— Не я, — возразил Панкратов. — Совсем другой человек. Через меня они рассчитывают выйти на него. Поставьте все телефоны ритейлера на прослушку.
— Уже поставил, — сообщил Николай Николаевич. — Десять минут назад был интересный звонок. Хотите послушать?
— Давайте.
Шорох в телефоне прервался грубым мужским голосом:
— Слышишь меня? С тебя бутылка. Скоро найдем твоего клиента.
— Вы ищите его уже месяц, — недовольно ответил абонент.
— Не ссы. Уже сидим у него на хвосте. День-два, и он наш.
— Жду.
Связь прервалась.
— Первый Федя Кривой, — прокомментировал Николай Николаевич. — С кем говорил, неизвестно.
— Прокрутите запись еще раз, — попросил Панкратов. — Голос вроде знакомый.
Он внимательно прослушал разговор.
— Да, знаю абонента. Это Михеев, генеральный директор ЗАО «Росинвест». Поставьте на прослушку его телефоны. Запишите офисный и мобильный.
Панкратов продиктовал номера.
— Сделаем, — сказал Николай Николаевич. — Контрнаблюдение снимаем?
— Пока нет.
— Понял. До связи!..
Значит, Михеев. Что ж, этого можно было ожидать. Теперь было что сообщить Гольцову.
Для деловых людей в Москве давно уже не было секретом, что в милиции можно в частном порядке заказать любые услуги — от наезда на конкурента до силового прикрытия рейдерского захвата чужого бизнеса, от защиты от наезда до силового противодействия рейдерам. Только плати. Но тут были свои тонкости. Федя Кривой, хорошо известный оперативникам уголовного розыска, не мог заказать профессиональную наружку ни за какие деньги, никто бы на это не пошел, слишком стремно. Поэтому он был вынужден обходиться своими силами. А вот прослушку любых телефонов мог заказать без труда, если не в милиции или в ФАПСИ, то в какой-нибудь частной фирме, специализирующейся на таких услугах. В Москве их было немало. Понятно, что они себя не рекламировали, но кому надо, те знали.
Панкратов был не на сто процентов уверен, что его телефон не поставлен на прослушку еще со вчерашнего дня, но предпочел не рисковать. Он сделал то же, что Вера Павловна. Оставил машину у метро «Тургеневская», вошел в вестибюль и сунул карточку в телефон-автомат. Прикрывая аппарат спиной, набрал номер Гольцова:
— Георгий, нужно встретиться.
— Приезжайте, — ответил Гольцов. — Я дома.
— Не могу, у меня на хвосте две машины. Только и ждут, когда я к вам приеду. Давайте в городе. Скажем, на выходе из «Баррикадной», это по вашей линии. Часа за полтора успеете?
— Это так срочно?
— Да, срочно, — подтвердил Панкратов.
— Выезжаю…
Теперь нужно было оторваться от слежки, причем так, чтобы эти в «ладе-приоре» и «лендкрузере» ничего не заметили. Немного подумав, он доехал до спорткомплекса «Олимпийский» на проспекте Мира и взял в кассе билеты на два сеанса в бассейн.
— Вода сорок пять минут, — предупредила кассирша. — Еще полчаса на раздеться-одеться.
— Спасибо, понял, — сказал Панкратов и прошел внутрь, не оглядываясь, но твердо зная, что у кассы уже вертится какой-нибудь господинчик, любопытствующий узнать, какие билеты купил его знакомый. Ну, такой представительный, седой, с коротенькой стрижкой, мы договорились вместе поплавать, но я немного опоздал. Взял на два сеанса? Спасибо. Нет, мне не нужно, столько времени у меня нет, поплаваем в другой раз.
Но в раздевалку Панкратов заходить не стал, обогнул главную спортивную арену, на которой монтировали громоздкое оборудования для какого-то вечернего музыкального шоу, служебным коридором вышел в хозяйственный двор с фурами, на которых это оборудование привезли, и через пять минут оказался на тихой улочке позади спорткомплекса. Незаметно осмотрелся. Никто не выскочил следом, суматошно озираясь по сторонам. Нехитрый фокус удался, два с половиной часа было выиграно. Панкратов тормознул частника и направился к «Баррикадной».
Минут двадцать он прождал на солнцепеке, пока из метро в толпе пассажиров появился Гольцов — в легком светлом костюме, в солнцезащитных очках в стильной оправе. Приостановился, закуривая, рассеянно глянул по сторонам. Увидев Панкратова, посочувствовал:
— Давно ждёте? Ну и жара. Говорят, такого лета в Москве не было сто тридцать лет. Хоть покупай кондишен. Останавливает одно: а если он не будет нужен еще сто тридцать лет? Где бы нам поговорить?
— Я знаю одно спокойное место, здесь рядом. Пойдёмте, — предложил Панкратов.
Пересекли Садовое кольцо, забитое машинами, как дальневосточные реки идущей на нерест горбушей. Однажды в командировке Панкратов видел это впечатляющее зрелище и вспоминал его, глядя на московские улицы. Разве что машины, как горбуша, не лезли друг на друга. Но иногда лезли, и тогда всё движение замирало. Свернули на Поварскую, подошли к зданию затейливой старинной архитектуры.
— Это же Центральный дом литераторов, — прочитав вывеску, заметил Гольцов. — Нас туда пустят?
— У вас деньги есть?
— Есть.
— Тогда пустят.
Они беспрепятственно вошли в знаменитый на всю Москву Дубовый зал ресторана ЦДЛ, но сразу поняли, что здесь поговорить не удастся. На половине зала столы были сдвинуты, вовсю бушевал банкет. Человек на сорок. И на писателей они были не похожи. На сотрудников крупного банка, на топ-менеджеров преуспевающей фирмы, но только не на писателей.
— Корпоратив, — заключил Панкратов. — Но ничего, найдем другое место.
Они прошли через ресторан, в вестибюле спустились вниз и оказались в малолюдном кафе с десятком столиков и буфетом с внушительной кофеваркой, за которым восседала полногрудая крашеная блондинка.
— Откуда вы здесь всё знаете? — удивился Гольцов.
— Приходилось бывать, жена водила на разные мероприятия. Фильмы из категории «кино не для всех», литературные чтения. Пыталась приобщить меня к культурной жизни Москвы.
— Приобщила?
— Не очень. Вам пива?
— Нет, минералки.
Устроились за столиком в углу. Панкратов сказал:
— Ну вот, здесь можно спокойно поговорить.
IV
Подробный отчет Панкратова о событиях двух минувших дней Гольцов выслушал внимательно, не перебивая. Немного подумав, кивнул:
— Спасибо, Михаил Юрьевич, вы всё правильно сделали. Сколько вам это стоило?
— Мне? — переспросил Панкратов. — Вам, Георгий. Мне такие расходы не по карману.
— Я неправильно выразился. Мне, конечно. Так сколько?
— Пока не знаю. Счет представят, когда работа будет закончена. Как сейчас говорят — инвойс.
— Работа закончена, мы уже всё узнали.
