Я поняла, что она права, поэтому промолчала, продолжая вести квадроцикл.
То, что мы на правильном пути, подтвердила огромная туша львиного червя. Возможно, это тот самый, что пытался напасть на Кору на нашем первом свидании. Брюхо вспорото от пасти почти до кончика хвоста, внутренности раскиданы по земле, медленно остывая. Я остановила квадроцикл и осмотрела тушу.
В экосистеме Загрея львиные черви – высшие хищники. Убить такого мог только кто-то очень большой и сильный.
И этот кто-то поистине ужасен.
– Что с ним случилось? – прошептала Кора.
– На него напал кто-то еще более крупный, – ответила я. Жуткие следы когтей на шкуре червя не могли быть оставлены местным хищником; его определенно убили те пришельцы. – Мы на верном пути.
Кора вздрогнула.
– Не знаю, хватит ли мне духу идти дальше.
– Но нам нужно идти дальше, помнишь?
– Черт возьми, да. Нужно. – Кора бросила еще один тревожный взгляд на горизонт и повернулась ко мне. – Можно спросить тебя кое о чем прямо сейчас? Хочу, чтобы ты ответила сразу.
– Давай. – Я снова завела квадроцикл. Что-то в туше львиного червя меня смутило. Чего-то с ней не так. Может, дело в том, как она выпотрошена? – В чем дело?
Наверное, спросит, верю ли я в то, что мы выберемся отсюда живыми. Или хочу ли я остаться на Загрее. Или…
– Ты возьмешь меня с собой?
Мне с трудом удалось сдержаться и не вдарить по тормозам. Я вертела головой, глядя то на дорогу, то на Кору. Вообще-то никакой дороги тут не было – стоило отвлечься, и все могло закончиться плохо. Кора, конечно, нашла самое подходящее время.
– Что?!
– Я знаю, что ты улетишь, как только вернешь Виолу. Ты должна. Твои родители… – она помедлила. – Они, ну умерли, и правление не позволит остаться здесь андроиду, и я бы на твоем месте не осталась. Даже я тут не хочу оставаться, честно. Ты возьмешь меня с собой?
– А как же твоя мать?
Кора медленно покачала головой.
– Она любит меня. Знаю, что любит. Но Загрей она любит не меньше. Ей хочется все тут устроить так, как она говорила. Она хочет стать тем самым человеком, что воплотит мечту в жизнь. Отец потому и ушел от нас – не мог смотреть, как она сама себя сживает со свету.
И теперь эти существа с исследовательского корабля сживают со свету Загрей. Было бы ужасно смешно, не будь так грустно. Я прикусила губу.
– Наш шаттл – далеко не премиум-класс, – наконец сказала я. – Там достаточно места – он рассчитан на четверых, – но только впритык. И мы не сможем развернуться на половине пути. Если ты передумаешь, придется тебе найти кого-то другого, кто отвезет тебя домой.
– Я все это прекрасно понимаю, – ответила она. – И все равно хочу лететь с тобой.
Похоже, она уже все решила. Я попыталась хоть на мгновение взглянуть на все это с ее точки зрения. Она хорошенькая, и популярная, и забавная, а еще она в ловушке. Заперта в этой захолустной колонии, где положение ее матери означало, что за ней будут следить, что бы она ни делала, и осуждать, чем бы она ни занималась. Кора всегда будет в тени своей матери. От нее ждут, что она будет держать марку, что станет настоящим лицом Загрея.
Каждый раз, целуя ее, я ощущала странный привкус машинного масла. Она разбиралась в машинах, хоть и хотела это скрыть. Я влюбилась в тот образ, который она создавала на публике, в ту роль, которую ей приходилось играть. Но теперь настоящая Кора постепенно проступала из-под маски – и она нравилась мне еще больше.
– Тебе придется попрощаться с матерью. Я не хочу, чтобы ты возненавидела меня, когда поймешь, что сделала что-то… необратимое. И, прошу тебя, относись к Виоле без каких-то предубеждений. Она моя сестра. Я почти всю жизнь знаю такую Виолу – не из плоти и крови, но с добрейшим сердцем. И если тебе будет неприятна сама идея…
– Оливия, я толком не знаю ее, – перебила Кора. – И если буду в ее отношении слегка осторожной – то только поэтому, а не потому, что считаю ее ненастоящей. Конечно, она – человек. Она твоя сестра. И только это важно. А все эти вопросы о том, кто настоящий, а кто нет, оставь философам. Если ты говоришь, что она настоящая, значит, так и есть, и я с этим согласна.
Я кивнула.
– Тогда можешь лететь с нами.
Кора улыбнулась. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, когда впереди показались склоны гор. Кора так и осталась с открытым ртом, глядя на жуткую картину впереди.
Я остановила квадроцикл и тоже застыла от изумления.
Шаттл врезался в землю примерно в десяти ярдах от входа в пещеру. Ударься он о скалу – взорвался бы и избавил нас от смертоносного груза. Вместо этого он, похоже, проехал днищем по земле, разбрасывая в стороны камни и вырывая с корнем кусты, потом наконец остановился и загорелся.
Земля кругом почернела и обуглилась – отличный фон для маскировки. Тут могла затаиться дюжина пришельцев, а мы их даже не заметим. Трава сгорела, большие кусты и деревья превратились в угли. Ничего живого здесь больше нет и уже не будет. Местность походила на спутник какой-нибудь планеты, который покинули работники месторождения, так как полезных ископаемых больше не осталось.
Кое-где на копоти виднелись следы ужасных когтей и гигантских туловищ. Все они вели к самой большой пещере, сходясь вместе у входа.
Я выудила из рюкзака пару склянок с плотной желтоватой пыльцой, которые прихватила в родительском кабинете.
– Держи, – шепнула я, передавая одну из них Коре.
Она побледнела и вытаращила глаза.
– Зачем? – шепнула она в ответ.
Я откупорила свою склянку и вытряхнула пыльцу на одежду. Размазала ее по лицу, рукам, волосам.
– Не знаю, сработает ли на них пыльца, но если да – мы выиграем время, – пояснила я.
Судя по тому распотрошенному львиному червю, вряд ли пыльца поможет. Сомневаюсь, что чудовища охотятся по запаху. И все же я готова была сделать что угодно, лишь бы унять этот животный страх в глазах Коры. Все, что угодно – лишь бы она не думала, что мы идем на убой.
Жуткий, безумный день. Он круто переменил мою жизнь далеко не в лучшую сторону, но зато теперь я уверена, что люблю Кору. Люблю еще как. Да, сейчас я на адреналине, и, возможно, я не буду любить ее так завтра или на следующей неделе, но сегодня мне хотелось, чтобы она осталась со мной навсегда, и мне стыдно за то, что свою сестру я люблю больше. Не будь этого, я бы развернула квадроцикл и погнала прямиком в космопорт, села в шаттл и вместе с Корой рванула в безопасное место.
Но я люблю и Кору, и Виолу, и я собиралась спасти их обеих – или так, или никак. Я должна хотя бы попытаться – это меньшее, что я могла им предложить.
Кора обсыпала себя пыльцой с ног до головы и стала похожа на вооруженный электрошокером призрак, нарисованный желтым карандашом. Я осторожно заткнула пробкой склянку с остатками пыльцы и распихала по карманам еще несколько пузырьков. Надеюсь, они не понадобятся.
