– Ну и славно, а почему ты второго автоматчика отшил?
– Так некуда, товарищ капитан, у нас полный комплект… – сделал вид, что растерялся я.
– Ой ли? А кто второй? – по глазам видно, издевается, хотя и знает уже давно все, что мы замутили. Но нужно ему озвучить, наконец, наше своеволие.
– Так у нас выбыл только один автоматчик…
– Ты мне брось ваньку валять! Знаю, что Мельникова вытащили из санбата.
– Товарищ капитан, Егор уверяет…
– Смотри, я могу закрыть глаза, но… – Левитин чуть задумался. – Понимаешь, что будет, если узнают о его ранении?
– Максим Юрьевич, да в порядке он, заштопали, рука почти не болит.
– Да он сам тебе еще и не того наплетет, лишь бы на фронт удрать. Пойми, от боеготовности группы зависит исход вашего задания. Если человек не готов, лучше подстраховаться…
– Егор готов, товарищ капитан, – взял я грех на душу, что уж тут. Видел я, конечно, что болит у Егорки рука, морщится, бережет больное место, но он очень сильно меня просил не оставлять его здесь.
– Ладно, посмотрю еще сам, веры вам…
– Когда это мы ваше недоверие заслужили, товарищ капитан? – возмущенно спросил я.
– Да ладно, ангелы прям, только крылышек не хватает! Тут у меня пакет из штаба фронта, там все, что тебе нужно знать. Изучай прямо здесь, отлучаться запрещено. Сейчас попрошу, чтобы чаю тебе принесли.
Капитан вышел из кабинета, а я разорвал пакет, конечно запечатанный, и стал внимательно читать. Ничего себе! У товарища Жукова губа не дура! Вынь да положь ему пленного, от майора и выше. Нельзя было начинать с генералов свои подвиги, вот у командиров губу и разъело. Данные, видите ли, устарели, нужны свежие. Да не какие-нибудь, а из конкретных частей, дислоцированных в районе Ржева и Вязьмы… Вот, блин, тебе и поел булочек. Теперь расплачивайся! Отдых закончился, сегодня еще день «поваляемся», а завтра…
А на завтра были тренировки в усиленном режиме. Походили на лыжах, немного, километров двадцать намотали, Егор был откровенно слаб. Что делать? Тянуть он нас будет, к гадалке не ходи.
– Так, бойцы, нам сегодня дадут еще одного стрелка, нужно погонять его на предмет взаимодействия, – собрал я всех в спортзале и устроил лекцию.
– А на фига, старшой? – спросил Иван.
– Егор остается, у нас нехватка личного состава, – сказал я твердо. У Мельника даже взгляд потух, даже спорить не стал, а я специально слова подбирал.
– Уверен? – вновь Бортник.
– Ты и сам уверен, только ваньку валяешь, – отрезал я.
– Если не будет успевать, я ему помогу, командир! – не оставлял попыток меня переубедить Иван.
– А тебе кто поможет – все остальные? Так и будем друг друга таскать, а не задание выполнять? Все, я сказал, нас один хрен перед отправкой проверять будут, никто его не выпустит с такой рукой. Задание сложное, возможно, нам полсотни верст на лыжах топать придется, так что хватит болтовни.
– Ясно! – коротко смирился Борт. Я разрешил всем отдыхать, но придержал в зале Егора.
– Надеюсь, зла нет? – прямо спросил я. Не люблю, когда непонятки остаются.
– Просто немного обидно… – начал товарищ, но тут же вскинулся: – Виноват, командир, ты прав!
– Да это Левитин прав, – пояснил я. – Он за тобой наблюдает, вот и сказал, что тебя брать нельзя. Да и сам понимаешь, что рано тебе еще.
– Вот же, блин, угораздило! – выругался Егор.
– Ничего, дружище, – похлопал я друга по спине, – отдохнешь, поправишься. На твой век заданий хватит. Война-то не завтра кончится.
– Да ты говорил…
– Егор!
– Да-да, я молчу. Понимаю все.
– Лады. Пойдем обедать, мне еще новинки получить нужно, Максим Юрьевич сказал, что привезли.
– Хоть это дело.
– Еще какое. Тебе стрелять придется до седьмого пота.
– А чего так?
– Нужно полностью расстрелять пару приборов, чтобы знать точно, сколько у них живучесть, так что…
Сразу по возвращении с первого задания, я выпросил нам приборы «БраМит». Идут они только для «нагана», те, что на «мосинку», брать не будем, поэтому нужен хороший отстрел. Жаль, конечно, что нельзя взять что-то автоматическое, но Левитин обещал подумать. Этого оружия нам очень не хватало на задании. Чтобы воспользоваться ножом, нужно подобраться очень близко. Сейчас, практически зимой, в тяжелой и громоздкой одежке, метнуть эффективно нож очень трудно. Да это и вообще нелегко, не кино ведь. Револьвер будет сподручнее.
Егор занимался стрельбой весь остаток дня, а когда с утра принесли временно отбой операции, то продолжил прямо после завтрака. Отмену притащили из-за погоды. Нелетная она, а нам опять прыгать нужно. Видя то, что творится на улице, я уже предвкушал пешую прогулку. И не ошибся, в общем-то.
– Так, бойцы, собрал всех специально, задачка вам предстоит тяжелая, – Левитин собрал всех в своем кабинете на разговор во второй половине дня. – Погода сами видите какая, когда наладится, неизвестно. Все понимаю, далеко, тяжело, но это приказ. Вам предстоит пройти на лыжах около ста километров. Все выдержат? – Вот тут я полностью осознал, как был неправ, настаивая на участии Егора. Хорошо, что вовремя одумался.
– Выдержим, товарищ командир, – ответил я.
– Это хорошо. Я тут со спортсменами поговорил, дали мазь для лыж хорошую. Снег сырой постоянно идет, все полегче будет. Сейчас марш готовить снарягу, затем спать. Уходите с утра, чтобы подойти к линии фронта к темноте. К сожалению, даже место вам подсказать не могу, никто специально не летал и не ходил там. Какая у немцев оборона в нужном районе, вам предстоит выяснить самим. Рация у вас будет, в этот раз не разобьете, только если специально, – усмехнулся инструктор и командир.
– Разрешите вопрос, Максим Юрьевич? – спросил я.
– Задавай.
– Почему сто километров, ведь до нужного места больше? – я правда не понимал, до Ржева явно дальше, неужели немцы подошли к Москве еще ближе, чем в моей истории…
– Вас подкинут. В том направлении пойдет колонна из резерва, с ней доберетесь до одного местечка, там ваши пути разойдутся.
– Ясно. Разрешите начинать собираться?
– Конечно. Перед отходом ко сну зайди ко мне, получишь последние вводные.
– Есть!
Мы пошли на наш большой школьный склад. Здесь старшина-завхоз был не таким жлобом, как памятный мне до сих пор тот жадюга из отряда Фролова. Дядька молча прочитал мою заявку, одобренную Левитиным, и начал собирать имущество. У него в помощниках был молодой парнишка, вот у того глаза стали как пятаки.
Идем в этот раз «легкими», килограмм по двадцать на брата, это вполне себе нормально. Больше всего места занимают боеприпасы. Под легенду я и оружие нам выбил подходящее. Все будут с автоматами ППД, ну кроме меня, я со «Светкой» иду. Главное, конечно, это «наганы» с глушителями. Пусть приборчик и не очень надежный, но хоть что-то. Да и не в надежности дело. Слишком хреновая резина сейчас по качеству. Манжеты быстро изнашиваются, слишком дубовая резина. Пробовали менять прорезанные на сплошные, так по полю кувыркает. Дальше десяти метров не попадешь никуда. А нам хотелось бы хоть метров двадцать иметь в запасе, мало ли чего. Револьверы получили на каждого, также пришлось отстаивать этот мой запрос. Командиры вроде и ничего, так комиссар привязался. Зачем вам каждому по «нагану»? Дурак он, что ли? Блин, я в первые дни, как попали в эту школу, так радовался отсутствию всяких комиссаров и замполитов, а его взяли и привезли. Непорядок, решили наверху, что где-то командует один вояка, надо ему обязательно комиссара прислать, чтобы проверял все решения. Вдруг командир неправильно проведет работу по политической подготовке бойцов, нужно будет сразу исправить оплошность. Блин, а вот почему нам с собой в тыл к врагу комиссара не дают, а? Я спросил у Левитина, тот в ответ только у виска покрутил да приказал никому больше таких вопросов не задавать. Я сделал вид, что все понял правильно.
