Судя по лицу графа, он не был мне помощником. Сказанное выбило его из колеи, и он вновь принялся расхаживать по комнате, время от времени вскидывая руки, словно уже душил Маллета.
Но я знала, что еще рано. Сперва надо было понять...
Разобраться, был ли удар направлен именно на мою маму? Или же целью была наша семья? А что, если его жертвой должен был стать Расмус Легер, а нам с мамой отвели роль пешек, которыми пожертвовали в ходе игры?
Внезапно вспомнила.
- Семья Легеров на протяжении веков становилась префектами столицы. – То-то у орла с ключом на их гербе такой надменный вид! – Но сейчас в Коррине другой градоначальник. – Разговорчивый извозчик по дороге во дворец щедро поделился со мной слухами и сплетнями. – Это ведь Маллет?
- Именно он! – выдохнул граф.
- Но почему?
- Потому что восемнадцать лет назад я снял свою кандидатуру с должности. Моему отцу пришло время уходить. Да, я собирался занять его место, но не смог. Мне было не до работы. Я... – он посмотрел мне в глаза и осекся.
- Вы страдали, – подсказала ему, и граф кивнул.
- Поэтому я ушел, а городской совет почти единогласно проголосовал за Маллета.
Расмус Легер уставился на меня неверяще, на что я независимо пожала плечами. Он хотел ответов – пожалуйста! Получите и распишитесь.
- Есть ли еще какие-то вопросы? – спросила у него. – Или же мне разложить все по полочкам? Рассказать, что и как именно произошло и кому все это было выгодно?
Мне все стало кристально ясно.
Ясно, с какой целью затевалось это преступление, в котором маме и мне отвели роль рычагов давления на Расмуса Легера, заставив того уйти с должности нового префекта. Ясно, что в заговоре участвовали как Сильвер Маллет, возжелавший эту должность, так и культ Трехликой Богини – они на словах подтвердили мое родство с Маллетом, а Великая Сестра дала отцу развод.
Выходило, они действовали заодно. Вместе с Маллетом и уморили мою мать! Могли бы уморить и меня – я нисколько не была им нужна, – но дядя все-таки успел забрать меня из того жуткого приюта!
Ясно, почему Легер не стал убивать Бертрана Ривердейла на дуэли – по сути своей, он был неплохим человеком, павшим жертвой тех же обстоятельств, что и я. И еще мне стало ясно, что Маллеты снова что-то замышляли – не зря Закарий Маллет крутился возле Анаис Легер.
Единственное, мне не совсем было понятно, почему на подобное пошли Сестры Богини. Но вариантов было несколько, выбирай не хочу! Вполне возможно, они решили укрепить свою власть в столице, заручившись поддержкой нового префекта, который не позволил вере в Великого Отца набирать популярность. Или же Маллет им пообещал, придя к власти, побаловать Богиню – то-то по словам того же извозчика, за последние годы в Коррине выросло аж несколько новых Храмов Трехликой.
- Мне очень жаль, Эйвери! – наконец, нарушил повисшее молчание граф. – Я искренне сожалею обо всем, что произошло восемнадцать лет назад. Мне жаль, что не разглядел врага у себя под носом и своими руками погубил Анну, которую любил больше всех на свете. И еще мне жаль, что моя старшая дочь выросла вдали от меня.
К моим глазам прилили слезы – не такого я ожидала услышать от графа Легера!
- Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить? – спросил он.
- Не знаю, – сказала ему, прикусив губу. – Все так неожиданно… Мне надо подумать… Вернее, мне нужно время. Я слишком долго вас ненавидела, чтобы вот так взять и все забыть!
- Я и сам умираю от отвращения к себе, – признался он. – Но пока еще не умер, я успел кое-что сделать. Вот! – протянул мне свиток. – Возьми.
- Что там? – поинтересовалась у него, но брать не спешила.
Мне казалось, что внутри было нечто крайне важное. То, что изменит мою судьбу навсегда, как и эта поездка в Трирейн.
- Разверни.
Наконец, после некоторых колебаний все-таки послушалась. Раскрутила свиток, уставившись на печать королевской канцелярии с грифонами и щитом.
Это был новенький трирейнский паспорт и выписка из титульной книги лордов, гласившая, что отныне у меня другое имя.
Леди Эйвери Легер.
И, однажды отняв имя, отец мне его вернул.
Глава 6
Спать я легла поздно, и сны мне снились в высшей степени странные. Правда, до этого я долго ворочалась в кровати, разглядывая висевшие под потолком собственные магические светлячки, и пыталась сжиться с тем, что услышала от Расмуса Легера.
С тем, что все оказалось иначе, чем я думала. И что мой главный враг вовсе не тот, кого я привыкла ненавидеть.
Сильвер Маллет – вот кто был истинным виновником того злодеяния! Он и Сестры Трехликой Богини, которые помогли ему погубить мою мать и разрушить мою семью.
Но вина Расмуса Легера тоже была... Восемнадцать лет назад он оказался слаб и пошел на поводу у собственных чувств. Гнев застил ему глаза, не позволив принять верное решение; не дал разглядеть змею, которая уже впилась в него ядовитыми зубами.
О, если бы он поверил моей матери!.. Если бы он смог прислушаться к ее словам!.. Но он не смог и не прислушался.
Но все равно я чувствовала, как гнев и застарелые обиды понемногу отступали. Вместо них пришла холодная ненависть к тому, кто это совершил. Да, я приехала в Трирейн не для того, чтобы мстить, но Сильвер Маллет не должен был остаться безнаказанным!
При этом я прекрасно понимала, что нужно действовать аккуратно, потому что Маллет чрезвычайно опасен. Он обладал огромными связями и почти неограниченной властью в столице. К тому же на его стороне Сестры Трехликой – а эти бледнолицые жабы сделают все, чтобы скрыть преступление и свое в нем участие.
К тому же прямых доказательств чужой вины у нас не было – лишь метка на моем плече, возвестившая о старом обмане, и косвенные улики. Вернее, едва читаемые отголоски Адского Пламени, которые еще надо серьезно постараться, чтобы уловить. При этом они ничего не скажут Светлым магам – те попросту их не почувствуют, – а Темные, подчиняясь Маллету, могут взять и промолчать.
И я не знала, что мне теперь со всем этим делать.
Не только с Маллетом, но и с тем, что граф Легер жаждал наверстать упущенное за эти восемнадцать лет, а две единокровные сестры, наоборот, не хотели иметь со мной никаких дел. Подозревали во мне самозванку, желавшую разрушить их семью, решив, что я покушаюсь на деньги их отца.
К тому же я и сама не собиралась оставаться в Трирейне! Моя судьба была тесно связана с жизнью Бертрана Ривердейла, потому что мы с ним – неразлучные компаньоны в странствиях и поисках неведомого. Я настолько привыкла, что иной жизни для меня не существует, и теперь растерянно размышляла…
Неужели все может быть по-другому?
Неужели я когда-нибудь смогу принять тот факт, что у меня есть отец – настоящий, а не одно лишь эфемерное слово, – уверявший, что его дом в полном моем распоряжении, а сестры обязательно меня примут?!
