– Сию минуту, мэм, – ответила Франческа и поспешила прочь.
Маллард снова громко откашлялся.
– Прошу прощения, Нур, но боюсь, сейчас некогда предаваться жалости к себе, – заявил он. Мне захотелось наорать на него за такие бесчувственные слова, но он не дал мне и рта открыть. – Совершенно ясно, – рассуждал он, – что эта женщина, Ви, заботилась о твоей безопасности, иначе она просто отдала бы тебя тварям. Так что, если никто не против, может, вернемся к более важной проблеме?
Нур нахмурилась, но, как это ни странно, слова Милларда успокоили ее. Сердитые складки на лбу разгладились, и на ее лице появилось решительное, волевое выражение.
– Очень хорошо, – сказала мисс Шилоклювка, сидевшая, неловко скрючившись, в своем кресле. – Мисс Прадеш, не согласитесь ли вы подвергнуться небольшой процедуре?
– Процедуре? – переспросила та, подняв брови.
– Видите ли, – продолжала мисс Шилоклювка, немного поморщившись, – мы, имбрины, очень редко, но все же ошибаемся… – Я видел, что ей очень неприятно это признавать, – и стираем память не тем, кому следовало, или стираем лишнее, и тогда требуется исправить совершенную ошибку. У нас в штате есть один человек, мистер Реджи Бридлав… Он может частично восстанавливать утраченные воспоминания. Конечно, этот процесс изучен мало и стирание памяти произошло очень давно, поэтому я не могу гарантировать, что мы получим сколько-нибудь ценные результаты.
– О, – отозвалась Нур с надеждой в голосе. – Мне кажется, все равно стоит попробовать.
Мисс Шилоклювка улыбнулась.
– Вот и умница.
Франческа принесла мазь и помогла имбрине. Мисс Шилоклювка выпрямилась, ожила, и в этот момент в комнату вошел Бридлав, шатаясь, словно пьяный; по крайней мере вид у него был как у человека, которого только что вытащили из постели. Костюм сидел кое-как, галстук повязан криво. Он был высоким, смуглым, с широким лицом и огромными глазами, которые, казалось, никогда не мигали.
Франческа подвела его к нам. Он споткнулся о стопку книг, но ему удалось удержаться на ногах.
– Мне кажется, у вашего сотрудника какие-то проблемы с головой, – с сомнением произнесла Эмма.
– Нужно хоть немного доверять старшим, – резко упрекнула ее мисс Шилоклювка.
Бридлав немедленно приступил к работе. Нур, которую мисс Шилоклювка заверила, что процедура совершенно безболезненна и ей не сотрут никаких других воспоминаний, усадили у камина в кресло с прямой спинкой.
Специалист по воспоминаниям встал за креслом Нур, словно парикмахер.
– Смотрите в огонь, – велел он. – Ни о чем не думайте.
– Постараюсь.
Бридлав поднес огромные ладони к вискам Нур и, держа руки на некотором расстоянии от ее головы, закрыл глаза. Из его ноздрей появилась тонкая струйка полупрозрачного дыма.
Нур пристально смотрела на пламя, словно что-то видела в его рыжих язычках. Ее волосы – пряди, выбившиеся из хвоста, – встали дыбом и заплясали вокруг головы.
Я подался к ней.
– С тобой все в порядке? – прошептал я.
– Пожалуйста, не разговаривайте, – оборвал меня Бридлав.
Я хотел возразить, но все-таки промолчал. Эмма и Бронвин сидели на кушетке, обхватив себя руками и, сами того не осознавая, повторяли жесты и мимику друг друга.
Мисс Шилоклювка застыла, как изваяние, но глаза ее сверкали. Я стоял совсем рядом с Нур, пристально вглядываясь в ее лицо в надежде уловить какую-то реакцию, – и собирался немедленно прекратить «процедуру», если ей будет неприятно или больно.
Прошло тридцать секунд.
– Что вы делаете? – обратился я к Бридлаву.
Франческа подняла руку, приказывая мне молчать, но на этот раз Бридлав не возражал, чтобы его прервали.
– Ищу пустые места, – объяснил он.
Я хотел задать следующий вопрос, но человек вдруг напрягся.
– Да, это здесь, – произнес он. – Эта область полна крошечных дыр. – Его мохнатые брови поднялись. – И один большой провал.
– Вы можете это восстановить? – спросила мисс Шилоклювка.
– Возможно. – Он приблизил ладони к вискам Нур. Дым, который шел у него из носа, почернел, волосы встали дыбом. – Возможно, кое-какие детали мы узнаем.
А затем Нур заговорила. Медленно, словно в трансе.
– Я помню, как играла в реке. Глубокой, широкой реке. У нее было очень, очень длинное название.
Мисс Шилоклювка бросила быстрый взгляд на Франческу.
– Вы записываете?
Франческа показала блокнот. Вместе с ней слова Нур записывали две другие имбрины-ученицы, стоявшие у нее за спиной.
Нур продолжала:
– Во дворе росло большое дерево. Вяз, так его называла мама. На ветке были качели. Однажды я упала с них и вывихнула щиколотку. После этого она целый месяц не разрешала мне подходить к качелям, и я очень расстроилась.
– Что еще? – спросил Бридлав странным мелодичным голосом. Дым, шедший у него из ноздрей, застилал нам глаза и поднимался к стропилам.
Нур не обращала на это внимания.
– Яблоки, – говорила она. – Дикие яблоки, которые мы собирали осенью в лесу. Они были такие сладкие, вкусные, и когда я их грызла, сок стекал по пальцам. Но потом… – Она замолчала, и в комнате наступила полная тишина, которую нарушал лишь скрип ручек, царапающих бумагу. Потом она продолжала. – Чесалось, все чесалось. Все тело. – Она начала расчесывать руки и шею, словно опять чувствовала зуд. – У меня появились эти маленькие красные точки на коже после того, как я играла в кустах шиповника. Они были в виде треугольников, – говорила она. – После этого мы очень редко ходили в лес. Там были люди с винтовками. Мужчины в ярко-оранжевых жилетах. Мы видели их один раз на парковке большого магазина. На крыше их машины, фургона, было привязано большое убитое животное. Это было так грустно. Когда я увидела бедное животное, я заплакала.
– Как назывался магазин? – спросил я шепотом.
Бридлав бросил на меня гневный взгляд.
Лицо Нур напряглось. Глаза ее блуждали по языкам пламени, метавшимся в камине. Потом она покачала головой.
– Помню мерзкий запах. Там была фабрика, или что-то вроде того, и иногда оттуда несло тухлыми яйцами.
Будущие имбрины яростно записывали.
– Хорошо, – тихо произнес Миллард. – Что еще?
– Стук дятла рано утром. Он жил на одном из деревьев, окружавших двор. Он был такой маленький. Иногда он прилетал и садился ко мне на подоконник. У него на голове были красные перья, будто маленькая шапочка.
– По описанию похоже на пушистого дятла, – заметила мисс Шилоклювка.
