— Действительно, как я мог забыть? — ядовито выплюнул он. — Что ж, я не могу не позаботиться о невесте брата. Угощайся.
Расгар порывисто развернул на песке свою рубашку, в которой принес несколько плодов гиа. Мне стало стыдно. Обо мне позаботились, а я и тут нашла, к чему придраться.
— Спасибо, — тихо произнесла я и, взяв один из плодов, надкусила. — Очень вкусно.
Расгар от перемены моего настроения впал в ступор. Настороженно покосившись на меня, он прищурился и подался чуть вперед, будто пытался разглядеть что-то на моем лице. Честно говоря, на его месте я бы тоже начала что-то подозревать. Уж слишком резко я перешла от откровенного раздражения к дружелюбия.
— Присоединишься ко мне? — кивнув на угощение, предложила я.
Расгар с тихим смешком уселся рядом со мной на песок и взял один из фруктов.
— Неужели ты созрела для нормального разговора? — недоверчиво спросил он, продолжая разглядывать меня с каким-то новым, непонятным мне выражением.
— Для разговора. Прошу не путать это с…
— Почему ты бросила пение? — перебил меня луар с искренним интересом.
— Я… Это сложно, — задумчиво ответила я, устремив взор на спокойную водную гладь.
— У тебя потрясающий голос. И на сцене ты… другая.
— Какая? — с улыбкой спросила я, повернувшись к Расгару.
— Свободная, — уверенно ответил он и добавил: — Настоящая.
— Брось.
— Я серьезно. Тебе же это нравится. Так почему ты отказалась от любимого занятия?
Слова Расгара били точно в цель. Я невольно вспомнила свои вчерашние ощущения: давно забытое чувство эйфории, драйв, кайф от отдачи зрителей и энергию, переполняющую тело. И я всерьез задумалась над заданным вопросом. Почему я перестала петь и… Как так получилось, что моя жизнь стала похожей на будни бездушного робота, у которого есть только работа? Раньше я так стремилась к повышению, что не обращала на это внимания, но сейчас… Сейчас меня это не на шутку обеспокоило. Куда делась девушка, которая наслаждалась каждым мгновением? В какой момент она превратилась в каменную леди без какой-либо личной жизни?
— Ты задаешь очень сложные вопросы, — тяжело вздохнула я.
— А мне кажется, что они очень даже полезные. Для тебя самой. Но, дай угадаю, ты сама не знаешь ответ.
— Тебе обязательно постоянно вводить меня в ступор?
— Я хочу, чтобы ты услышала себя. И если для этого нужно постоянно выводить тебя из зоны комфорта, я буду это делать.
— Зачем? Так хочется поиграться с неприступной свахой? — снова ушла я в глухую оборону.
Так странно… Мне хотелось открыться Расгару. Выговориться и, возможно, самой понять многие моменты. Но в то же время я понимала — он не тот, кому стоит изливать душу. К нему нельзя привыкать, нельзя довериться, ведь в последствии это разрушит меня. Отбор рано или поздно закончится, и мне не хотелось уезжать домой с разбитым сердцем. Я не имею права на такую ошибку. Как я смогу нормально работать в состоянии депрессии?
— Почему ты все мои действия воспринимаешь, как поиграться?
— Потому что так и есть? — усмехнулась я.
— Ты сейчас хочешь, чтобы я тебя переубедил?
— Я…
— Если ты не хочешь раскрывать мне душу, и я задел болезненную тему, давай прекратим этот разговор и спокойно дождемся твоего жениха, — бросил Расгар и отвернулся.
Ну вот опять. Казалось, нам просто не суждено нормально поговорить. Я так боялась подпустить луара ближе, чем нужно, что на каждый его шаг выпускала иголки, как до смерти напуганный ежик. Рядом с Расгаром я сама себя не узнавала. А в его присутствии элементарно терялась, как девочка.
Воцарилось напряженное молчание. Не знаю, о чем думал луар, но я, вдруг, поняла, что мне действительно нужен подобный разговор. Даже для того, чтобы самой понять причину своей закрытости.
— Участие в группе отчасти было проявлением бунтарства, — тихо начала я.
Расгар дернулся от звука моего голоса. Он точно не ждал от меня откровений. Медленно повернувшись ко мне, луар выжидающе выгнул бровь. В его глазах плескался живой интерес, и это меня очень подбодрило.
— Моя мама очень властная женщина, которая не признает ничьего мнения. Только папа может повлиять на нее. Не знаю, как, но ему удалось даже отстоять мое право жить в общежитии при институте. Я впервые почувствовала себя свободной, когда переступила порог своей новой комнаты с чемоданом в руке. Такого счастья, как тогда, я не испытывала. Наконец-то я была свободной, могла принимать собственные решения, ошибаться и не думать, что какое-то мое действие приведет к скандалу с мамой. Мне хотелось совершать безумства, и я первым делом отправилась на прослушивание в студенческую группу. Честно говоря, ни на что не надеялась, но меня сразу взяли. Еще в школе я в тайне от мамы ходила на уроки пения и мне не терпелось попробовать выступить перед публикой.
Наш первый концерт прошел на студенческой вечеринке. Я так волновалась, места себе не находила, а когда вышла, все переживания исчезли. Ребята меня так поддерживали, встретили настолько тепло, что я не имела права подвести их. Я закрыла глаза, взяла первые ноты и… — вспоминая заново самые волнительный момент, я зажмурилась, как тогда, и вновь ощутила те эмоции.
Ту жажду жизни, авантюризм и эйфорию от понимания, что зрителям нравится мой голос, моя песня. Тот адреналин, который бурлил в крови и… вчерашний вечер, когда я вновь испытывала драйв от собственного выступления. Когда улетела в свой, отдельный мир, где нет проблем и не нужно вечно держать лицо. В мир, где я такая, какая есть.
— И? — прервал мои размышления Расгар.
Похоже, пауза слишком затянулась. Я сначала и не поняла, что от меня хотят услышать. Не сразу вспомнила, на чем остановилась. А наткнувшись на пробирающий до костей взгляд луара, совсем стушевалась. Казалось, он видит меня насквозь, легко читая мои мысли.
— Я думаю, ты понял, — загадочно протянула я и смущенно улыбнулась.
Стало, вдруг, неловко делиться с мало знакомым мужчиной настолько личными и, я бы даже сказала, интимными подробностями.
— Ты снова закрылась, — с досадой покачал головой Расгар. — Но когда раскрываешься, ты прекрасна.
— Расгар…
— Почему ты перестала петь, Лира?
— Мне было так хорошо… Я поняла, что не хочу возвращаться домой и дала себе слово, что не вернусь, стану самостоятельной. На группу и встречи с друзьями времени не осталось. Я устроилась на работу курьером в небольшое брачное агентство и усердно училась. Все силы уходили на это. Ведь не секрет, что высшее образование без опыта работы ничего не значит. У меня сменились приоритеты.
Расгар слушал очень внимательно, а меня словно понесло. Я говорила, говорила, осознавая, что сама сделала выбор. Жалела ли я, что не пошла в другом направлении? Точно нет. Возможно, я могла бы стать певицей. Возможно, я могла стать популярной. Не буду врать, иногда сожаление об упущенных возможностях накрывало с головой. Но сейчас, спустя столько лет, я отчетливо поняла — музыка была лишь моим хобби. Неправильным считала лишь отказ от своих увлечений. Я намерено лишила себя радостей, следуя своей цели. И это коснулось не только пения, но и личной жизни. Я словно запретила себе быть счастливой, пока не добьюсь своей мечты. Но жизнь проходит, утекает так быстро, что можно и не заметить, как она закончится. Так стоит ли ограничивать себя ради достижения призрачных целей? Они ведь могут и поменяться…
