929 года:
