Впрочем, я не собиралась расстраиваться из-за подобных мелочей. Они мне никто, заявила себе твердо. Ни попадать в их семью, ни уж тем более претендовать на чужие деньги я не собиралась. Мне этого не надо!
У меня есть своя семья и свои деньги, и уже очень скоро будут диплом и престижное место при дворе короля Ридии. Оставалось только… Ну да, оставалось выбраться из трирейнской паутины и вернуться домой.
Очень скоро король еще раз поздравил всех с окончанием Первого Испытания, затем попрощался с покидавшими его избранницами, не забыв пригласить их остаться на балу. Спустился к нам, и слуги тотчас же принесли бокалы с золотистой жидкостью, которые раздали всем прошедшим во второй тур избранницам.
Мне тоже достался. Оттесненная толпой девушек, я стояла чуть поодаль, поглядывая на Хакана Ассалина, в который раз отметив про себя спокойное благородство его лица и уверенную властность его слов и жестов.
Ах да, слова!..
Подняв свой бокал, король произнес тост. Он надеялся, чтобы этот Отбор поможет обрести ему истинную любовь, и хотел бы, чтобы его желание совпало с мыслями и стремлениями оставшихся избранниц.
На это девушки радостно заверили его, что так оно и есть. Они тоже об этом мечтают.
Отпил.
Я же, загадав желание поскорее вернуться в Ридию, тоже отхлебнула из своего бокала. Странное дело, внутри оказалось вовсе не шампанское, а сладкий, приятный на вкус напиток с пузырьками газа. Однозначно, яда в нем не было – на всякий случай я проверила его заклинанием. Поэтому, пожав плечами, допила – вкусно!
Тревога постепенно отступала, и я решила, что раз уж сегодня из дворца мне все равно не выбраться, то стоит немного успокоиться. Перестать терзаться размышлениями, вместо этого потанцевать с королем, пару раз отдавив ему ноги, затем поговорить с графом Легером – интересно, что у него за доказательства? – а завтра уже подумать, как провалить Второе Испытание.
Судя по разговорам, оно называлось «Верность», так что произвести на нем плохое впечатление мне не составит особого труда. Если уж речь пойдет о верной любви к Трирейну, я первая кандидатка на вылет!
Поэтому, вернув бокал лакею, вслед за другими избранницами отправилась в Бальный Зал и уже через несколько минут улыбнулась Хакану Ассалину, потому что подошла моя очередь с ним танцевать.
Что уж душой кривить – он был отличным партнером, так что оттаптывать ему ноги мне перехотелось. Но это вовсе не было поводом оставаться в Трирейне!
После танца, поговорить во время которого с королем не было ни единого шанса, Хакан Ассалин обратил внимание на младшую из Легеров. За ней уже дожидалась своей очереди Камилла, после которой шли близняшки Теммер – Розанна и Мартина.
Тут к моей руке прикоснулся граф Легер. И я, кивнув, отправилась за ним к выходу из Бального Зала, потому что пришло время получить обещанные доказательства.
***
Разговаривали мы в небольшом кабинете на третьем этаже Центрального Крыла. Вернее, сначала граф принялся нервно расхаживать из угла в угол, потому что я, войдя, направилась к разожженному камину. Протянула руки, пытаясь согреться.
После жаркого дня к ночи похолодало. По ногам вовсю гулял сквозняк, раздувая подол тонкого платья, и я порядком продрогла, пока мы шли по пустынным переходам дворца. Оказалось, для Трирейна это обычное дело – с гор к вечеру спустилось облако и налетел ветер, принеся с собой холодное дыхание ледников.
Об этом и поведал мне Расмус Легер, после чего, дав согреться, разложил передо мной на дубовой поверхности стола письма. Их было пять штук, и все они, без сомнения, были написаны рукой моей матери. Я, изучившая каждую завитушку в буквах ее предсмертной записки, можно сказать, была экспертом в почерке Анны Ривердейл!
Вот и теперь я смотрела на ее ровные строчки и характерное написание «В» и «Т» и не могла поверить своим глазам. Взглянула на даты – четыре письма были написаны до моего рождения, последнее – через месяц после него, и под каждым красовалась изящная мамина подпись, подделать которую было очень и очень сложно.
Но письма не были подделкой – все без исключения они были выведены рукой Анны Ривердейл. Я до сих пор чувствовала слабые отголоски ее ауры.
Только вот их содержание…
- Маллет мне их отдал, – перестав расхаживать из угла в угол, произнес Расмус Легер. – Принес и кинул на стол. Заявил, что не собирается больше молчать и что не позволит мне воспитывать его ребенка. Ваше внешнее сходство несомненно, но помимо этого у него есть письменные доказательства измены моей жены.
В горле у меня пересохло, буквы замелькали перед глазами, словно пытались убежать от моего пытливого взора. Потому что доказательства у него были.
В этих письмах изнывающая от страсти мама признавалась в том, как сильно она любит Сильвера Маллета и ждет не дождется их новых встреч. Договаривалась о свиданиях, описывала свои ощущения от… любовных игр, а потом признавалась в нежелательной беременности. Боялась, что их обман заметит муж и ей не поздоровится.
Но в последнем письме мама говорила, что все утряслось. Муж так и не понял, что дочь не от него.
Дочитав до конца, я была готова схватиться за голову, в которую не укладывалось… все это! Дыхание в который раз перехватило, грудь резануло острой болью, но я все же заставила себя успокоиться.
За голову хвататься тоже не стала. Сложила письма в стопку и уставилась графу Легеру в глаза.
- Этого не может быть, – сказала ему спокойно. – Почерк ее, аура ее, но я уверена, что письма поддельные. Неужели было так сложно проверить?
Тот покачал головой.
- Я проверял. Вызывал магов, и они подтвердили их подлинность. Сделали слепок ее ауры и вынесли свой вердикт. Их написала моя жена, своей рукой, без какого-либо магического принуждения. Да, Анна от всего отказывалась, заявляя, что она ни в чем не виновата, но ты была ходячим подтверждением ее измены. Твой Темный Дар, твой цвет глаз…
- Это нормально для полукровки, – сказала ему, кусая губы. – В роду Ривердейлов были демоны, Темный дар проявляется через поколение. Думаю, мама об этом говорила…
- Говорила, поэтому я не собирался слепо верить Маллету, хотя все доказательства были налицо. Переполненный отчаяньем, я пошел к Сестрам Трехликой и попросил их дать свое заключение. Подтвердить наше с тобой родство. Магия крови, – пояснил он. – Они обладают древними знаниями… Они могли дать ответ на мой вопрос.
- И что же? – спросила у него, хотя и так уже поняла. – Они дали вам свой ответ?
Граф уставился мне в лицо.
- Дали. Сказали мне, что ты не моя дочь.
На это я закрыла глаза. Ах, вот как!..
- Затем Маллет потребовал у меня отдать ребенка. Прислал своих поверенных... – Граф вновь принялся расхаживать из угла в угол. – Пойми, Эйвери!.. Я был разбит, раздавлен горем. Уничтожен предательством любимой жены. Пытался вызвать Маллета на дуэль, но он лишь рассмеялся мне в лицо. Сказал, что и так уже меня победил. Тогда я отправил Анну в Обитель и в отчаянии подал на развод. Не думал, что Великая Сестра его одобрит, но, к удивлению, быстро получил ее разрешение. Она заявила, что стены Обители помогли... Моя жена раскаялась в своей измене и решила принять монашеский постриг.
