— Да, действительно, и найти ее будет довольно сложно,— согласилась Элизабет, но при этих словах ее глаза лукаво блеснули.
Глава 5
Лорд Доррингтон осадил лошадей перед дверью Шенли Мэнор и спрыгнул со своего высокого фаэтона.
Дверь была открыта, поэтому он решил не стучать и сразу же прошел в гостиную. Его сестра дремала на диване. Некоторое время он стоял не шевелясь и пристально смотрел на нее. Он двигался совершенно бесшумно, но Элизабет открыла глаза. Должно быть, она почувствовала его присутствие.
— Здравствуй, Ульрик, - сонным голосом проговорила она.
— Прости, что разбудил тебя, — сказал он. — Где Алина?
— В саду с детьми, — ответила Элизабет. — Она раз шесть мыла голову. — Лорд Доррингтон улыбнулся и повернулся к стеклянной двери.— Как ты догадался? — поинтересовалась Элизабет.
По всей видимости, он не слышал ее вопроса, потому что, не ответив, вышел в сад. Весенние цветы купались в солнечных лучах, воздух был напоен ароматами чубушника и сирени. Но поляна оказалась пуста. Лорд Доррингтон медленно двинулся в сторону фруктового сада, где, как ему показалось, слышались голоса.
Он не ошибся. Вскоре он увидел Алину и Руперта с Айвэном, которые сидели под яблоней. Они являли собой такую восхитительную картину, что лорд Доррингтон замер. Яблоня была усыпана цветами и напоминала снежную вершину, сверкавшую на фоне синего неба. Опавшие лепестки цветов покрывали траву под деревом сплошным белым ковром, на фоне которого яркими мазками выделялись желтые головки последних нарциссов.
Алина сидела на стволе поваленного дерева. Айвэн устроился у нее на коленях. Девушка была одета в бледно-зеленое бумажное платье, которое, насколько помнил лорд Доррингтон, принадлежало его сестре. По плечам и по спине Алины рассыпалось ярко-рыжее облако волос, которые, казалось, отражали впитанный ими солнечный свет огненными всполохами.
Перед ней играл Руперт: он скакал на деревянной лошадке и воинственно размахивал мечом.
— Теперь ты мой рыцарь, — донесся до лорда Доррингтона мелодичный голос девушки. — Ты должен сразиться с великаном людоедом и спасти нас всех.
— Я убью его!
Руперт сгорал от нетерпения. Его голову венчал бумажный шлем, а грудь прикрывали доспехи из листа картона, завязанного на спине ленточками.
— В знак своей благосклонности я дам тебе талисман, — сказала Алина, протягивая белый платочек. — Вообще-то ты должен носить его на своем шлеме, но сейчас, думаю, будет удобнее спрятать его на груди.
Руперту не сразу удалось сложить платочек и засунуть его за пазуху.
— Поклонись королю, — продолжала наставлять его Алина, — скажи: во славу Святого Георгия и Англии! и скачи к логову людоеда.
— Я хочу убить великана, — по-детски коверкая слова, с завистью проговорил Айвэн.
— Ты будешь убивать его после того, как вернется Руперт,— ответила Алина.
— Во славу Святого Георгия и Англии! — произнес Руперт и взмахнул мечом.
Он сорвался с места и начал носиться галопом между деревьями, а в это время Айвэн, попытавшийся вырваться от Алины, заплакал:
— Я хочу убить великана! Я хочу убить его!
— Подожди, когда Руперт вернется и даст тебе покататься на своей лошадке, - попыталась успокоить его девушка.
— Как я вижу, королевские конюшни пусты, — заметил приблизившийся к ним лорд Доррингтон.
Алина удивленно вскрикнула, а Айвэн с радостным воплем соскочил с ее колен.
— Дядя Ульрик, я — король! Разве ты не видишь, что я король!
Лорд Доррингтон наклонился и, подняв корону, которая в суматохе свалилась с головы мальчугана, торжественно протянул ее Айвэну.
— Счастлив видеть вас, ваше величество. Руперт, который только что заметил лорда
Доррингтона, уже скакал назад.
— Я Странствующий рыцарь, дядя Ульрик, я убью людоеда и спасу тетю Алину.
Лорд Доррингтон с улыбкой взглянул на девушку.
— Вы, как я понял, уже стали родственницей.
— Они удочерили меня, — ответила она.
— Дядя Ульрик, у меня теперь есть настоящий пони, — заявил Руперт, — но у меня нет хлыста, а мама сказала, что я не должен ничего просить у вас.
— Так ты и не просил, — ответил лорд Доррингтон. — И если вы заглянете в холл, то обнаружите там коробку засахаренного миндаля, которая появилась каким-то таинственным образом.
— Засахаренный миндаль! — одновременно закричали оба малыша.
Лорд Доррингтон опустил Айвэна на землю. Дети помчались к дому, но внезапно Руперт остановился и, обернувшись к Алине, спросил:
— Ты почитаешь нам про Странствующего рыцаря перед сном?
— Конечно.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Это что, какая-то особенная история? — поинтересовался лорд Доррингтон.
— Это о тебе, — ответил Руперт. — Тетя Алина сказала, что ты Странствующий рыцарь, и я хочу послушать рассказ про тебя.
Внезапно Руперт сообразил, что Айвэн уже на полпути к дому и первым схватит коробку с засахаренным миндалем. Отшвырнув деревянную лошадку, он бросился вдогонку за младшим братом, теряя на бегу свои доспехи.
Лорд Доррингтон вопросительно посмотрел на Алину.
— Итак, я стал Странствующим рыцарем?
Он заметил, что ее жемчужно-белые щеки покрыл нежный румянец.
— Руперт спросил, как выглядел Странствующий рыцарь, - начала объяснять Алина, - и я ответила, что это вы и есть. В конце концов, вы на самом деле спасли меня от людоеда.
— Надеюсь, это мне удалось, — сказал лорд Доррингтон. — Вы счастливы здесь?
Ее глаза радостно заблестели.
— Необычайно! — воскликнула она. — Ваша сестра проявила исключительную доброту по отношению ко мне, совершенно незнакомому ей человеку.
При этих словах она взглянула на лорда Доррингтона и поняла, что он рассматривает ее волосы. Забеспокоившись, она откинула их за спину, как будто только что вспомнила, что они распущены.
— Простите... — начала она.
— Симонетта! — тихо произнес лорд Доррингтон, как бы обращаясь к самому себе.
— Вы имеете в виду Симонетту Веспучи? — удивленно спросила Алина.
— Да, - ответил лорд Доррингтон. — С нее Боттичелли писал свою "Венеру". Хотя цвет ваших волос больше подходит для картин Пьеро ди Козимо, который изобразил Венеру со змеей, обернувшейся вокруг ее шеи.
— По словам Элизабет, это вы сказали ей о том, что мне надо вымыть голову, — еле слышно проговорила Алина. — Как вы догадались?
— Цвет был изменен весьма искусно, но я с самого начала увидел в вашем облике какое-то несоответствие, - объяснил он.— Как будто смотришь на недописанную картину. Но я никак не мог понять, в чем дело. — Помолчав, он добавил: — Это преступление — скрывать такие изумительные волосы.
