Я не стала указывать на то, что, если Делия впустила спасшихся к себе, она, вероятно, не захочет – или не сможет – оставить их здесь. Семейный шаттл мог вместить максимум шестерых пассажиров – в тесноте, да не в обиде. Виола, конечно, уже не считается – она весит не так много. Хорошо, мы сможем взять мать Коры и троих колонистов… Но это предел. Остальным просто не хватит места.
И что помешает Делии решить, что инопланетный подросток, чьи родители-биологи не смогли предотвратить биологическое бедствие, недостоин спасения? Она вполне может бросить меня с Виолой в компании этих тварей – будущих королей фауны Загрея.
Мысль пугающая, хоть и ничем не подкрепленная. Я понимала, что зацикливаюсь на ней, и понимала, почему: гораздо вероятнее, что Делия не позволит улететь со мной Коре. Судьба дочери – в ее руках, и она скорее посадит ее на судно, принадлежащее колонии, в компанию добропорядочных колонистов, не помышлявших о бегстве, но поставленных в тяжелые условия нештатной ситуацией. А я не хотела потерять Кору после всего, через что мы прошли вместе. То, что мы выжили в темной пещере, заполненной неизвестными монстрами, сплотило нас еще сильнее.
Я перевела дыхание и заставила себя улыбнуться.
– Пойдем поищем твою маму, – сказала я.
На этот раз Кора пошла со мной. В нос ударил тяжелый, сладковато-горький запах крови, оставленной засыхать на открытом воздухе, и еще какой-то аромат – более острый и менее узнаваемый.
Кислота. Но не разъедающая стены, а та, которой пользуются земные муравьи, чтобы узнавать сородичей. Когда мы с Виолой были маленькими, отец построил нам муравьиную ферму, надеясь пробудить в нас интерес к природе: сперва к земной, поскольку именно оттуда произошли люди, а затем и к природе других планет во всем ее странном и непредсказуемом (и все же – таком упорядоченном) многообразии.
Животные на разных планетах не так уж сильно различаются. Везде есть млекопитающие и насекомые, скелеты и кожа. Бывают, конечно, исключения, даже на Земле, но если эволюция один раз пришла к чему-то функциональному и легко воспроизводимому, то будет возобновлять это снова и снова, и на ближних, и на дальних рубежах Вселенной.
Общественные животные, существующие колониями, различают друг друга по запаху. Они используют специальные кислоты и феромоны, которые любой член колонии сможет распознать и понять. Запах в воздухе совсем не похож на тот, что шел от нашей муравьиной фермы, но я поняла его предназначение. Еще один кусочек биологического пазла встал на место.
Существо, последовавшее сюда за квадроциклом, оставляло след, отмечая свой путь. После оно вернулось в улей с информацией, что в колонии есть еда и существа, пригодные для инкубации детенышей. Мы сами провели яркую линию от моего дома до колонии, сами показали монстрам, где нас искать.
Глупо сожалеть об этом. Я всего лишь пыталась нас спасти. Я сделала все, что было в моих силах. Глядя в бледное полумертвое лицо Коры, я надеялась, что подруга не поймет того, что только что поняла я. Надеюсь, она никогда не станет винить себя.
Улицы залиты кровью, стены красные и липкие, но тел на удивление мало. На виду, во всяком случае. Видимо, твари унесли их с собой. Интересно, многих ли они забрали живьем? Сколько колонистов сейчас висят на стенах пещеры, где умерла моя мать, и ждут ужасающего, необъяснимого конца?
Земля под ногами мягкая и упругая. Я не смотрю вниз. Не буду смотреть. Если я не буду видеть, на что наступаю, мне не придется потом об этом думать.
Кору непрерывно трясло мелкой дрожью, которая словно бы начиналась где-то в области живота и расходилась волнами по всему телу.
Мы завернули за угол и увидели Алису. Ее волосы в крови и прилипли к лицу. Глаза так широко распахнуты, что мне была видна окружающая радужку белизна, отчего Алиса казалась героиней детского ужастика, монстром, сбежавшим с затерянной в космосе исследовательской станции. Но она – не монстр. Она всего лишь девочка. А настоящие монстры вовсе не сбежали из ужастика – они реальны.
У Алисы в руках пистолет. Я узнала это оружие: когда-то оно принадлежало Рокуэлл. Раньше я видела его у охранницы на бедре – пистолет служил, скорее, для вида, чем для чего-либо еще. Теперь другое дело. Алиса крепко сжимала рукоятку, положив палец на спусковой крючок.
– Алиса! – Кора, кажется, вне себя от радости. Это хорошо. Ее возглас прозвучал очень громко. Это уже хуже. Крик отражается от стен, словно сигнал для всех, кто остался в колонии: где мы находимся и как нас сцапать. – Ты в порядке?
Алиса посмотрела на нее невидящим взглядом. Мне вдруг захотелось дать деру.
– Я? – переспросила она. – В порядке? Ага. Конечно. Они забрали моих родителей – обоих. Мы хотели забраться в вездеход, но они просто пробили стену. Я осталась одна, и ты… и ты спрашиваешь, в порядке ли я? Раз эта кровь не моя, ты думаешь, я в порядке?
– Алиса. – В голосе Коры сквозил ужас. – Мне очень жаль. Мне… Я не знаю, почему так вышло. Ничего этого не должно было произойти. Мы идем к моей маме, а потом улетим отсюда. С Загрея. Можешь лететь с нами.
Кажется, я не обратила особого внимание на то, что Кора предложила Алисе взять ее с собой. В конце концов, может, это и разумно. Если нас будет трое, не считая Виолы, и мы скажем Делии, что на шаттл поместятся только шесть человек, возможно, она рассудит здраво. Скорее всего, здесь есть еще корабли. Почти все колонисты отдали свои суда на переработку, но ведь у них были шаттлы вроде тех, что отправились на исследовательский корабль. Еще должен быть транспорт, на котором доставляют продовольствие и медикаменты. Да и собственный шаттл был не только у нас.
Может, все выжившие смогут улететь отсюда в целости и сохранности.
– Лететь с вами? – Алиса вытаращилась на нас с почти комичным удивлением. – Скажи мне, нафига? Тут мой дом. Я здесь родилась. Я третий ребенок, рожденный в колонии. У родителей есть свидетельство от губернатора, висит в рамке у нас на кухне. Другого дома у меня нет. Никуда я отсюда не полечу.
– Алиса! – Кора сделала шаг вперед и протянула к ней руку. – Ты же понимаешь! Здесь теперь опасно! Пошли уже!
– И кто же в этом виноват, а? – Алиса резко направила пистолет прямо на меня. Рука дрожала, но чтобы попасть с такого расстояния, ей не придется особенно целиться, достаточно просто нажать на спуск. Смерть будет долгой и мучительной. Лучше уж сразу в голову. – Эй, ты! Да, да, ты, я к тебе обращаюсь. Твои родители должны были позаботиться о том, чтобы здесь ничего подобного не произошло. Мы им хорошие деньги за это платили. Они должны были защитить нас!
Эти ее слова звучали прямым обвинением, и тут я поняла две вещи разом. Первое: гибель родителей прямо у нее на глазах сломила Алису. Ее можно понять – сама недавно это же пережила. Она потеряна, испугана, и то, что в подобном состоянии ей в руки попал пистолет, – очень плохо. И второе: мы никак не можем взять ее с собой. Даже если предположить, что от шока, захватившего ее сейчас, она как-то оправится, в чем я лично сомневалась, в ее глазах я так и останусь монстром. Единственным виновником трагедии.
