И все, все закончилось!
Убедилась – пусть волдыри еще не сошли, но вместо грифонов и орла с ключом я увидела чистый участок заживающей кожи. И никакой больше отметины Трехликой, да и Сестры Богини тоже не почтили меня своим появлением с утра пораньше.
Вместо них пришли мои служанки. Поздоровавшись, доложили, что сейчас около десяти часов утра. Принесли домашнее платье, заявив, что все-таки разобрали саквояжи графа Легера. Быть может, я соглашусь надеть подарок, он как раз подходит к случаю?..
И я, помявшись, все-таки кивнула. Ну что же, раз Камилла Легер не возражает, почему бы и нет!
Затем попросила принести мне завтрак. Нет, отправляться в Розовый Зал Центрального Корпуса для совместного времяпрепровождения с оставшимися участницами у меня не было ни сил, ни желания, но есть хотелось до невозможности. Последний раз съестное я видела вчера, поэтому накинулась на еду, как голодный лев на добычу. Съела пшеничную кашу с фруктами, запив все кофе с молоком, слушая рассказы служанок о том, что произошло, пока я спала, потому что половина вчерашнего дня и эта ночь выпали из моей жизни.
Правда, ничего особенного не произошло. Только то, что вчера меня принес сам Хакан Ассалин, который, уложив меня в кровать, выразил королевское недоумение тем фактом, что я живу на Четвертом Уровне, а не на Первом, как остальные его избранницы.
- Чем же плох Четвертый Уровень? – пожала я плечами, решив, что свежевыпеченная булочка с джемом – настоящее произведение пекарского искусства.
И мне обязательно нужно съесть еще одну.
Впрочем, это был риторический вопрос, на который служанки не знали ответа. Знали лишь то, что леди Вайолет – она тоже присутствовала – принялась оправдываться перед королем, после чего он распорядился оставить меня на ночь здесь, чтобы я проснулась в знакомой кровати.
Но по полудню мне грозит переезд на верхнюю террасу.
- Это мы еще посмотрим! – отозвалась я, прикончив вторую булочку.
Улыбнулась счастливо, подумав, что нет ничего лучшего, чем завтракать в постели, когда в комнате полно букетов, перевязанных лентами в цвета королевского флага – наверное, чтобы у меня не было сомнения в личности дарителя! И цветы пахнут до одури сладко, а сквозь раздвинутые служанками шторы светит яркое солнце и зеленеет листва в саду. Вулкан не спешит извергаться, и никто, никто больше меня не убивает!..
- Что же было дальше? – спросила я у служанок.
С их слов выходило, что дальше ничего особенного и не было.
Король ушел, наказав сообщать о моем состоянии, хотя перед этим сам же заявил, что я просплю до самого утра. К моим дверям приставили стражу – она до сих пор там! – а еще король наказал передать мне, что, когда я проснусь, он сразу же меня навестит.
Но, судя по всему, планы у его величества изменились. Утром он спешно отбыл в столицу, но успел прислать мне новые подарки и записку.
На это я украдкой вздохнула.
Потому что подарков к этому времени у меня скопилась целая гора, но я с радостью бы променяла их на нашу встречу. Мне очень хотелось, чтобы король пришел меня навестить и рассказал, что именно произошло на Третьем Испытании. Почему на моей руке больше нет магической метки – удалось ли мне избавиться от нее самой, или это он ее погасил, чтобы я себя не прикончила?
И к чему эти его слова, что Отбор для меня продолжается, если на моей руке больше нет метки? Ведь, получается, для меня уже все закончено?
К тому же мне очень хотелось узнать, послышались ли мне его слова, когда он назвал меня своей… Своей любовью. Вместо этого Хакан Ассалин слал мне бриллиантовые гребни в комплекте с колье и алое платье.
К нему шла записка. Король надеялся, что оно будет к лицу его огненной ведьме.
Так и написал!
На это я выдохнула растерянно, а сердце забилось быстро-быстро.
Еще он прислал мне чертежи Адда-Адалина, которые заняли мое внимание куда дольше, чем платье. Естественно, после того, как я прочла его записку.
«Эйвери, – писал мне Хакан, – я собирался навестить тебя перед отъездом в столицу, но ты еще спала».
- Ну конечно же! – пробормотала я. – Сам усыпил, а потом удивляется!
«Поэтому мы увидимся с тобой в полдень. Я постараюсь закончить свои дела как можно скорее и вернуться в летний дворец. Затем я буду полностью в твоем распоряжении. Ты сможешь выбрать любое место, куда мы отправимся, чтобы провести вместе время до вечера. Пока же, чтобы тебя занять, я шлю тебе чертежи нового водопровода. Надеюсь, Адда-Адалин отвлечет тебя от поисков приключений».
Я вздохнула украдкой. Ничего не могло отвлечь меня от поисков приключений, потому что они сами меня находили!..
Затем вернулась к записке.
«И вот еще, Эйвери, я серьезно озабочен тем, что узнал от твоего отца, и внимательно слежу за ходом начатого вчера вечером расследования. До его окончания Сильвер Маллет отстранен от должности префекта. Мне жаль, что я не узнал об этом раньше, иначе не позволил бы ему проводить Третье Испытание».
Затем шла размашистая подпись – Хакан Ассалин, король Трирейна.
Внизу был постскриптум:
«Помни о тех, кому ты дорога, и постарайся удержаться от глупостей. По крайней мере, до моего возвращения».
Отложив его письмо в сторону, я задумалась.
До этого во всем мире мое существование интересовало только одного человека. Дядю Бертрана, который, наверное, сейчас места себе не находит… Я не только не вернулась домой со вчерашним рейсом «Медузы», но не приехала и сегодня. И мне нужно было обязательно послать ему весточку, хотя я еще не понимала, как надолго все затянется.
Теперь же выходило, что дорога я не только ему. Граф Легер старательно набивался мне в отцы, а еще у меня появились сестры… Нет, не те, которые носили белые балахоны и смотрели на всех с высокомерием на выкрашенных белилами лицах, а те, в которых тоже текла кровь Легеров.
Но самое главное – был король Трирейна Хакан Ассалин, с которым меня не должно было ничего связывать. Вместо этого я настолько запуталась в его паутине, что так просто из нее и не выбраться.
Но как же мне быть? И почему я все еще на Отборе, если моя метка погасла еще вчера? А еще это письмо, цветы, платье, ткани и драгоценности… И даже чертежи Адда-Адалина – все, чтобы меня порадовать и чтобы я снова не ввязалась в какие-то приключения!..
По крайней мере, до его возвращения.
Осторожно спросила у служанок, но они и знать ничего не знали. Сказали только, что никаких особых распоряжений не поступало, так что Отбор, по-видимому, продолжается.
Зато, наверное, обо всем знали мои сестры, которые ворвались в мою спальню, стоило служанкам унести поднос с тарелками, а мне отложить в сторону чертежи водопровода. Заявили, что охрана у дверей – надо же, здесь никого больше не охраняют, а у моих покоев стоят двое здоровяков! – попыталась их не пропустить.
