Угу, ездить в сельскую школу на вонючем пазике и возвращаться семь километров пешком. Я была просто счастлива!
Но мама как была юной вертихвосткой, залетевшей в шестнадцать, так и осталась в сорок с хвостиком, не повзрослев ни на секунду. Я быстро это поняла — как и то, что раскаяния я от нее не добьюсь.
Отчиму Диме она нравится именно такой — вечной девочкой, которую надо от всего оберегать. Он даже стиралку сам запускает, потому что для мамы там «слишком много кнопочек». Зато у нее легкий нрав, безупречный вкус, она никогда на меня не обижается и хочет, чтобы все вокруг дружили и улыбались.
Вот и сейчас мои полусерьезные претензии по поводу испорченного детства она пропустила мимо ушей, зато по-настоящему огорчилась, когда я отказалась знакомить ее с Максом. Очень интересно, где же я спалилась с ним, что даже маме донесли?
Впрочем, мне осталось держать оборону всего месяц. Потом Макс исчезнет из моей жизни, и мама быстро о нем забудет. Если до этого момента она не выкатит тяжелую артиллерию — отчима. Ему я не могу отказать ни в чем, поэтому предпочитаю, чтобы он не знал никаких подробностей моей жизни.
Коротко тренькнул звонок — о, Макс. Надеюсь, он оценит и мое обтягивающее ультрамариновое платье, и босоножки, уже ему знакомые, и то, как я накрасилась. Нечасто ему такое хорошо упакованное счастье достается. Может, вообще передумает куда-то идти.
Но Макс, к моему изумлению, не выразил восторга. Более того, он осмотрел меня с ног до головы, приятно и жарко задержавшись на проступивших через ткань сосках, и покачал головой:
— Не то.
Вообще-то тут-то и надо было вломить ему чем-нибудь тяжелым, но сковородка занята ризотто с грибами, а мраморной скалкой можно переусердствовать.
Однако меня заворожил его вид.
Каждый день он являлся ко мне в простецких джинсах, обтягивающей футболке и рубашке поверх. Даже встретились мы на свадьбе, когда он уже скинул пиджак и упростился по максимуму. Но сегодня — он был великолепен.
Черная приталенная рубашка — очень дорогая, можно даже ярлычок не искать. Галстук-боло с серебряной чеканкой и темным мерцающим камнем. Классические брюки зауженного кроя, тонкий ремень с изящной пряжкой — больше аксессуар, чем необходимость. Идеально черные лакированные «оксфорды».
Я потрясенно провела взглядом сверху вниз и обратно. И волосы — он не подстригся, но уложил их так, что прическа смотрится куда роскошнее любой стрижки. Даже выгоревшие пряди в тему, словно его красили ровно под этот образ. Я даже засомневалась на секунду во всех предыдущих неделях: может, он тогда притворялся балаболом и балбесом, а настоящий Макс — вот этот холодный роскошный мужчина?
Настолько роскошный, что уже я была готова передумать куда-то идти. Облизала губы, но он на это вообще не повелся.
— Разве я не упомянул, что это особая вечеринка? — поднял он брови и шагнул к моему шкафу. Я машинально захлопнула за ним входную дверь.
— Упомянул, и мне кажется, что я…
— Ты выглядишь великолепно, дорогая, — он холодно, но ослепительно улыбнулся. — Потрясающе, сексуально, волнительно, элегантно и шедеврально. Если бы я шел на прием к английской королеве, мне бы не пришлось краснеть за свою спутницу. Но оставим мы из этого только вон ту шелковую ленточку у тебя на горле.
— И все? — Я села, чуть не промахнувшись мимо стула.
— Нет, конечно. Это же эротическая вечеринка, а не повод для групповухи. Сейчас подберем остальное.
— Ты сказал, эротическая вечеринка?
Макс повернулся ко мне, и его глаза предвкушающе сверкнули:
— Что, уже передумала? Останемся дома? Ну, в принципе, я хотел бы когда-нибудь трахнуть такую элегантную леди, как ты. Только, чур, материться будешь по-французски, пока я буду тебя натягивать в твою великолепную попку…
Ну нет, я не собиралась сдаваться так легко.
— Значит, эротическая…
Я отодвинула его от шкафа и задумалась на несколько секунд.
Сейчас будет ему эротика.
Как у любой приличной девушки, у меня, конечно, есть корсет, который я никогда не надевала. И сетчатые чулки, которые надевала один раз, — и, естественно, из дома не выходила.
Но это как-то… примитивно.
Мама была бы недовольна.
А вот очень тонкая полупрозрачная алая блузка крайне строгого фасона: под горло и с длинными широкими рукавами — самое то. В мирное время я надеваю под нее топик и моментально свожу всех с ума. Сейчас обойдемся без него.
Ткань ласково льнет к коже, обрисовывая абсолютно все изгибы и выпуклости, и просвечивает достаточно для разглядывания подробностей. Потайная застежка прячет расстегнутые пуговицы — застегнута только одна у горла.
Никаких мини, разумеется. У нас тут не девяносто четвертый год, когда беременная мама соблазняла мальчиков на вечеринках. Очень строгая юбка до колен. Очень узкая. Кожаная. С двумя молниями по бокам, расстегивающимися до самого пояса.
И просто черные тонкие чулки, очерчивающие мои ноги черной тушью. Будь я чуть помясистее, они бы смотрелись намного эротичнее. Но и тут есть секрет: только тронь острым — поползут стрелки, превращая меня из строгой секретарши в шлюшку.
Ха.
Ну и те самые лабутены с застежками на щиколотках и шипами — наконец дождались своего второго выхода в свет. Уж и не чаяли, наверное.
Натягивать чулки под взглядом Макса было настолько волнующе, что я почувствовала, как мокро становится между ног. Особенно остро я ощутила его обжигающий взгляд, когда наклонилась и блузка разошлась, открывая свой секрет. Хотя она и без секрета демонстрировала все, что только возможно.
Макияж для леди пришлось стереть. Вместо него нарисовала лихие стрелки и достала темно-кровавую помаду. Она тут же была слизана подчистую: кое-кто не смог удержаться. Я его понимаю: его налитые губы тоже до сих пор меня манили, и во время поцелуев я кусалась, как малолетний вампир.
Накрасив губы еще раз, я прошлась перед Максом, крутанулась и, вжикнув молнией на юбке, повисла у него на шее, закинув ногу ему на пояс.
— Теперь ты мной доволен, любитель эротических вечеринок?
— Теперь мне было бы с тобой очень, очень стыдно пойти на прием к королеве… — он провел ладонью по шелку чулка и тут же обнаружил, что белье я решила проигнорировать. — Невероятно стыдно и сладко.
Я протянула руку и нащупала уже отвердевший его член под брюками. И, судя по всему, он трусами тоже заморачиваться не стал. Так что же — мы туда решили ради разврата идти?
— Это свингерская вечеринка?
— Только если ты этого хочешь.
— БДСМ?
— Только если ты этого хочешь.
— А если не хочу?
— Посмотришь, потанцуешь, отсосешь у меня в тихой комнате, и поедем домой. Но мне кажется, тебе понравится.
