– Весело, – только и сказал я, ну вот больше в голову ничего не пришло.
– Да ничего веселого, это, напротив, очень грустно. Я вообще порой не понимаю, зачем нужна эта война…
– Фриди! – я оборвал я его, обводя глазами комнату.
– Вот видишь, даже ты боишься, хотя и строишь из себя храбреца. Да нет тут сейчас никого, охрана на обед ушла. Но я продолжу.
– Может, не нужно?
– А что, ты считаешь, что наш фюрер прав? Что Сталин сам хотел на нас напасть? Чушь и пропаганда! Когда Советы начали свои поставки продовольствия, мы, немцы, только тогда и вздохнули свободно. Вспомни, до тридцать седьмого года ты часто ел мясо? О, то-то и оно. А сейчас мать и жена пишут, что с едой вообще тяжело. Мы же из простых, не дворяне и не военные, обычные рабочие. Так вот, купить что-то натуральное в рейхе может только приближенный партийный функционер, остальные довольствуются тем, что дают. Я послал всего одну посылку семье, они были в восторге. А я ведь ничего такого не посылал, кусок окорока копченого да наши же консервы.
– Знаешь, Фриди, когда вернемся в Ровно, я что-нибудь придумаю, чтобы помочь твоей семье. Все же я интендант. Думаю, два раза в месяц ты сможешь их радовать своими посылками, – мне почему-то и впрямь стало жалко этого фрица. Какой-то он неправильный.
– Ага, ты думаешь, что такие частые посылки обрадуют мою семью? Да этим в первую очередь заинтересуются те, кто сопровождает грузы в рейх. Мне-то они ничего, естественно, не сообщат, просто будут тащить эти посылки, и все.
– Найдем способ, как доставить, не там проблему ищешь.
– А что, у тебя проблемы?
– Как бы начальство в мое отсутствие не заявилось в Ровно, вот будет неприятность…
– Об этом не волнуйся. Пока шеф здесь, они точно не будут проявлять рвение по службе, никто этого не делает.
– Надеюсь. Так все же, Фриди, сколько мы еще тут проторчим?
– А ты что, устал от своей Эльзы? – фриц прищурился. Я уже ждал какую-нибудь гнилую шуточку, но нет. – Наслаждался бы, пока есть возможность. После ранения нужно отдыхать, вдруг вновь на фронт пошлют!
– Могут, тем более заместитель у меня неважный.
– Ворует?
– Ага, – кивнул я, сочиняя на ходу. – Ловил не раз, но сделать ничего не могу, у него есть покровители.
– Вот так всегда, – рубанул воздух ладонью немец, – как нормальный человек, так его «жмут», по жизни или по службе, неважно. А всяких гнид прикрывают родственнички и различные покровители! Тьфу ты, – немец смачно выругался, где слово «шайзе» было самым приличным. А я вдруг подумал, что мне все это очень знакомо. Ведь действительно, в Германии, да и во всех «цивилизованных» странах, сейчас царит коррупция и воровство. Это нормальное явление сейчас, да и в двадцать первом веке вся борьба с коррупцией сводилась к тому, чтобы прижать мелких чинуш, а рыбка покрупнее как хапала, так и будет.
Фридриха я оставил отдыхать и наслаждаться кофе. Сам же вернулся к дому майора вермахта. Соседи ходили туда-сюда, и никто не обращал на меня внимания. Я, конечно, предусмотрительно старался скрывать свой интерес к дому и проходить внутрь осторожно, чтобы никто не видел, куда именно я иду, но кто-то, возможно, меня и видел. А вообще, думаю, что если меня до сих пор не взяли за задницу гестаповцы, значит, пока и не обратили внимание на одинокого штабсинтенданта, праздно шатающегося по Кенигсбергу.
Сегодня я все же решил покормить пленника, жалко стало, если честно. Тот внимательно выслушал мою речь, сопровождавшуюся угрозами, и решительно кивнул. А требовал я лишь одного – молчания. Если фриц будет паинькой, то и поест, и даже коньяка выпьет, но если только вякнет, умирать он будет долго. Тот был уже достаточно измучен, чтобы пытаться храбриться, поэтому легко согласился. Все время, пока он ел, да и пил тоже, я держал рукоять пистолета у него над головой. Надо отдать должное выдержке и уму майора, он даже не пытался говорить. Молча съел все, что я ему принес, и выпил почти стакан коньяка. Я вернул ему кляп в рот и связал. Надо заметить, что вязал я его, стараясь не перетягивать, но в то же время так, чтобы не смог освободиться. Это трудно, на самом деле, но мне не хотелось, чтобы на майоре были следы пыток. Хотя я все равно его планировал уничтожить взрывом, тогда, может, и не нужно столько усилий…
Вернувшись к наблюдению – если честно, то уже порядком надоело сидеть возле окна и пялиться на сад и резиденцию гауляйтера, – я уставился на объект. Внезапно в голове всплыли мысли о жене и ребенке, который должен был уже родиться. Как же хочется домой… Черт, ведь зарекался не вспоминать, а опять туда же. Нельзя на задании думать о доме и семье, спалишься. Вновь натянув на себя маску безразличия, я поймал себя на мысли, что передо мной, точнее в саду гауляйтера, что-то происходит.
– Твою мать, так это ж слуги… – Именно так. В саду расставляли столы и кресла, ну, или стулья, просто вид у них больно царский, можно и креслами назвать. Чуть позже начали таскать приборы и накрывать столы белоснежными скатертями. Так-так, похоже, к вечеру здесь планируют вечеринку. Ну-ну, я тоже в ней поучаствую, только хозяева об этом еще не знают!
По улицам гуляли усиленные патрули. Нет, дома никто не проверял, все же у себя в тылу находятся, чего им волноваться. Делалось все скорее привычно, чем специально. А зря. Я сквозь занавеску наблюдал за тем, что происходит вокруг, а иногда отрывался и ходил в другую комнату, которая выходила окнами на улицу. Там и видел патрули. Чего-то я как-то не подумал о том, что патруль может быть расположен прямо возле подъезда. А, да и фиг с ним, мой путь отхода все равно с другой стороны. Дома здесь стояли прилегая друг к другу, штук по пять, а то и десять без проходов. «Мой» стоял в группе из пяти почти одинаковых зданий. Когда патруль и услышит стрельбу, все равно быстро не смогут прибежать, оббегать-то прилично нужно. Прямо перед окнами, из которых я буду стрелять, стоит стена усадьбы, метров шесть до нее всего. За ней метрах в двадцати кустарник, а уже за ним небольшое открытое место, там и находятся столы и красивые яблони, под которыми и будет происходить пиршество. Но это я их вижу, а вот с уровня земли их не видно вообще. И я этим обязательно воспользуюсь.
Нетерпение изводило меня. Блин, гостей чуть не полный сад собрался, а главного говнюка все нет. Эта сволочь так чует свою смертушку, что вновь обманет костлявую? Ай-ай-ай, а так все хорошо складывалось, я даже удивлялся. Среди гостей наблюдались весьма высокие персоны, кто эти гансы, я не знаю, но, блин, знакомые морды. Точно раньше видел их фотки, может, в той жизни в интернете, а может, и тут, когда готовились. Имен, конечно, я не знал, упомнишь их разве, а вот лица все же казались знакомыми. Да и то, как перед ними гнули спины многие из присутствующих, говорило об их важном положении.
– Чего ты завозился? – рявкнул я в сторону майора, тот сидел на полу, подготовленный мной. Майор был «заряжен», и в прямом, и в переносном смысле. Перед отходом мне только снять веревки с него и дернуть кольцо. Дел на минуту.
