Взмах руки часового, и водитель грузовика жмет на тормоз, останавливая машину. К кабине идут трое автоматчиков, – о, надо будет сразу автоматы прибрать, а то у нас их очень мало. Я даже свой отдал кому-то из бойцов, на мне поддержка точным огнем из винтовки. Я не отвлекаюсь на то, что сейчас произойдет перед кабиной, услышав выстрелы, я должен через дырку в тенте кузова убрать обе пулеметные точки, что расположены на въезде. Это довольно сложно, так как они располагаются по разные стороны дороги и могут натворить много плохого, задержись я хоть чуть-чуть. Но сложнее всего, что они в дотах. Это, конечно, не бетонные укрепления, так, что-то похожее, но все же укрытие хорошее.
Первый выстрел прозвучал, как и положено, неожиданно. Вокруг меня началась суета, и пришлось быстро соображать. На въезде уже вовсю идет стрельба, кажется, со всех сторон стреляют. Ну да, вообще-то, возможно и со всех, мин возле околицы-то нет. Нахожу первого пулеметчика. О, да их там сразу два, точнее, второй номер не сидит без дела, а стреляет, гад, из винтовки. Попадаю в первого номера вторым выстрелом, первый ушел чуть ниже, машину что-то качнуло. Второй номер вначале сныкался, но я не ищу его, а просто жду, сто процентов подхватит пулемет сейчас. Так и есть. Каска появляется вместе с опускающимся стволом МГ, пулю ему мне не жалко. Готов. Пока не вижу, чтобы к этому доту кто-нибудь бежал. Перевожу прицел на противоположную сторону. О, а здесь наши сами постарались, причем укрепление было обложено мешками с песком, те сейчас разбросаны и вьется дымок, гранатами достали. Чего-то как-то суетно вокруг, как бы не задавили немцы нашу атаку в зародыше. Блин, не успел подумать, как в прямой видимости появился танк. Вот блин, вашу маман!
– На хрен от машины! – ору и выскакиваю сам, летя кубарем куда-то в сугроб. За спиной вспухает кузов нашего грузовика, и мне чем-то ударяет по спине. Больно, блин…
– Сержант, наши почти добрались, надо держаться! – слышу крик капитана и, перекатившись, пытаюсь рассмотреть, что вообще вокруг происходит.
Дело хреново, танк, поливая из своей автоматической пушки, продвигается все ближе к КПП, где мы, в общем-то, и застряли.
– Нужно вперед, тогда танк не поедет сюда! – ору в ответ и, приметив, что ограждение минного поля позади, начинаю ползком уходить правее. Навстречу из-за ближайшего дома выбегают трое солдат противника, не успевая сделать хоть что-то, они слишком близко. Один бьет меня прикладом, попадает по плечу. Рука просто перестает слушаться, хорошо хоть левая. Пытаюсь перекатиться и выхватить пистолет, помогает кто-то из наших, срезая фрицев очередью.
– Фу-у-у! – выдыхаю, но лежать некогда. Тут же мой спаситель падает, сраженный чьей-то пулей. Подхватываю его автомат, рука вроде работает, но болит – сил нет. Еще фрицы появляются, стреляю и кладу сразу двоих, но автомат предательски осекается, и два немца устремляются ко мне. Но теперь я уже готов лучше, чем минуту назад. С силой швыряю автомат одному из противников в лицо, бросаюсь на второго. Тот так же бросил винтовку и пытается вытянуть из ножен штык, не даю ему этого сделать, пистолет уже в руке, и дважды, наверное с перепугу, стреляю в упор. Я на коленях, подо мной труп врага, а тот солдат, в которого я бросил автомат, уже заносит ногу для удара. Ой, бля, не успеваю. Сапог немца ударяет куда-то чуть ниже скулы, мне удалось лишь немного отклониться, смягчить удар, но тот все равно выбивает из меня дух.
Темнота. Сколько я так пролежал, не знаю, очухиваюсь от ударов по лицу. Пытаюсь закрыться, но тут слышу, как кто-то зовет:
– Командир, командир!
Открываю глаза.
– Твою мать, Веревкин, ты чего меня лупишь? – рычу я.
– Так вы без чувств были, как мне вас еще-то растормошить? – удивляется Валера.
– Чего происходит-то? – пытаюсь оглядеться.
– Наши вошли, мне капитан приказал вас оттащить за околицу. Вы на хрена в одиночку полдеревни пробежали?
– Как это? – у меня ступор. Ну да, вроде я первый дом-то оббежал, но какие, на фиг, полдеревни?
– Нас там танк прижал, а потом смотрим, вас нет, а танк пятиться начал и пушку отвернул. Капитан всех поднял и рывком вперед, за КП зашли, а там смотрим, вы с кем-то деретесь, а вокруг фрицы. Ну капитан и приказал атаковать, только вначале наш комиссар танк взорвал. Эх, так полыхнуло!
– Иди ты! – совсем охренел от услышанного я. Где, интересно, я-то был все это время?
– Точно, сам видел.
– Я вроде нормально, только, похоже, зубов не хватает, – пробежав языком во рту по осколкам слева, насчитал три обломка.
– Это понятно, – кивает Веревкин, – вам фриц так в голову пнул, что я думал, он ее оторвет.
– Оружие есть? А то я свое где-то потерял…
– Держите, товарищ сержант, – боец протянул мне немецкий МП и подсумки к нему.
– Где взял?
– С немца снял, сами же приказывали – стараться сразу поднимать оружие, чтобы легче было. С винтовками бы нам тут ни фига не удалось. А так, хорошие у немцев автоматы.
– Да ладно, наши лучше, просто их пока нет, – смеюсь я и, растерев лицо снегом – о, еще и шапки нет, – поднялся с земли. – Шапку мою не видел?
– Наверное, в деревне осталась, я как-то не подумал…
– Да хрен с ней, найду, – машу рукой в ответ. – Побежали, слышишь, стрельба-то какая идет!
В деревне и правда стреляли так, что казалось, там полк воюет. Крайние дома давно горят, дым стоит… Ни фига не видать. Подходим к первому дому. О, этот я уже сегодня обходил, и осматриваемся, выглядывая из-за угла. Впереди кто-то мельтешит, не разобрать.
– Видишь дом впереди справа? – говорю бойцу.
– Ага, вот за ним вы и дрались с немцами! – отвечает Веревкин.
– Да по фигу, бежим туда, думаю, за ним уже и враги начнут попадаться.
Не ошибся. Только перед тем, как увидеть врагов, наткнулись на своих. Трое парней, или мужиков, сейчас не разобрать, лежа вели огонь куда-то в направлении противника. Перед нами была какая-то несильно широкая площадка, язык не поворачивается назвать ее площадью, деревня же. На ней стоит колодец, вот из-за него и ведут стрельбу враги. Пулемет у немцев словно с бесконечными патронами. Садит гад и садит, без передышки. Черт, вдруг вспомнилось мне кое-что из будущего, гранату бы дымовую! А ведь у фрицев такие есть…
– Бойцы, дайте кто-нибудь винтовку, из автомата не попасть в этого козла! – обратился я к бойцам, лежавшим рядом, под стеной дома.
– Держите, товарищ сержант, только тут хрен попадешь… Я уж и так, и сяк, ни фига не могу попасть! – матерясь, отдал мне свой карабин один из бойцов. Немецкий, кстати, карабин-то.
Дернул затвор, проверяя патроны. Боец, увидев это, показывает три пальца. Ага, значит, пару раз он уже шмальнул. О, протягивает мне горсть патронов. Ссыпаю в карман телогрейки, оставляя пару штук в ладони. Затвор открыт, добиваю магазин и щелкаю затвором. Готово. Был я за углом, теперь, присев, пытаюсь выглянуть.
