– Похоже, пошли к бараку, посмотрим, может, помощь нужна, ну или просто кого-нибудь пристрелим, я очень хочу сейчас кого-нибудь убить!
Да уж, настроение было именно таким – злость, причем такая, что раздирала меня изнутри. Собрав гранаты и запасные магазины к автомату, двинулись дальше. Вот и конечная цель, барак с пленными. У нас командует раненный в ногу и руку капитан, комиссара не вижу.
– Сержант, они там забаррикадировались, не хотят выходить! – крикнул мне через улицу командир.
– Да и хрен с ними, сделаем то же самое, что они с нашими гражданскими в деревнях! – я рванул к ближайшему мотоциклу, стояли тут, неподалеку. Канистры не обнаружил, но нашел немецкий противогаз. Вытряхнул его на землю, а в тубус начал сливать бензин с бака, просто проткнув его штыком. Набрав полный, хотел бежать, как наткнулся на Веревкина, тот стоял с канистрой в руках.
– Вот, нашел рядом!
– Сливай с этого остатки и там, – я вытянул руку, – за углом хаты еще один стоял. Потом сюда лети, бегом!
Сам побежал к бараку и начал обливать стену. Барак бревенчатый, хорошо загорится. Не успел толком и облить, как вернулся Валера.
– Немного, баки почти пустые были.
– Обливай, сейчас полезут, крысы! – выматерился я и смачно сплюнул, доставая спички.
Полыхнуло хорошо, жаль бензина мало. Но две стены начинали разгораться, думаю, не успеет бензин выгореть, займутся бревна. Видимо, из-за дыма, а может, внутри и огонь видно, из барака начали выскакивать немцы. С улицы их встретили, но фрицев было много, и некоторые умудрялись убегать.
– Ули смотришь? – ору на бойца с пулеметом. – Вали их, пока под горку не ушли!
Боец рухнул на землю и почти сразу открыл огонь. Немцы, что умудрились сбежать, сломанными куклами опускались на снег. Да, жаль, конечно, пленных, но думаю, целых там уже не было. Понимал я нашего командира, который не штурмовал барак. Боялся наших задеть, ведь там пленные были сто процентов. А я – да, не раздумывая долго, просто сделал вот так.
С улицы стрельба стихла, и до меня донеслись приказы командира. Тот велел зайти внутрь и проверить барак. Услыхав это, я крикнул, что не нужно, барак прилично так горел, не хватало еще в огне потерять кого-то из бойцов. Тот приказа не отменил, но и заходить из партизан никто не стал, просто уже поздно, начала обваливаться кровля.
– Ну что, бля, повоевали?! – встретились мы посреди разгромленной деревни с командиром партизанского отряда. Тот был весь обмотан не то бинтами, не то тряпками, из-за крови на них не поймешь толком.
– Да… – только и выдохнул капитан.
В живых после нашей атаки на лагерь эсэсовцев осталось двенадцать человек. Это из ста двадцати! Немцев ранеными насчитали около двадцати солдат и офицеров, остальные трупы. Надо отдать должное капитану, рассиживаться тот не стал. Отдав приказ оставшимся в живых собрать оружие, столько, сколько могли унести, и срочно уходить. Невероятной ценой мы выполнили задание, не полностью, но захват немецких медиков и ученых был невозможен. В разных домах и в деревне вообще нашли несколько трупов, что удивительно, в белых халатах под шинелями. Разгром был обоюдный, но капитан заявил, что это того стоило. Не знаю, может, ему виднее.
Уйти мы, конечно, не смогли. Едва отойдя на пару километров от деревни, на нас выперлись немецкие танки. Хрен их знает, сколько их было, но судя по пехоте, скорее всего, рота. Наше недобитое отделение прыснуло в разные стороны, прячась в кустах и оврагах, пытаясь уйти от огня противника. Отстреливались скорее для видимости, сил больше не было. Я получил пулю в ногу, но более или менее удачно, если так вообще можно сказать. Прострелили насквозь икру на левой ноге, орал так, что, думал, охрипну. Заткнул мне рот и помог отползти все тот же Веревкин. Блин, вот же везучий сукин сын, на нем даже царапины нет. Оттащил он меня под прикрытие деревьев, и, пользуясь складками местности, мы смогли оторваться.
Нога горела огнем, где-то рядом враги, а идти нет сил. Куда шли, сами не понимали, да еще и вскоре под ногами противно захлюпало.
– Валер, мы, кажется, в болото залезли…
– Вижу, Андрюх. Не знаю, куда нам?
– Там справа деревья, видишь? Вроде на вид там суше, давай туда.
Валерка смастерил мне костыль, с его помощью удавалось хоть как-то прыгать, но прощупывать почву перед собой я был уже не в состоянии. Несколько раз проваливаясь по пояс, но все же выбираясь из воды, мы упорно двигались, пытаясь выбраться из этого водяного плена. Только к темноте под ногами наконец почувствовали твердую землю. Точнее, здесь также был снег, но под ним воды не было.
– Разводи костер, а то дуба дадим, по крайней мере я! – остановил я товарища, схватившись за его плечо. Тот только кивнул и, сбросив автомат прямо в снег, принялся собирать хворост. Я поднял его оружие и указал на овражек, подсказывая, куда лучше заныкаться. Больших елок тут не было, но удачно росшие группами молодые дали нам возможность укрыться.
– Как думаешь, далеко ушли? – спросил Валерка, когда мы уже сидели возле костра и тянули к нему руки в попытке согреться.
– Все же целый день шли, скорее всего, оторвались, – кивнул я. – Еще бы знать, куда мы забрели…
Вокруг был однообразный пейзаж, а принимая в учет темень, так и вовсе не понятно. Нога очень болела, но кровила несильно. Я еще днем наложил повязку, а сейчас, размотав немецкий бинт и оторвав подушку, взвыл как волк на луну и осмотрел рану. Хреново дело, без лекарств и чистки. Надо что-то делать, а что?
– Сержант, ты ведь немецкий знаешь, прочитай, – Валера протянул мне бумажный пакет. Это был пакет из аптечки немецкого фельдшера, нам на занятиях такие показывали. Он тут не целый, странно, что он вообще у Веревкина оказался.
– Где ты его взял?
– А что это?
– Медпакет фрицевский. Аспирин, бинты… во блин, классная штука: тампоны с капсулой внутри! О, смотри, это тоже для ран, обеззараживатель, это палочки без йода, но для того же. Тут еще что-то есть, сейчас прочитаю…
Это Валерка удачно зацепил, говорит, нашел в одном из домишек, где был мужик в белом халате. Видать, на врача напал, точнее, на его сумку. Жаль, не всю взял, но и это хлеб. Главное же для меня в этом положении были три капсулы морфия и шприц. Блин, сейчас я себя в порядок приводить стану. Как бы не вырубиться при такой операции. Вот немцы, вот педанты! На каждой упаковке, на каждом клочке бумаги и упаковке краткая инструкция и описание, даже дата стерилизации шприца указана. Для начала, вытащив шприц из упаковки, тот был уложен в маленький бакелитовый тубус, я осмотрел его и, сняв с пояса флягу, стал мыть руки спиртом. Вообще-то, самогоном, но крепость у него была мама не горюй, партизаны в лагере подогнали. Когда руки были чистыми на вид, я набрал в шприц морфий. Какая доза нужна, я, конечно, только догадывался, но решил колоть всю ампулу, они тут маленькие, «кубик», наверное, не больше. Протерев вокруг раны куском бинта, смоченным самогоном, я вколол наркоту в ногу рядом с раной. Валерка отвернулся, да и мне было неприятно, да что поделаешь? Решил ждать эффекта, думал, что сразу нахлобучит, но что-то пока не ощущаю. Ранка чуть кровила, но совсем немного. Осматривая, я уже хотел повторить укол, как мне шлепнуло по голове. Вот это приход! Куда там водке или спирту. Уже через десять минут мне было вообще по хрену, что тут у меня за рана. Спокойно взяв палочку для обеззараживания, я медленно ввел ее в рану и прошел ногу насквозь. Охренеть. Валерку вывернуло наизнанку рядом, и он убежал блевать. Я же сидел спокойно, понимая краем сознания, что надо быстрее заканчивать, а то и мне поплохеет. Палочку я тянуть назад не стал, а вытащил ее с другой стороны. То ли бинт на ней чем-то обработанный, то ли вата, кровь вновь потекла, но не сильно. Взяв вторую, всего их было пять штук, проделал действие еще раз. Нет, посторонний предмет внутри раны я ощущал, даже неприятно было, но боли не было, а это главное. Решив все же закрепить проделанное, использовал третью. Думаю, хватит. Протерев вновь вокруг раны бинтом, я полил на нее какой-то тягучей жидкостью. Думаю, ту надо было чуть нагреть, чтобы жиже была, но и так нормально. В этот раз было… нет, не больно. Рану просто стало жечь, но боли так и не было. Хорошо. Взяв в руки тампон и осмотрев, раздавил ампулу, что была внутри, это я в инструкции прочитал, и приложил к ране. Тут мне понадобилась третья рука, и я позвал Валеру на помощь. Тот вернулся. Я даже в свете костра заметил зеленый оттенок его лица.
