С этого мы и начали знакомство, насколько я помню.
— Твоя любимая тема?
Или он просто хочет поскорее проскочить неловкий момент с Анечкой, роскошной женщиной, которая так отчаянно его возжелала, что наплевала на все и явилась подарочком. А он ни сном ни духом.
— Да. Я волшебный эльф, исполняющий самые тайные, самые грязные желания… — Макс обошел меня, встав за спиной и шепнул на ухо как тогда, в первый раз: — Какие у тебя тайны, моя сладкая фея? Хочешь сделать это на глазах у вожделеющих тебя других мужчин? Хочешь, чтобы они присоединились ко мне?
— А ты согласен поделиться? — заинтересовалась я.
— Ну, если ты не ревнуешь, почему я должен?
— Нет, — подумав, сказала я. — Ничего из этого.
Тем более, при мысли о вожделеющих мужчинах я сразу вспомнила про шторы на его окне. Открывай и наслаждайся вожделеющими.
— Хочешь сделать что-нибудь вызывающе непристойное и запретное? Поиграть со сладкими или опасными игрушками? Сотворить что-нибудь со мной? Все, что захочешь.
Тон у Макса был, конечно, соблазнительный. Я чувствовала себя в огромном многоэтажном универмаге, где каждый отдел, каждый этаж, каждый магазин предлагали мне тысячи удовольствий от невинных до запретных. Нисколько не сомневаюсь: что бы я ни выбрала, Макс сможет это воплотить так или иначе.
— Я хочу… — я тянула это «хочу», вытягивая губы трубочкой, и Макс пожирал их глазами, с трудом сдерживаясь, чтобы не проверить их упругость языком или чем-нибудь еще. — Я хочу…
Облизнулась, глядя на него, дотронулась кончиком языка до верхней губы.
— Я хочу, чтобы ты сам сделал со мной что-нибудь… интересное. Исполнил свою фантазию.
У него великолепные фантазии. И опасные. И сейчас мне немного страшно, потому что он может понять это как разрешение на все. Вообще все.
И захватывает дух как на качелях, потому что я все еще ему доверяю.
— Какая ленивая фея… — протянул Макс, но в его глазах уже зажглись те самые огоньки, на которые я рассчитывала. — Хорошо, есть кое-что… что я хотел. Давно.
Он скользнул ладонями по моим плечам и развернул лицом к зеркалу в прихожей. Мгновение — в его руке появилась красная шелковая лента, и он медленно, так что я видела это в отражении, завязал ею мои глаза.
Она была достаточно плотной, чтобы не видеть даже света.
А потом он потянул молнию на платье вниз.
Признаться, я рассчитывала на эту игру, когда брала с собой пляжное платье, полностью расстегивающееся сзади.
И сейчас я в полной мере получала все ощущения: трепет, дрожь, огонь прикосновений пальцев по мере движения молнии вниз.
Купальник он развязал одним движением, просто смахнув его с моего тела. Подхватил меня на руки и крутанул — голова закружилась, и я потеряла ориентацию, попыталась ухватиться за Макса руками, но он уже куда-то поставил меня и отпустил, оставив одну в пустоте.
На меня вдруг полилась теплая вода, и я вскрикнула.
Я ничего не видела, но старалась понять, что происходит, по звукам, по прикосновениям.
Нежные иголочки душа покалывали кожу, смывали с нее пыль и пляжный песок.
— Я не хочу, чтобы песчинки делали с тобой все те грязные штуки, которые хочу сделать я, — пояснил Макс, смывая с меня сегодняшний жаркий день и готовя к жаркой ночи.
Он снова подхватил меня на руки и, на этот раз без сюрпризов, отнес на кровать.
Зачем повязка на глаза? Если выключить ночник, тьма все равно непроглядная.
Но потом я поняла — зачем.
Когда теплые капли с запахом кардамона прочертили дорожку от одного моего соска до другого, а потом спустились к животу. Те самые свечи — расплавленный массажный воск, нежный, не такой горячий, как настоящий или хотя бы парафин, но ощутимый. Каждая капля обжигала, не причиняя вреда, только будоража близкой опасностью.
Но этого ему показалось мало, и дорожка горячих капель, сливающихся в ручеек, потекла ниже, просочилась между закрытых губ внизу, и мягко, шелково приласкала уже совсем чувствительные места.
Я застонала, предвкушая игры с огнем, но ошиблась…
Раздался тихий шелест, а потом левого соска коснулось что-то… жгуще-жужжащее, мгновенно разогнавшее его чувствительность до максимума. Меня подбросило на постели, выгибая дугой.
— Что, чересчур? — озабоченно спросил Макс.
Жужжание стало тише, соска коснулись прохладные губы, но не уменьшая возбуждение, а скорее наоборот. А вот вибрация отправилась путешествовать по моему телу, следуя за теплыми каплями… Это походило на щекотку, но не было ею. Моя кожа впервые испытывала что-то подобное, и меня бросало то в жар, то в холод, пока тело пыталось определиться, что это и как на него реагировать.
Те места, где раньше гуляли наглые пальцы Макса, теперь были отданы гладкому жужжащему созданию… созданиям — поняла я, когда Макс снова дотронулся чем-то гладко-жгущим до моего соска… до двух сосков одновременно.
И хотя ощущения были уже не такие острые — скорее тревожащие и зовущие, — меня снова выгнуло.
— Не торопись… Что ж, будем действовать иначе.
Он подливал и подливал масла и водил гладким кончиком — или двумя — по моему телу. По коже разбегались электрические мурашки, я вся превращалась в единую ожидающую наслаждения массу. Это было как чувствовать зуд и возбуждение в клиторе и хотеть оргазма — только по всему, абсолютно по всему телу. И когда Макс усилил вибрацию, даже те места, которые я мнила бесконечно далекими от эрогенных зон, стали отзываться вспышками блаженства. А когда он касался меня то на внутренней стороне бедра, то под грудью, тело само соединяло эти две точки и накрывало ближайшие области жаждой наслаждения.
Но он больше не касался сосков. И основания шеи, от поцелуев куда я просто улетала. И внутренней стороны предплечья — и, конечно, промежности. Все мои эрогенные зоны Макс коварно избегал. До них доносились только отзвуки, далекие вибрации — и поэтому именно их я начала чувствовать особенно сильно.
Вибрация становилась все сильнее, я вертелась и изнывала под касаниями гладкой игрушки, и вот наконец она добралась и до междуножья…
Но Макс не стал тратить на него время и силы. Вместо этого он накрыл губами мою грудь, мгновенно взорвав там атомную бомбу, так что я чуть не кончила от одного прикусывания соска зубами, а игрушка, скользкая от смазки, вдруг легко проникла в меня. Я хотела было возмутиться, что у нее есть другие задачи, а внутрь, может, что-то поинтереснее? Но тут ее лепестки, все еще довольно жестко вибрирующие, вдруг разошлись прямо в моем лоне, упираясь одновременно в верхний и нижний свод.
Это было что-то невозможное. Растягивание без наполнения, вибрация, проходящая по всем внутренним частям клитора, обычно довольствующимся отголосками наслаждения, жесткое и твердое воздействие на точку G…
